Кора Кармак - Притворись (ЛП)

Я приподняла одну бровь, но не стала комментировать.

- Я так понимаю, ты не хочешь говорить о помолвке этой девушки?

Он вздохнул.

- Полагаю, остается только твоя музыка. Как давно ты играешь?

Я застегнула пальто, чтобы холод не проникал внутрь.

- Лет с тринадцати. Приблизительно когда погибла моя сестра.

Меня поразило то, насколько легко подобные вещи вписывались в наш обычный с ним разговор. С кем-то другим такое даже не слетело бы с моих губ.

- А когда ты поняла, что хотела бы музыку сделать своей карьерой?

Вспоминая, я улыбнулась.

- Когда в первый раз смогла сыграть песню от начала до конца по памяти. Тогда пение впервые по-настоящему перенесло меня в совершенно другое место, понимаешь? Это были самые лучшие пять минут моей жизни. Я забыла, где нахожусь, кто я есть - я существовала только в музыке.

- Понимаю. То же самое я чувствую на сцене. На какое-то время мне удается вылезти из своей шкуры и побыть кем-то еще. Я живу чужими проблемами, которые можно решить гораздо быстрее и легче, чем свои собственные.

У меня никогда не было такого друга, с кем можно было поговорить о подобном. Очень долгое время я жила словно остров, что уже забыла, каково это ощущать такого рода отношения.

- Ты когда-нибудь устаешь быть собой, Золотой Мальчик?

- Иногда да. А ты?

Он так честен. И заставляет меня быть такой же.

Вдох.

Выдох.

- Все время.

Повисшее между нами молчание было таким хрупким, но при этом легким, пока мы шли по соседним улицам, ведущим нас к станции метро. Я рассматривала здания вокруг, неровные тротуары, освещенные окна квартир на вторых и третьих этажах. Я ходила по этим улицам много раз, что и не вспомнить, но я никогда по-настоящему не смотрела вокруг себя.

Жизнь такая забавная.

- Как думаешь, такое испытывают все? - спросила я. - Или это с нами что-то не так?

Он надолго задумался, его ботинки шаркали по тротуару, пока он шел.

- Думаю, что все. Даже счастливые. Они могут в этом не признаваться остальным, но мне кажется, что они это испытывают. Думаю, они закрывают глаза, идут на пробежку, долго принимают душ, чтобы забыть хотя бы на секунду, кто они и что должны делать изо дня в день. Жизнь трудна. И с каждым днем наши ноги все тяжелеют, а мы несем все больше багажа. Так что мы останавливаемся, делаем вдох, закрываем глаза, восстанавливаем наше сознание. Это естественно. До тех пор, пока ты открываешь глаза и продолжаешь свой путь.

Пока он говорил, я наблюдала за ним. Его глаза рассматривали небо, дыхание вырывалось облачками в холодный воздух. Он верил тому, о чем говорил. И мне становилось немного легче тоже в это поверить.

Именно тогда мне нужно было попросить его, но он просто подарил мне драгоценную идеальную мысль, а мне хотелось держаться за нее как можно дольше, прежде чем все разрушить. Еще один квартал дороги до метро мы молчали.

Поезд мы прождали около десяти минут, по-прежнему ничего не говоря. Мы вместе сели на скамью, не нарушая молчание, и это не казалось чем-то неловким или неестественным. Мне не хотелось спешить, заполнять пустоту или делать что-то другое, помимо того, что я делала.

Это было… приятно.

Когда прибыл поезд, мы заняли два места рядом, и это казалось таким обычным, будто мы уже многие годы так делали.

- Я хочу тебя кое о чем попросить, но на самом деле не хочу этого, - проговорила я.

Он слегка повернулся, и его колени коснулись моих.

- Звучит интересно.

- Вообще-то безумно.

Он ждал, а я пыталась выговорить, но хорошего способа сказать это не было, так что я просто зарылась лицом в ладони. Я простонала и сказала:

- Деньги - такая глупость. Они все разрушают.

Он промычал.

- Расскажи мне. Я пообещал, что приеду домой на Рождество, но мне так мало платят за работу по анализу рабочего времени, что мне просто повезет, если в январе я смогу купить себе лапшу, если вообще смогу.

Я выпрямилась и, не отрывая взгляда от рук, спросила:

- А что, если я помогу тебе попасть домой на Рождество?

- Прости, но не думаю, что твой начальник будет рад, если я возьму на себя твои танцевальные смены в “Трестле”.

Я так громко рассмеялась, что все в вагоне повернулись и посмотрели на нас.

- Господи, я бы все отдала, чтобы это увидеть.

Он подтолкнул меня плечом.

- Эй, я между прочим хороший танцор.

- Сколько ты сегодня выпил?

- Мне нужно тебе станцевать, чтобы доказать, насколько я потрясающе это делаю?

Мне очень хотелось сказать “да”, отвести его в “Гараж” или в какое-нибудь другое место и просто затеряться в алкоголе и движущихся телах. Но мне нужно сохранять рассудок. По множеству причин.

- Покажешь как-нибудь в другой раз, Золотой Мальчик. Но… я серьезно насчет Рождества. Мои родители действительно хотят, чтобы ты приехал на праздники, настолько, что вызвались оплатить твои билеты и все остальное.

Он продолжал улыбаться, несмотря на то, что его голова склонилась набок, а брови нахмурились.

- Я думал, что к тому моменту мы должны уже расстаться, разве нет?

- Должны… но, блин, я просто скажу это. Мои родители приезжали в Филадельфию, чтобы сообщить мне, что пришло время бросать пение, двигаться дальше и найти настоящую работу. Они помогали мне с деньгами, так что у меня было время сочинять и петь, но они собирались прекратить… пока не познакомились с тобой. Очевидно, того факта, что мы с тобой встречаемся, достаточно для них, чтобы поверить, что я не полная неудачница, и они готовы еще какое-то время продолжать помогать мне. Но если я скажу им, что мы порвали, они лишат меня денег, а со всеми этими платами за жилье и моим долгом мне будет практически невозможно выступать с группой. Поэтому, как настоящая трусиха, я прошу тебя притвориться, что мы по-прежнему встречаемся, чтобы мои родители остались довольны.

- Макс… - его тело слегка отодвинулось от моего. Я повернулась к нему лицом.

- Я знаю, что это безумие, но обещаю, это всего на несколько дней, просто видимость, а потом ты можешь уйти, уехать домой на праздники к своей семье. Ты сказал, что тебе нужны деньги на самолет… мои родители оплатят билет.

Его взгляд поискал мои глаза.

- Макс, я не могу позволить твоим родителям сделать это.

Я схватила его за руку и держала ее между своими ладонями.

- Для них это ерунда, Кейд. Обещаю. Ты бы видел, на какие нелепые вещи они тратят деньги. Уж лучше пусть они потратят их на тебя.

Он положил вторую руку поверх моих ладоней и уставился на меня.

- Макс, я хочу тебе помочь, но ты должна знать, что это плохая идея. Ты не можешь притворяться со своими родителями. Ты только обидишь их. И ты это знаешь. Первая песня, которую ты исполнила сегодня вечером… она же твоя, да? Разве ты ничему не научилась, пока писала ее?