Гейл Макхью - Пульс (ЛП)

Когда двери лифта открылись, она зашла в коридор с шестью дверьми. Просмотрев номер на каждой, она нашла нужный и вставила карту в дверной сканер. Эмили открыла дверь и включила свет. Боль с новой силой продолжала ее испепелять, когда она прошла по дорогому номеру. Измученная и морально истощенная, она ухватилась рукой за гладкий бамбук большой кровати с балдахином. Эмили сняла туфли и бросила их на холодный мраморный пол. Чувствуя пустоту – в голове, теле и душе – она забралась на кровать и зарылась лицом в подушку, когда слезы беззвучно покатились по щекам. Он ушел. Её фанат Янки, раздающий крышки от бутылок, с ямочками на щеках, ушел, и она ничего не могла сделать, чтобы повернуть время вспять.

Впрочем, её время уже вышло.

Открыв глаза, Эмили повернулась на бок и зевнула. Секунду она не понимала, где находится. Взгляд упал на часы на прикроватном столике. Только третий час утра. Потом накрыла реальность. Ее окутала неумолимая печаль, когда она села в изголовье кровати. Она осматривала пустой номер, а в голове крутился образ Гэвина. Он точно не вернется. Она все глубже тонула в пучине боли. Снова посмотрела на часы, после чего схватила чемодан и водрузила его на кровать. Порывшись в нем, она прошла в ванную.

Накатывала усталость, и чувство сожаления покалывало каждую клеточку, когда она встала под душ. Стоя под горячими струями, она решила уехать. Не могла здесь оставаться, даже если это означало, что придется провести ночь в аэропорту. Хотя одна часть её просила вызвать такси, отправиться к Гэвину и умолять его принять её обратно, другая пыталась защитить от новой боли. Тяжело вздохнув, она потянулась за полотенцем и обмотала его вокруг себя. Высушив волосы, она переоделась в джинсовые шорты и футболку. Сняла с кровати чемодан и, бросив последний взгляд на этот изумительный номер, вышла.

В коридоре Эмили обернулась, и ноги словно приросли к месту. Взгляд приклеился к Гэвину, выходящему из лифта. Когда их взгляды встретились, Эмили попыталась сглотнуть, но горло стало сухим и сжатым. Он направился к ней, и дыхание Эмили стало неровным. Сердце, подпрыгнув, остановилось и забилось с новой силой, когда он остановился в дюйме от неё. Его горячий мужской запах поглотил её.

Взгляд остановился на её губах, и очень тихо он сказал:

– Я полночи пролежал, смотря в потолок и спрашивая себя, смогу ли провести остаток жизни, больше ни разу не поцеловав эти губы. – Гэвин провел большим пальцем по губам Эмили. Заставив их приоткрыться, он провел по верхней за тем по нижней губе. Она отчаянно пыталась вспомнить, как дышать, глядя ему в глаза. Гэвин подошел ближе. – Я бродил по дому, не в силах заснуть, представляя себе дни без ощущения этого тела рядом с моим. Это тело было создано для меня во всех возможных смыслах. – Кончиками пальцев он провел дорожку по щеке Эмили к изгибу шеи. Желудок сжался в узел, когда рука Гэвина опустилась по плечу, пробежала по корпусу и остановилась на талии. Сжал её, и по позвоночнику пробежало желание.

Дрожа все телом, Эмили опустила голову, но Гэвин дотянулся до подбородка и нежно приподнял лицо. Она проглотила жгучие слёзы и посмотрела на него своими зелеными глазами.

Проведя языком по своим губам он выдохнул:

– Мысль о том, что не увижу твоих глаз, когда просыпаюсь, не услышу твое сердечко, когда ты спишь рядом со мной, заставляет меня сходить с ума. Представив все это, я решил, что не могу больше ни дня прожить без тебя, не хочу ни дня прожить без тебя. – Гэвин придвинулся ближе, и неожиданно Эмили оказалась прижата спиной к двери номера. – Ты моя, – добавил он. – В ту же секунду, как ты приехала ко мне той ночью, ты решила свою судьбу, – сердце Эмили замерло. Он взял ее лицо в ладони. – Ты меня любишь, Эмили?

Ее живот скрутило в узел, а дыхание стало прерывистым.

– Да, я люблю тебя, – прошептала она, пристально смотря в его голубые глаза.

Облизав губы, он оперся одной рукой о дверь и прошептал ей на ухо:

– Знаешь, что ты моя?

Она дернулась, когда дверь открылась.

– Да, – выдохнула на.

– Скажи это, – прорычал он, и его губы почти коснулись её губ.

Ее соски затвердели.

– Я твоя.

– Скажи это снова, Эмили, – одной рукой он забрал чемодан, другой обнял её за талию и крепко прижал к своей груди.

Близость его тела заставляла все эмоции Эмили словно сорваться с обрыва.

– Господи, Гэвин. Я твоя. Навсегда. Ничья больше.

Прежде чем Эмили успела моргнуть, он впился в её губы настойчиво отчаянным и голодным поцелуем. Тяжело дыша, они языками изучали рты друг друга, словно умирая, словно хотели напоследок насладиться этим вкусом. Гэвин с размаху открыл дверь, бросил её чемодан и затащил её обратно в номер. С трудом дыша, Эмили обнимала его за шею, перебирая пальцами его волосы, когда он начал расстегивать её шорты. Вместе с трусиками он спустил их с бедер. Отшвырнув их в сторону, Эмили оторвалась от его губ, стаскивая футболку через голову. Без колебаний Эмили расстегивала молнию его брюк. Зарывшись руками в её волосы, Гэвин слегка потянул её голову назад, жадно целуя шею. Где-то между бюстгальтером Эмили, полетевшим на пол, и снятыми брюками с рубашкой Гэвина, она опустилась на драпированную бархатную кушетку посередине гостиной.

Стоя над ней, Гэвин пристально смотрел на девушку, которую любил, и сердце замирало при виде её, ждущей его. Взгляд прошелся по телу, остановившись на сочных затвердевших сосках, которые всем видом демонстрировали её возбуждение. Такие. Дьявол. Сочные. Она провела языком по губам, желая, чтобы он поцеловал её. Просто смотреть на нее – уже это одно могло свести его с ума, и он знал это. Он понял это, когда впервые её увидел. Это было безнадежно – быть внутри неё и чувствовать, как её маленькая сладкая киска сжимает его. Проведя руками по своим ногам и широко открывшись для него, Эмили вздохнула, и именно в этот момент глубокая, природная необходимость завладеть каждым дюймом её тела накрыла мысли Гэвина. Болезненная необходимость навсегда стереть Диллана из её головы сжимала и била его. Когда Эмили была с ним в первый раз, он сказал ей, что каждая клеточка её тела будет чувствовать его.

Сегодня он знал, что должен стереть с неё каждую частичку Диллана.

В голубых глазах вспыхнуло собственническое чувство, и Гэвин, тяжело дыша, опустился на колени, кладя ногу Эмили себе на плечо. Он смотрел на нее, желая видеть её реакцию, провел двумя пальцами вдоль клитора. Она уже истекала соками, смазывая его пальцы. Дыхание остановилось, когда Гэвин накрыл своим ртом гладкую плоть. Выгибаясь, она брыкалась и извивалась, когда его язык то выходил, то вновь заполнял её. Господь всемогущий, она не могла дышать и не хотела. Теряясь в чувствах, она желала только одного – тонуть в его близости. Жар его тела наполнил её, когда он осторожно погрузил пальцы глубоко в неё. Долгий стон сорвался с его губ, когда он, лаская пальцами её плоть, ласкал, пощипывал и вырисовывал крошечные кружочки вокруг ее чувствительного бутона.