Айра Уайз - Бывший будущий муж

Вместо этого он прожил три года с незаживающей раной, размышляя о том, как все могло бы сложиться, не вернись он домой на день раньше положенного. Неизбывная горечь настолько истерзала его сердце, что Найджел ни разу больше не прикоснулся ни к одной женщине, преисполнившись презрением к слабому полу и почитая отныне всех его представительниц трусливыми предательницами.

С гримасой отвращения Найджел подумал, как бы ликовала Джессика, если бы узнала, что сумела превратить его в жалкого импотента.

Она заметила в боковом зеркале его перекосившееся лицо и испытала почти непреодолимое желание повернуться и влепить Найджелу пощечину. Это не первый взгляд, полный ненависти и отвращения, который Джессика подметила с момента их встречи.

Да, он по-прежнему не изменился, размышляла она, так и остался рабом своего либидо.

Секс — это все, что он знает, все, чем дорожит, все, к чему стремится. Ненасытный, изобретательный, неутомимый любовник, Найджел был настолько хорош, что даже подвиги Дон Жуана бледнели перед его многочисленными победами. Джессика вспоминала, как он неоднократно с самодовольной усмешкой заявлял, что разнообразие — одна из пикантных приправ к блюду жизни. Ей надо было понять намного раньше, что она для него не что иное, как новая и поэтому приятно возбуждающая разновидность женщины, которой он не мог не попробовать.

Любовь?! Только не для Найджела! Он и понятия не имеет, что стоит за этим словом, кроме сексуального акта. «Я люблю тебя» в его понимании значит «Я хочу тебя». А изреченные вслух слова любви служат лишь для того, чтобы заманить в постель очередную жертву… И все же слушать их было так приятно, так волнующе…

А потом она вдруг разом превратилась в шлюху и потаскуху, в женщину, до которой он не мог опуститься. Одна-единственная ошибка — даже не ее, — и вот уже он вышвырнул Джессику из своей жизни, да с такой решительностью, что даже три года спустя она еще не окончательно оправилась от потрясения.

Преодолела свое чувство? Джессика горько усмехнулась. Нет, совсем нет. Она до сих пор в ярости, в бешенстве, ее терзают боль и сожаления. И огромное желание отомстить Найджелу за то, что он с ней сотворил…

— Черт, только грозы не хватало, — угрюмо буркнул Найджел, прервав ее мысли. — Так мы и не взлетим, пожалуй…

И Джессика в очередной раз осознала, что голова ее снова была занята им, а не дорогим Тэдом, цепляющимся за жизнь в лос-анджелесской больнице. Господи, прости меня! — взмолилась она и начала рыться в сумочке, разыскивая платок, чтобы вытереть выступившие на глазах слезы.

— Ты в порядке? — поинтересовался Найджел, услышав тихое шмыганье носом.

— В полном! — бросила Джессика, ненавидя его всеми фибрами души.

— Аэропорт уже недалеко, — ровно сообщил он.

Найджел чувствовал, что она плачет. Ведь он прекрасно знал всю ее, и снаружи, и изнутри, как только мужчина может знать женщину, с которой целый год жил и спал. Жил и спал… пока не бросил, не выкинул из своей жизни…

Он скрипнул зубами и заставил себя сосредоточиться на дороге, скользкой от внезапно начавшегося ливня. Скорее бы добраться до самолета, иметь возможность хоть немного отдалиться от Джессики, не дышать одним с ней воздухом!

Парковка арендованных автомобилей находилась, к счастью, в закрытом гараже. Найджел вышел из машины, показал Джессике на зал ожидания и направился к стойке сдать ключи. А когда вернулся, нашел ее у стеклянной стены, вглядывающейся в дождь.

Пять футов десять дюймов — немалый рост для женщины, но рядом с Найджелом она всегда выглядела миниатюрной и хрупкой. А сегодня вечером — особенно. Это горе и страх сделали ее уязвимой и беспомощной, понял он и ощутил себя жалким негодяем, позволив сорвать на ней свое настроение.

Подавив желание вздохнуть, Найджел решил сделать так, чтобы, по возможности, находиться как можно дальше от Джессики, подошел к стойке бара и заказал коньяку. И остался стоять там, даже не притронувшись к спиртному, не отдавая отчета в том, что она наблюдает за его отражением в стекле.

Ему так же противно находиться здесь вместе со мной, как мне — с ним, размышляла Джессика, пытаясь понять, почему ей так тяжело далось это умозаключение. Она больше не любит его и не желает быть рядом, значит, должна радоваться, что Найджел остался в баре, а не подошел к ней. Но вот радуется ли она?..

Джессика приблизила лицо к стеклу и стала всматриваться в ночь. Она молилась, чтобы гроза поскорее закончилась, чтобы они смогли наконец-то отправиться туда, где и должны были находиться. К Тэду, ее любимому брату, к его новорожденным малышам и к несчастной погибшей Кэтрин…

Видно, судьба или Господь услышал ее мольбы и сжалился. Найджел приблизился и встал у нее за спиной.

— Пилот говорит, что гроза прекратится с минуты на минуту, — сообщил он. — Нам надо подняться на борт и приготовиться, чтобы убраться отсюда при первой же возможности.

Джессике так не терпелось «убраться отсюда», что она немедленно повернулась и подошла к скамье, где бросила свою дорожную сумку.

Спустя три минуты они вместе с Найджелом шли по полю плечом к плечу, но на расстоянии световых лет друг от друга.

Гроза, согласно предсказаниям, кончилась.

Джессика смотрела вверх, на быстро мчащиеся тучи, и мысленно уговаривала себя, что все будет хорошо, обязано быть хорошо.

— Выбирай кресло, устраивайся и пристегивайся, — проинструктировал ее Найджел, как только они оказались на борту. — Я пойду переговорю с пилотом. — И исчез за дверью в другом конце салона.

Его тут же сменила стюардесса. Очевидно, она знала, что путешествие носит не увеселительный характер, потому что помогала Джессике пристегнуть ремень с самым серьезным выражением лица. Предложив напитки и получив вежливый отказ, стюардесса покинула салон, предоставив пассажирку самой себе.

Не прошло и пяти минут, как самолет взлетел, устремившись почти вертикально вверх, стремясь скорее уйти из грозовой зоны.

Джессика прикрыла было глаза, желая отдохнуть, но напряжение не давало не то что уснуть, а даже задремать. Так что она уставилась невидящим взглядом в темный иллюминатор. И только спустя полчаса, когда Найджел так и не появился в комфортабельном салоне, решила, что он намеренно избегает ее, как и в аэропорту, и чуть-чуть расслабилась. И немедленно ощутила, как веки отяжелели, будто свинцом налились.

Оно и к лучшему, мелькнула мысль, просплю большую часть пути, зато, когда прилетим, буду в форме. Не надо думать, что с Тэдом случится что-то плохое, потому что ты спишь, шепнул здравый смысл, и Джессика окончательно сдалась.

Ей приснились смеющийся Тэд и невинные новорожденные младенцы. Сон позволил Джессике побыть с братом в прекрасной стране, где все хорошо, где их не могли подстеречь никакие несчастья…