Алиса Клевер - Пятнадцатый рай

– Я ошибался, – пробормотал Аркадий после долгой паузы.

– В чем именно вы ошибались? В том, что предложили мне за то, что я оставлю Максима, двести тысяч долларов? Или в том, каким тоном – каким омерзительным ледяным тоном – вы спросили меня, достаточно ли я люблю своих родителей, и попросили меня стараться сильнее в постели, чтобы побыстрее наскучить Максиму? – Арина вскочила, отбросила на пол салфетку. – В сексуальном смысле наскучить. Так вы видите его, так вы видите меня, так вы видите всех!

– Арина, господи, – подскочил к ней Максим, но она лишь махнула рукой, останавливая его порыв.

– Или вы жалеете о том, как скрутили мне руки, швырнули на стену, а потом стащили с меня одежду, чтобы убедиться в чем-то, о чем вы не имеете ни малейшего представления!

– Что-о! – Максим пнул стул на своем пути и бросился на Аркадия. Ричард тоже стоял побледневший, безмолвный, словно впал в ступор. Аркадий остался сидеть и не попытался сопротивляться, когда Максим стащил его на пол и принялся трясти. Он мог бы сопротивляться, но не хотел.

– Как ты мог! Как ты посмел! – кипел гневом Максим, впечатывая жилистое тело дядюшки в шелковый ковер. Арина спокойно посмотрела на эту сцену и вернулась на прежнее место, к столу, не забыв о салфетке.

– Что там насчет суфле? – спросила она у Эльвиры. Максим отпустил Аркадия и изумленно посмотрел на Арину. Эльвира побежала выполнять просьбу.

Это было похоже на игру в мафию, они сидели за столом, перед каждым стояла дымящаяся чашка кофе, каждый выбрал себе пирожное, но никто и пальцем не прикасался к еде. Ричард смотрел на Арину и думал о том, насколько бы жизнь была лучше для них обоих, если бы она полюбила его, а не Максима. Теперь он страшно жалел, что не настоял на том, чтобы Арина осталась с ним в Лондоне. Тогда, в то злополучное утро, когда Арина с трудом выбралась с горианской вечеринки, напуганная, в изорванной одежде, – почему он не увез ее к себе за город, не настоял на том, чтобы спрятать ее на время?

Если бы он был более решительным, они все, возможно, не сидели бы сейчас за этим столом.

Если бы он пошел против Максима Коршунова, теперь, возможно, ему не пришлось бы идти против Константина. При мысли, что может сделать с ними Коршунов, кровь стыла в жилах Ричарда. Константин Коршунов, надежный деловой партнер и самый опасный человек, которого он знал. И вот Ричард сидит в самолете и обсуждает с его сыном дела, которые ой как не понравятся отцу.

Аркадий смотрел на Арину и думал, как мог он так недооценивать эту хрупкую синеглазую принцессу, которая бросилась на него с «розочкой», нимало не страшась последствий. Изящная юная девочка, в которой таится огромная сила. Как так случилось, что Максим разглядел это в ней? Каким чудом они оказались вместе? Чудом или, может быть, лучше сказать, промыслом Божьим?

Максим смотрел на Арину и любовался ярким огнем ее синих глаз. Она здесь, с ним, и он никогда ее не отпустит больше. Она принадлежит ему, а он – ей. И это понимание было так странно, так ново. Жизнь, не имевшая никакого смысла, вдруг наполнилась им. Быть с ней. Смотреть на нее. Завтракать на террасах, глядя на рассветы, ужинать в маленьких уютных ресторанах. Долгие ленивые разговоры в постели после неторопливых, томных занятий любовью.

Арина смотрела на трех мужчин, сидящих вокруг стола, и думала о том, как трудно поймать черную кошку в темной комнате. Особенно если ее там нет.

Эльвиру услали в кабину пилота и попросили не выходить оттуда до приказа. Она чуть склонила голову в знак согласия и быстро ушла, прикрыв за собой дверь. Аркадий встал и запер дверь в столовую на замок. Теперь они сидели – четыре человека, сверлящих друг друга взглядами. Кто же убийца? Кто вор? На ком шапка горит?

– Вы хотите, чтобы я поверила вам после всего, что произошло? – произнесла наконец Арина. – Не вижу для этого повода.

– Как насчет того, что вы сидите здесь, на нашем самолете, живая и невредимая, и Максим тоже сидит здесь, и он тоже цел и невредим. Если уж начистоту, единственный, кому серьезно досталось – я, – воскликнул Аркадий, прикладывая белоснежный платок к кровоточащей руке. – Неужели этого не достаточно для начала?

– Вы смотрите на это так? – процедила Арина. – А я считаю, что вы удерживаете нас тут помимо нашей воли. Возможно, как инструмент шантажа в ваших играх с отцом Максима.

– С отцом Максима, – повторил Аркадий. – Давайте начнем с начала. Каким же образом я вас удерживаю? Идите на все четыре стороны! Я пытаюсь вас защитить от отца Максима.

– И как я могу в этом убедиться? Выйти из самолета, который находится в воздухе? Некоторое время назад, когда я попыталась выбраться из самолета, вы нацелили на меня пистолет.

– Незаряженный, – возразил Аркадий.

– Еще одна вещь, которую я никак не смогу проверить, ибо пользоваться пистолетами не умею, – усмехнулась Арина.

– И подтверждение Максима вас не убедит?

– А он пока ничего не подтвердил. Был занят, протирал вами ковер.

– Так, достаточно! – Аркадий резким движением отодвинул от себя тарелку с десертом и посмотрел на Максима. – Расскажи ей.

Максим развернулся к Арине и взял ее ладони в свои. Арина посмотрела на него растерянно и сердито. Неужели он собирается защищать этого ублюдка? Не важно, что он сейчас скажет, это не сможет изменить ее отношения к Аркадию. Негодяй останется негодяем.

– Я до сих пор не могу спокойно вспоминать о том дне, девочка моя. Помнишь, когда мы поехали на этот никчемный прием? Я потом не мог простить себе, что потащил тебя с собой – все эти камеры, все это внимание, я знаю, как ты относишься к журналистам.

– И все же каждый раз я оказываюсь перед этими папарацци! – воскликнула Арина, бросив короткий взгляд на Ричарда, из-за которого в свое время она оказалась на страницах всех бульварных журналов мира – в своем «голом» платье и с растерянным видом потерявшейся звезды. Технически это была не его вина, а Клариссы, и все же… Ее тут нет, а он пытался ее отравить!

– Арина, милая, – вздохнул Максим. – Я знаю, в это трудно поверить, но никто здесь не желает тебе зла. Аркадий сам позвонил мне в тот вечер, когда я уже совсем поверил, что ты решила меня бросить.

– Я никогда бы тебя не бросила! – воскликнула Арина, и боль в ее голосе отразилась на ее лице.

– Я хочу в это верить. – Максим прижал холодные ладони к своему лицу, прижал их к щекам и на секунду застыл. – Я бы этого не пережил. Слышишь?

– Это не мне, это ему нужно слушать, – прошептала Арина, презрительно глядя на Аркадия. Тот сидел молча, как восковое изваяние, как статуя Родена – с перекошенным от недовольства лицом.

– Я только что дочитал твое письмо, странное, конечно, и я ничего в нем не понял. Я не знал, что и думать. И при чем тут Ричард! – воскликнул он.