Алина Кускова - Снежный поцелуй

– Уже нет, – всхлипнула Лана. – Он не может! У него срочная операция.

– Это серьезная причина.

– А я что для него – не серьезно?! Он что, как Олег будет мною пренебрегать?!

– Позвони Афонькину или Красавину, сходите куда-нибудь. Хочешь, сходим вместе?

– Не хочу. – Лана взялась за сердце и принялась смотреть вместе с Юлькой в огромное стекло. – Представляешь, не хочу больше ни с тем, ни с другим! Мне что, не хватало трудоголика-тирана?! Я что, в связке раб-господин исполняю роль раба?! Я привыкла, чтобы мужчины мне подчинялись.

Юлька не стала продолжать тему, хотя могла бы заметить, что Красавину, умному и более уверенному, чем Афонькин, подруга явно отдавала предпочтение. Так что тенденция прослеживалась четко. Что ж, одна Юлькина подруга счастлива, вторая – на пути к счастью, остается ее очередь…

– Поехали домой. – Она подхватила расстроенную Лану. – Что-нибудь придумаем. Мир точно не сошелся клином на этих мужиках!

И тут зазвонил Юлин телефон.

– Не буду отвечать, – отмахнулась она. – Эдика обманывать не хочу, мама испортит настроение еще больше, а если это Роза Павловна или Влад, то тем более не отвечу.

– Ты на определитель номера хоть посмотри.

Юлька посмотрела из чисто женского любопытства. Звонила Марина!

– Девчонки, – прошептала подруга в трубку, – знаете, чем мы занимались, когда стали взлетать? Мы целовались! Целовались! Это незабываемые ощущения! Все, отключаюсь…

– И что это было? – заинтересовалась Лана.

– Они целовались, – улыбнулась Юлька. – Целовались.

– Везет же некоторым, – всхлипнула подруга. – Я уже забыла, когда последний раз это делала! Да, Юль, да! Вчера мы даже не поцеловались. Так куда мы поедем?

– Смотри, Ланочка. Там стойка, где продают билеты на самолеты.

– Вижу и что дальше? Ты что-то предлагаешь?

– Давай улетим, куда глаза глядят! Хоть один раз в жизни будем непредсказуемыми и порывистыми. А то наша жизнь так и пройдет в четырех стенах между нескольких мужчин.

– Улетим, куда глаза глядят?! Юль, у тебя жар? В любом случае, я не взяла с собой паспорт.

– Не умеешь ты, Ланочка, поддаваться порыву. Ну, тогда я одна улечу. Ты не видела тут мою метлу?

Лана пристально посмотрела на подругу, а потом, когда до нее дошел смысл последнего слова, звонко рассмеялась. Хмурые пассажиры, спешащие улететь из города, проходили мимо них и оглядывались с улыбками на лицах. Смех порой бывает очень заразителен, особенно если это искренний смех двух подруг.

На улице, словно специально подождала, пока улетят Журавлевы, вновь поднялась метель. Но мороз спал, и мокрый липкий снег только освежал. Ни одного свободного такси поблизости не оказалось, тогда подруги побежали дальше. Бежали и кричали встречным «С Новым годом!». Им отвечали тем же, желая еще и счастья вдогонку. Кто знает, вполне возможно, именно в этот момент, когда они беззаботные, плюнувшие на условности и обретшие относительную свободу, радостно бежали, счастье присматривалось, к кому из них нагрянуть первой.

Счастье, если оно не подкреплено надежным тылом, никогда не бывает вечным. Даже минутную радость могут омрачить близкие родственники. Но на то они и близкие, чтобы поддержать их в сложной ситуации, помочь им выкарабкаться из вороха проблем или хотя бы дать порыдать на своем плече. Дома Юльку ждала Ольга Викторовна. К своему стыду, Юлька вспомнила, что своей маме она сразу же отдала дополнительные ключи от съемной квартиры, чего не сделала в случае с Розой Павловной. Ольга Викторовна, воспользовавшись этим, уже сидела на Юлькиной кухне и пила крепкий чай. На столе перед ней стоял поднос для завтрака на двоих, полный пирожных с воздушным кремом.

– Мама? – удивилась Юлька, мечтавшая побыть одна и подумать о метаморфозах личной жизни.

– Юлия? – Мама удивилась так, словно вместо Юльки должна была прийти в ее квартиру, по меньшей мере, Софи Лорен, и оторвалась от чаепития. – Где тебя носит в такую рань?! Еще нет одиннадцати, а ты уже… Или ты еще? Юлия, с кем ты провела ночь?! Скажи матери правду! Я не адвокат Влада, но скажу несколько слов в его защиту. Он неплохой мальчик, я поняла это буквально вчера! Тебе с ним повезло, девочка моя. Иди, обнимемся и помиримся.

Мама встала, распахнула объятия, Юлька подошла к ней, и они обнялись. От мамы приятно пахло шанелевскими духами.

– Разве мы ссорились?

– Между нами пробежала призрачная черная кошка, – вздохнула мама, возвращаясь на табурет. – Возможно, ты этого не заметила, но материнское чуткое сердце не могло ошибиться.

– Мама, что-то случилось?

Юля знала, что такой монолог следует перед тем, как ей придется Ольгу Викторовну успокаивать.

– Он оказался подлецом и негодяем! – выкрикнула мама и принялась заедать горе пироженкой.

– Что поделаешь? Такой он человек. К тому же у него была, с его точки зрения, довольная веская причина. Только я тебя не поняла, ты же называла его хорошим. Как ты на самом деле к нему относишься?

– Отвратительно! Я его ненавижу. А веская причина у него была одна – он женат!

– Женат?! – Юлька охнула и села рядом с мамой. – А дети есть?

– Есть! – торжественно объявила мама. – Трое! Здоровенные лбы, я видела фотографию.

– Не может быть, – расстроилась Юлька. – Как же тщательно он это скрывал! Подлец и негодяй, точно. А я‑то уже начала винить себя!

– Ты-то здесь при чем?

– В каком смысле? – напряглась Юлька.

– Впрочем, да. Он тебе сразу не понравился, я должна была прислушаться к дочери!

– Он мне сразу не понравился? Мама, что ты такое говоришь? Я с ним жила! Я его любила! А тут вдруг оказывается, что у него трое здоровенных лбов и он женат. Так вот почему он был против официального оформления наших отношений. Двоеженец, гад, предатель! Зачем тогда таскался каждый вечер и стоял под дубом?! То есть под березой или осиной, ну, что у нас там растет под окном?!

– Юлия, успокойся, – погладила ее по плечу мама. – Мне думается, что мы говорим о двух разных мужчинах. Ты должна держать себя в руках. Так может случиться нервный срыв.

– Он уже случился, я никого не хочу видеть. Я не могу завязывать отношения с другими парнями! Что ты сказала? Мы говорим о разных мужчинах?

– Разумеется, Юлия. Я говорю о Евгении Васильевиче. А ты, судя по всему, о Владе.

– О Евгении Васильевиче? – Юлька вспомнила – Евгений Васильевич, старик с аккуратной стриженой бородкой почти белого цвета, который поставил ее в неловкое положение. – Ах, так ты говоришь о нем? А что он сделал такого… Впрочем, ясно. Он женат, а ты имела на него виды.

– Не смей дерзить матери! – возмутилась Ольга Викторовна. – У меня нет подруг, и я пришла к тебе, чтобы облегчить душевную боль. Будь любезна, сострадай.