Nalen - Соседка

Милена поспешила снять с Алисы оставшуюся одежду и накрыла сопящее чудо одеялом.

Алиса во время сна была очень хороша: волосы спадали свободными волнами по подушке, черты лица были разглажены, она выглядела такой красивой и беззащитной сейчас, что Милена невольно залюбовалась прелестью девушки. Не задумываясь о том, что же она делает, Милена накрыла губы спящей девушки поцелуем. Всего секунда… Мимолетное касание, а по телу словно пустили электрический ток. Брюнетка резко отпрянула от кровати Алисы, но та даже не проснулась.

Милена быстро подхватила свои вещи и побежала в ванную, с ужасом понимая, что просто быть друзьями с этой девушкой у неё не получится. Слишком уж сильным было желание её заполучить.

Утро встретило Алису жутчайшей головной болью и невыносимой жаждой. Во всем теле чувствовалась слабость, веки словно были налиты свинцом. Алиса перешла в то пограничное состояние, когда спать уже не хочется, а подняться и сделать хоть что-то нет ни сил, ни желания. Поворочавшись в кровати, девушка издала горестный вздох.

— Проснулась, значит, — над ухом раздался голос Милены. — Вот алкашня! — хихикнула девушка. — Голова, небось, болит? — блондинка обреченно взглянула на девушку, Милена в ответ лишь ухмыльнулась. — Вставай! Будем тебя лечить! На вот воды, и бегом в ванную!

Алиса послушно взяла стакан из рук брюнетки, сделав, наконец, спасительный глоток. Вода приятно охладила пересохшее горло, постепенно сгоняя остатки сонливости. Поблагодарив, Алиса встала с кровати и нетвердой походкой направилась в ванную. Ради интереса заглянув в зеркало, она ужаснулась: волосы были спутаны, лицо какого-то неестественного бледного оттенка как, впрочем, и губы, под глазами залегли тени, сами глаза припухли и теперь смотрели на мир, щурясь от яркого света.

— Мдааа… уж… Красавица… — невесело протянула девушка севшим голосом. «Больше никогда не буду пить!» — мысленно зареклась девушка, а в голове отчетливо всплыл стандартный для утреннего похмелья вопрос: «Что же было вчера?». Мозг выдавал лишь отрывочные куски воспоминаний о громкой музыке, толпе народа… Все воспоминания после того, как они вернулись в ту комнату, были словно покрыты какой-то дымкой, нежелающей пропускать сквозь свою пелену события минувшего вечера. Решив не мучить свою бедную голову подобными вопросами, девушка зашла в душ, благодарно подставляя своё тело холодным струям воды.

Милена проснулась гораздо раньше своей соседки, и поэтому успела тысячу раз привести себя в порядок и даже приготовить нехитрый завтрак для себя и Алисы. Девушка так и не смогла вчера сомкнуть глаз, прокручивая в голове события того вечера. Она совершенно не понимала, зачем тогда поцеловала Алису. Теперь при взгляде на девушку у Милены появлялось чувство вины и сожаления, девушка совершенно не могла разобраться в своих чувствах по отношению к этой птичке. С одной стороны, она не могла отрицать, что девушка её привлекает отнюдь не по-дружески, а с другой, прекрасно осознавала, что шансов у неё нет и быть не может. Алиса, наверное, и помыслить не может о том, чтобы состоять вот в таких вот отношениях с девушкой. Воспитание, нормы морали, мысли, вдолбленные в голову с детства окружающими, о том, что всё это грязно, мерзко, плохо — никто не отменял. Милена и сама сталкивалась порой с непониманием других людей, нет, большинство современной молодежи вполне спокойно относилось к нетрадиционной ориентации Милены, но были и те, для кого она являлась кем-то вроде «бракованной», «ненормальной», поэтому девушка, хоть и не скрывала своей предрасположенности, но и не афишировала сей факт своей биографии. Вообще, люди весьма неоднозначно реагировали на подобное заявление, больше всего, пожалуй, поражали девушки, которые, услышав, что Милена не увлекается парнями, начинали зажиматься при ней так, словно она прям тут на них набросится, у брюнетки подобное поведение вызывало искреннее непонимание и смех. Некоторые, напротив, начинали проявлять любопытство, допрашивая девушку о её предпочтениях: как, почему, зачем и к кому. Милена сразу прерывала эти расспросы, не желая распространяться о своей личной жизни. В конце концов, это её личное дело — с кем она встречается, и окружающих это должно волновать меньше всего. Серьезных отношений у Милены практически не было — как оказалось, это весьма сложно — противостоять общественному мнению, и если Милена была к этому готова, то большинство её девушек говорили, что «они не такие», и что это было просто «интересным опытом». Милена не обижалась, в конце концов, она никогда не испытывала сильных привязанностей к своим подругам, они лишь скрашивали её существование, оставляя после себя лишь слабую горечь очередного разочарования. Лишь однажды она пустила девушку глубоко в своё сердце, но это ни принесло ей ничего, кроме боли и разочарования. Теперь Милена полагалась в жизни только на себя и своих друзей, не нарушая четкую границу между собой и окружающими. Но появилась Алиса, и при взгляде на неё сердце начинало отбивать неровный ритм, а дыхание сбивало напрочь. Милена решила, что достаточно ей заниматься самокопанием. Тема Алисы была для неё столь же неясной, как и вчера вечером. Слишком много противоречивых эмоций сейчас сковывали Милену.

В комнату вернулась Алиса — явно взбодрившаяся и свежая после душа. Капли воды, стекающие с мокрых волос девушки, очерчивая линию шеи, ключиц и мягко стекающие ниже, невольно привлекали к себе внимание. Милена шумно выдохнула. Нет, серьёзно, это уже никуда не годится. Она напоминала себе пятнадцатилетнего подростка — при взгляде на переодевающуюся Алису взмокли ладони, а мысли унесли свою хозяйку куда-то далеко за рамки приличий. Милена прекратила своё любование, сказав, что ждёт Алису через пять минут за завтраком, и даже расставляя кружки, не могла избавиться от образа полуобнаженной Алисы перед глазами.

Через пять минут, как и было сказано, пришла Алиса. Девушка выглядела бодрой, лицо стало приобретать нормальный оттенок, щеки окрасил лёгкий румянец, и лишь залегшие под глазами тени выдавали события вчерашнего вечера. Девушка села за стол, и, взяв один из бутербродов, приготовленных Миленой, скривилась в отвращении. Нет, есть, конечно, хотелось, но кусок не лез в горло. Желудок, отравленный алкоголем, воспрепятствовал тому, чтобы поесть, но у Алисы, очевидно, было своё мнение на этот счёт, и поэтому она, пересилив себя, проглотила кусочек, запивая чаем из кружки. Чай был чёрный, приторно сладкий и с долькой лимона, что, по идее, должно было вызвать отвращение у Алисы (она не пила сладкий чай, и, вообще, предпочитала зеленый), но в этот момент он казался ей вкуснейшей вещью на свете. Желудок не протестовал, и Алиса смогла, наконец, позавтракать.