Гейл Макхью - Столкновение (ЛП)

Пропали. Пуф. Исчезли.

- Ты плачешь, - прошептал он ей в губы, стирая со щеки слезинку. Она улыбнулась, и Гэвин облегченно усмехнулся. – Я все время умудряюсь заставить тебя плакать.

- На этот раз это определенно хорошие слезы, Гэвин, - сказала она и хлюпнула носом, смеясь.

- И такими они будут всегда, - он наклонился, чтобы поцеловать её. – Клянусь Богом, они всегда будут такими, Эмили.

Все еще сидя на его коленях, она взяла палочки и промокнула роллу в одной из баночек.

- Открой, - сказала она, протягивая её к его рту, - хочу покормить тебя.

Он сделал так, как она просила, и все время улыбался, пережевывая.

- Я могу привыкнуть к этому.

- Держу пари, можешь, - засмеялась она.

- Но, конечно, - он поднял свой бокал с красным вином и сделал глоток. – Я приму больше, - сказал он и открыл пошире рот.

Она хихикнула, взяла еще одну и закинула ему в рот.

- Могу я кое-что спросить, мистер Блейк?

- Все что угодно.

- Ты был во всех этих местах? – взмахнула рукой и указала на все те картины на стене.

Он проглотил и секунду рассматривал некоторые из них.

- Вообще-то да. Я ездил изучать их.

- Для университета? Я думала, ты изучал бизнес - менеджмент.

- Я и изучал бизнес – менеджмент, - сказал он, улыбаясь. – Но, изначально, я хотел быть архитектором. Я восхищаюсь тем, как все это создано – от истории в книгах до самих зданий. Он обвел линию её скулы, вниз к ключице и по плечам. Она улыбнулась ему. – Мне кажется потрясающим то, как мысль в чьей-то голове может превратиться во что-то столь красивое и меняющее жизнь – просто из образа или идеи.

- Почему ты тогда не стал изучать это в университете?

Взгляд на какое-то время снова вернулся к картинам.

- После того, как бабушка по папиной линии ушла, мы с Колтоном остались самыми значимыми наследниками. Он пришел ко мне с желанием поднять «Блейк Индастриз». – Дотянувшись еще до одного кусочка суши, закинул его в рот и пожал плечами. – Ему требовалась моя часть наследства, чтобы открыться. Вместо того, чтобы стать пассивным партнером, как мы изначально обговаривали, я стал совладельцем. В принципе, рекламная индустрия создает вещи – так вот я подумал, почему бы и нет – кроме того, это то, чего он действительно хотел, и я не хотел его подводить.

Эмили посмотрела на него, взяв в ладони его лицо.

- Ты сделал это для него.

- Вроде того, - улыбнулся, - но я никогда не давал мерзавцу понять это.

- Но тебе хоть нравится это? Я имею в виду, ты счастлив заниматься этим?

- Я счастлив тому, насколько успешными, в конце концов, мы стали. Он поднял бровь и улыбнулся. – И обычно большую часть дней я не хожу на работу раньше десяти утра, так что это плюс.

- Счастливый ты. Хотела бы я ходить на работу позже, – она засмеялась. – Но ты не ответил на мой вопрос, Блейк. – Он улыбнулся, и она удобнее устроилась на его коленях. – Ты на самом деле счастлив, занимаясь этим?

- Хочешь честно?

- Да, я практически уверена, что именно за этим я сегодня здесь, - засмеялась она.

- Я ненавижу это. Почти до смерти скучное занятие.

- То, чем ты занимаешься в жизни, должно приносить счастье, - сказала она и наклонилась, чтобы поцеловать. – Ты когда-нибудь думал о том, чтобы продать свою долю?

Убрав волосы с её лица, он поцеловал её в лоб.

- Думаю, и продам, в конце концов. Учитывая то, что мы за последние несколько лет только снова поставили компанию на ноги. Хочу быть уверен, что она окрепла, прежде чем сделаю это.

- Ты хороший брат, знаешь об этом?

- Оо, я практически самый чертовски крутой из всех. Они оба засмеялись, и Гэвин притянул её ближе. – Хватит обо мне. Что заставило тебя выбрать карьеру учительницы?

- Ну, вообще-то я дислектик. Когда я росла, то училась в школе, в которой неспособны были распознать этот диагноз, и не было человека, который мог бы мне помочь. Она взяла свой бокал и сделала глоток вина. – Другие дети смеялись надо мной, поскольку это сводило к нулю мои успехи в школе. С этим, закончив старшие классы, я решила, что хочу быть учителем, поскольку мы – дислексический народ – сразу можем заметить, если у ребенка есть эти проблемы. Я подумала, что если хотя бы одному ребенку смогу помочь распознать эту болезнь на ранней стадии, это того стоит.

Он смотрел на неё секунду и улыбнулся.

- Ты знаешь, что ты такая крутая, какой только можно быть?

- О, да? – спросила она, смеясь. – Никогда не относила себя к таким крутым. Никогда.

Он аккуратно приподнял и обвил её ногами свою талию. Запустив пальцы в её волосы, поцеловал её.

- Да, ты, несомненно, самая классная девушка из всех, кого я знаю, – сказал он, посасывая её нижнюю губу. Она улыбнулась. – И я обещаю всегда причислять тебя к классным.

- Что ж, спасибо тебе за это, – засмеялась ему в рот. – А я обещаю всегда относить тебя к засранцам.

- Мм, у тебя есть разрешение называть меня, как пожелаешь.

Она улыбнулась и продолжила наслаждаться его чрезмерно искусным ртом.

Спустя несколько минут Гэвин отстранился, пресловутый «слон в комнате» ( прим. Пер. Английская идиома обозначает важную тему, на которую сознательно не говорят из вежливости) уселся тяжким грузом на грудь.

- Могу я сейчас задать тебе вопрос?

- Безусловно, - ответила она, оставляя поцелуй на его скуле.

- Как мы собираемся рассказать Диллану? – Гэвин почувствовал, как напряглось её тело, когда она закусила губу. Он положил руку на заднюю часть её шеи и осторожно зафиксировал её лицо в дюйме от своего, взгляд его был мягким. – Эмили, - прошептал он. – Мы. Я сказал мы. Я не позволю тебе одной разговаривать с ним, понимаешь меня?

С трудом сглотнув, она кивнула.

- Понимаю, но мы можем не говорить о нем прямо сейчас?

Гэвин изучал её глаза. Он мог сказать, что она нервничала, риск, которому она подвергалась, был гораздо больше, чем его – но он также был в замешательстве.

- Мы должны поговорить о нем, Эмили.

- Знаю, что должны, - ответила она, поднимая руки к его щекам. – Просто он не вернется до вторника. Сегодня воскресная ночь, и я просто хочу здесь и сейчас думать о тебе и обо мне, не о нем…. только о нас, Гэвин. Она снова нашла его идеальный рот и поцеловала яростно, желая только выкинуть Диллана из головы. Гэвин крепче сжал её талию и застонал ей в рот. Она медленно разорвала поцелуй и посмотрела на него. – Завтра ночью, хорошо? Мы разберемся со всем завтра ночью.

- Хорошо, но ты должна поклясться, что ничего не расскажешь ему до. – Он провел руками по её волосам. – Я хочу быть там. Снова, это мы.

- Знаю, что это мы. Спасибо тебе, - прошептала она, прислонившись своим лбом к его. – Но, честно, я даже не отвечаю на его телефонные звонки.

- Хорошо, просто хочу быть уверен…

Эмили приложила пальчик к его губам в просьбе замолчать, и он улыбнулся.