Алиса Клевер - Пятнадцатый рай

– Не надо ничего говорить, Максим, – прошептала Арина, и счастливая улыбка озарила ее лицо. – Теперь мы можем быть счастливы.

– Я сделаю для этого все, что только возможно, – пообещал Максим, прижимая Арину к себе.

Так ее увезли, и все, что она запомнила о том доме – это потрескавшаяся краска на резных ставнях старого дома и густой, непролазный лес. Она не слышала гула подлетающих вертолетов, уже готовых к охоте на человека, на которого указала им могущественная рука Александра Воронкова. Она не видела, как поднялся он сам вновь на яхту, на борту которой Арина видела, пожалуй, самый страшный свой кошмар, почти ставший явью. Воронков завел двигатель и пошел вверх по течению, медленно следуя изгибам Волги. Белоснежная яхта шла так медленно, что со стороны могло показаться, что она почти стояла на месте.

Александр Воронков и его охранники, люди, проверенные за много лет, тренированные для выживания в сложнейших обстоятельствах и принятия решений в самых непредсказуемых ситуациях, стояли по бортам яхты и всматривались в береговую линию.

Две сосны.

Они росли здесь много лет, переплетаясь корнями, сражаясь за место под солнцем и за каждый глоток свободного пространства. За много лет они научились смиряться с невозможностью изменить существующий порядок вещей, и на них обеих жизнь оставила отпечаток, изогнув, огорбатив их друг о друга.

Потребовалось всего полчаса от этого светлеющего рассвета, чтобы найти место, о котором говорила Арина.

Коршунов сразу понял, что происходит, когда увидел, что яхта исчезла. А теперь яхта снова стояла примерно там же, где он ее и оставил, но это было еще хуже. Он увидел, почувствовал пристальный взгляд много лет больного своей бедой, своим горем отца. Может быть, Коршунов узнал знакомый гул приближающейся вертушки.

Он развернулся и нырнул обратно, в темную пропасть реки.

То самое место, то самое время, то самое переплетение энергий – и все сошлись в одной точке. Воронков был готов к долгой погоне, его люди уже обходили вычисленное место со стороны леса, чтобы не дать Коршунову уйти. Но у него было больше шансов, он знал, чем рискует, и был готов на все. Его не так-то просто взять.

То, что произошло дальше, Воронков никогда так и не смог объяснить.

Константин Коршунов не появился на поверхности больше ни в этом месте, ни выше, ни ниже по реке. Он не прошел лесом, не появился на дороге, за несколько часов утомительных поисков его так и не смогли обнаружить. Он словно в воду канул.

Вода.

Его обнаружили только на следующий день, когда водолазы обследовали речное дно в широком квадрате, указанном Александром Воронковым. Его тело не поднялось наверх только потому, что ногой он зацепился за корягу. Возможно даже, это был корень одной из двух сосен, под основанием которых люди Воронкова обнаружили тело исчезнувшей двадцать три года назад его несчастной дочери Екатерины, чье лицо столько лет преследовало во сне сына ее убийцы.

Также в старом чемодане, принадлежавшем тестю Воронкова, были обнаружены топор – орудие убийства, окровавленные, почти истлевшие простыни, одежду, которую Коршунов когда-то тоже похоронил вместе с телом. Кровь на простынях была Максима.

Стоя на похоронах дочери, которых он, несчастный отец, ждал больше двадцати трех лет, Александр Воронков вдруг подумал о том, что она, Екатерина, его девочка, сама отомстила за свою смерть. Словно она сама утянула Коршунова под воду, не желая отпускать своего убийцу. Кроме ее воли, больше не было никаких объяснений, почему Константину Коршунову не удалось уйти по воде от погони, уйти от возмездия второй раз.

По номерам яхты смогли найти дом, где Коршунов пытал Арину, но дом оказался опустевшим к тому моменту, когда спецназовцы ворвались туда. Видимо, охранники, перепуганные исчезновением хозяина, сбежали из особняка, который, как выяснилось, Коршунов снял в аренду за несколько дней до того, как позвонил Максиму и пригласил того на обед. Хозяин дома, имевший смежные сексуальные предпочтения, не знал Коршунова лично. Он жил в Швейцарии, а дом в Тверской области давно уже через агентство сдавал для определенных вечеринок, частных встреч, свиданий или оргий. Ну и просто для летнего отдыха на Волге. Коршунов все спланировал заранее, кроме разве что того, что Арина окажется ему не по зубам.

Разве кто-то мог предполагать такое?

Нелли нашли в бессознательном состоянии, связанную и брошенную умирать в комнате на первом этаже, однако ее удалось спасти. И выходя из больницы, Нелли улыбалась. Ее цель была достигнута, она шла к своему сейфу, к своим деньгам, которые казались ей ответом на все вопросы.

Арина больше никогда не встречалась с Нелли. Они расстались навсегда, но тогда, в то утро Арина уезжала из Завидова, ничего этого еще не зная. Причудливые защитные механизмы сознания оберегали ее, и она полностью растворилась в тепле рук Максима, в его ласковых взглядах, в его нежности, бархатных поцелуях. Они миновали лес и выехали на пустую ленинградскую трассу. Они летели по дороге, которая провожала их, удивленно глядя им вслед сонными глазами-окошками маленьких деревенских домиков с белоснежными кружевными занавесочками-ресницами.

– Смотри! – прошептала она, когда их машина подъезжала к городу. – Солнце!

– Рассвет, – кивнул Максим, улыбаясь. – Странно, Арина, тучи ушли. Вот уж не ожидал.

– Красота, – шепнула Арина, целуя Максима в щеку.

– Это нас встречают, – обернулся к ним Аркадий. – Арина Петровна, как вы, держитесь?

– Зовите меня просто Ариной, – попросила она. – Если хотите, можно даже на «ты». Если хотите…

– Хочу, – улыбнулся Аркадий. – Ты хочешь пить, Арина? У меня в термосе осталось немного чаю. Мы сейчас поедем в больницу, я уверен, у тебя обезвоживание. Тебе нужно пройти обследование.

– Можно мы поедем домой? – попросила Арина. Аркадий помолчал, раздумывая, и потом кивнул. В конце концов, врачей можно позвать и к ним на Набережную.

Меньше чем через час Максим на руках вынес Арину из машины и прямо из подземной парковки поднял в их квартиру. Родителей Арины известили и попросили приехать – однако не сразу, а хотя бы через несколько часов, чтобы Арина смогла немного отдохнуть, и к тому же надо было дать время врачам заняться ею. Отсроченный визит Крыловых-старших был маленьким, но весьма предусмотрительным подарком Аркадия Максиму с Ариной, ибо за время, что он провел в обществе Крыловых-старших, он успел понять – когда они придут, будет что угодно: слезы радости, возгласы ужаса, предложения «принять по рюмашке» – что угодно, только не покой.

Это было удивительно и странно – снова оказаться вдвоем в уюте этого дома, который Арина так полюбила. Здесь лежали ее вещи, на столе были разбросаны тетрадки по ветеринарии. Здесь они были счастливы однажды, они могут быть здесь счастливы снова.