Светлана Алексеева - Там, где живет любовь

Узнав, что Марина пришла в себя, прибежала Алия. Робко зайдя в палату, она встревоженно склонилась над невесткой.

– Это я виновата в том, что произошло, – растирая по щекам слезы, прошептала она. – Это я посоветовала тебе улететь с Надимом.

– Что ты, милая, не кори себя! Ты хорошая девушка. Ты единственная в этой семье, кто был добр и ко мне, и к моему сыну, – произнесла Марина и нежно погладила невестку по руке.

– Прости нас, если можешь, прости! Я прошу и за себя, и за всех них. Может, пройдет время, и они осознают свои деяния. А пока… Пока я попытаюсь тебе помочь сама.

– Как, как ты сможешь мне помочь? – с надеждой в голосе прошептала Марина.

Оглянувшись, Алия быстро поднялась и выглянула в коридор. Рядом никого не было.

Вернувшись к Марине, она села на стул и тихо прошептала:

– Вот что я предлагаю. Ты хочешь остаться в Дамаске, чтобы видеться с Надимом, да?

– Да! – недоуменно глядя на девушку, воскликнула Марина. – Но как это возможно? Ведь у меня нет ни жилья, ни работы!

– Вот и я об этом! Послушай меня внимательно. У меня есть одна подруга. Ее отец служит управляющим крупной государственной нефтеперерабатывающей компанией. Недавно из разговора я узнала, что в эту компанию требуются переводчики со знанием русского языка. Я сразу подумала о тебе. Поговорила с подругой. Она побеседовала с отцом. Тот, конечно, не очень обрадовался. Но не отказал. Он у нее добрый человек. Однако предупредил, что в компании действуют строгие правила. Истинные мусульмане, женщин без паранджи [4]они считают падшими и грязными. Он ничего не имеет против иностранок, но только если в общении они будут сдержанны и скромны. Он обещал взять тебя на работу, однако при условии, что ты никому не будешь рассказывать о себе и своем прошлом, по возможности изменишь свою внешность и будешь вести себя очень тихо. Он не хочет, а точнее, боится проблем с нашей родней. Если будешь хорошо работать, получишь возможность и снимать жилье, и копить деньги на адвокатов. Но самое главное – ты сможешь видеться с Надимом! – подведя итог, воскликнула Алия и облегченно вздохнула.

– Спасибо тебе, милая! – прошептала Марина, нежно поглаживая девушку бледной, слабой рукой с тонкими, почти прозрачными пальцами. – Я все сделаю ради сына!

Так для Марины началась новая жизнь.

Выйдя из больницы, она спокойно взяла из рук Муфида конверт с деньгами и билет на самолет. Однако вместо аэропорта женщина поехала в гостиницу, расположенную на тихой улочке Старого Дамаска. Выполняя требования своего будущего начальника, Марина кардинально изменила свою внешность. Из эффектной голубоглазой блондинки она превратилась в жгучую брюнетку с большими карими глазами и смуглым, очень загорелым лицом. При помощи красок, косметики и глазных линз, облаченная в длинную паранджу, она стала похожа на настоящую мусульманку.

Ведя затворнический образ жизни, Марина работала по двенадцать часов, а вечерами сидела над книгами. Учеба стала для нее и целью, и спасением – от страха перед будущим, от одиночества, от тягостных мыслей. Откладывая каждую копеечку, она отказывала себе во всем. Деньги женщина копила, чтобы нанять адвокатов для пересмотра дела об опекунстве. Сняв скромную квартиру в небольшом четырехэтажном доме, Марина постепенно привыкала к быту простых сирийцев: как и все, пищу готовила на газовом баллоне, грелась у закопченной «буржуйки», стоящей посередине комнаты. Ее некогда красивые нежные руки покраснели и потрескались от холодной воды и тяжелой работы. Но это не пугало молодую женщину. Главное, что она осталась в городе, где живет ее сын. Главное, что она хоть изредка может с ним видеться. Каждый день она мечтала о том, что вот-вот раздастся знакомый стук в дверь, и она снова увидит Алию, держащую за руку ее сынишку.

Больше года, скрываясь от всех, она жила тайными встречами с Надимом. Постепенно восстановив душевное равновесие, Марина начала настойчиво искать пути, благодаря которым будет возможен пересмотр дела об опекунстве. И хотя в украинском посольстве подтвердили, что сирийцы действительно имеют практику возлагать опекунство на отца, многие адвокаты говорили о том, что, если статус и финансовое состояние матери позволяют ей занимать достойное место в обществе, пересмотр дела возможен. Однако решающее слово суд все равно оставлял за отцом.

Тем временем Муфид наслаждался счастьем с молодой женой, которая не замедлила родить ему наследников. Ровно через девять месяцев после свадьбы она подарила ему черноглазую двойню, мальчишек. В благодарность за рождение истинных сыновей своей земли Муфид получил управление заводом и огромные плантации оливковых деревьев. Купаясь в счастье, любви и богатстве, он совершенно забыл о том, что у него есть еще и старший сын. Вся забота о Надиме была поручена няньке.

Малыш же, чувствуя себя лишним и ненужным, рос тихим, смирным и непривередливым. Он мог долго играть с любимыми игрушками, часами смотреть веселые мультики. А по вечерам, когда в комнате никого не было, он лежал в кроватке и тихо шептал свои любимые слова: «Мама, Марина! Марина, Украина!» Самым большим счастьем для него были короткие встречи с мамой. И хоть он еще мало понимал в жизни, но даже в неполные два года знал точно: мама – это любовь, мама – это тепло, мама – это радость. И как только Алия забирала его для прогулки по городу, маленькое сердце ребенка сжималось в томительном ожидании настоящего праздника. Он знал: впереди его ждет встреча с мамой.

Однажды в конце лета Марина торопливо возвращалась с базара домой. Накупив всевозможных фруктов и восточных сладостей, она готовилась к предстоящей встрече с сынишкой. На улице была не по-летнему мерзкая, дождливая погода. Сильный ветер, носивший в своих объятиях миллионы невидимых песчинок, буквально сбивал с ног, подгоняя неуклюжих прохожих. Торопливо подбежав к подъезду, Марина остановилась и стала искать в сумке ключи. Неожиданно кто-то крепко схватил ее за руку. Вздрогнув, она оглянулась и увидела Муфида. Не отпуская руку, он пристально смотрел на нее. В его взгляде не было ни злости, ни ненависти. Он буквально пожирал ее удивленными и внимательными глазами.

– Марина?!

– Вы ошиблись! – ответила она деланно низким, гортанным голосом.

– Нет, дорогая, я не ошибся! – ухмыльнулся Муфид, крепко сжимая ее запястье. – Ты можешь изменить цвет глаз, цвет волос, надеть паранджу и даже сделать себе пластическую операцию, но ты не можешь изменить свою походку, фигуру и стать. Я узнаю тебя из миллиона!

Ничего не ответив, Марина опустила глаза. Она понимала безысходность своего положения. Ее поймали. Глупо и нелепо. Ломать комедию было бессмысленно. Как могла она встретиться с Муфидом в этом тихом и убогом районе, в котором такие респектабельные и элегантные мужчины, как он, никогда не появляются? Больше года она вела затворническую жизнь, боясь попасться на глаза кому-то из знакомых. А теперь? Что будет теперь? Ее вышвырнут из страны, как паршивого котенка. И что будет с ее сынишкой?..