Полина Раевская - За любовь, которой больше нет (СИ)

-Мэтти....Мэтти ... мой малыш...где ты, где ты сыночек...-прошептала она ,но тьма накрыла ее и больше не было ничего, пустота.

» Глава 3

"...Тебя нет в этом мире большом

И меня уж как будто не стало.

Ты живешь только в сердце моем,

А оно уже биться устало.

Но пока я живу-жив и ты,

Мой сынок-моя боль и любовь.

Верю я, у последней черты

Обязательно встретимся вновь..."

просторы интернета

Эни. Эни. Имя моей девочки стучало в каждой клетке мозга. Меня ничего больше не интересовало. Даже раздирающая на части боль во всем теле не беспокоила меня. Сейчас она была заглушена страхом. Меня трясло от ужаса, я боялся посмотреть назад и в то же время я желал этого больше всего на свете. Превозмогая рвущее ощущение, я медленно повернулся. Дыхание тут же оборвалось, глаза заливала кровь и пот, я размазывал их по лицу, я был в каком-то вакууме, а потом тишину разорвал вопль. Мой вопль. Я смотрел на месиво крови и загибался от отчаянья. Все было в крови, красная влага пропитала длинные волосы, раскинутые по сидению - единственное, что я смог рассмотреть. Я всегда ненавидел красный цвет: слишком яркий, бьющий по глазам, кричащий, вульгарный. Цвет боли и смерти. Сейчас он меня пугал до дрожи во всем теле. Я карабкался, рвался к ней- своей женщине. Что-то горело внутри меня, оно было сильнее тела. Именно сейчас я понимал, что ничто так не порабощает плоть и все ее позывы, как опасность , угроза жизни как собственной, так и близких тебе людей. Не нужно постов, молитв, наркотиков или алкоголя. Твое тело не властно над твоим духом. Сейчас в эту самую секунду человек подобен бесплотной оболочке. Около меня раздался приглушенный стон. Я повернул голову и увидел мать, она осторожно двигалась и пыталась отцепить ремень, судя по ней, повреждения были несерьезными. Я испытал облегчение, а потом ... потом меня захлестнула необъяснимая горечь и злость. Как мать ее, почему? Почему со мной, не признающим ничего святого в этой жизни, кроме собственной семьи, и со старой женщиной все в порядке, а мой сын и жена даже не дышат? Господи! Я рванул ремень безопасности, тело прострелило и вывернуло от резкого движения, но я продолжал возиться с чертовым ремнем и дверцей. Главное, вытащить Анну и сына из этой гребанной машины. Мозг терроризировала навязчивая мысль о том, что сейчас произойдет взрыв. Мне казалось, что я все делаю до раздражения медленно. А нужно скорее, быстрее, ведь все в крови, в чертовой крови! Боже.. Хотелось вопить, рыдать. Нужно что-то еще, но ничего не приходило на ум, просто действовать и никаких мыслей. Я выполз, ноги свело судорогой, задохнулся, боль все же давала о себе знать. С*ка! Но я терпел, к боли я привык. Боль –моя подруга по жизни, впрочем, как и всех людей. Мы рождаемся через боль, самое лучшее, что с нами случается тоже не дается просто так. А может мы и чувствуем радость за счет контраста, который создает боль? В любом случае, мне пришлось убедиться, что все имеет цену, счастье достается нам через страдание. Мое, по крайней мере, досталось мне так, и будь я проклят, если лишусь его, потому что не смог совладать с физическим проявлением боли.

-Вылезай из машины!- прохрипел я матери, когда выполз наружу. Легкие обжег холодный воздух.

Через пару минут, я уже пытался вытащить Анну, я резал руки об стекло. Кровь, везде была кровь. Страх подгонял. Я старался делать все осторожно, но бездыханное тело жены, пропитанное кровью и еще чем-то, доводило меня до безумия. Мать помогала мне. Шок не отпускал, поэтому мы справились за считанные минуты и отползли на приличное расстояние. А потом раздался взрыв. Мать с ужасом взирала на останки нашей машины, и сразу же у нее началась истерика, которая окончательно добила меня.

-Маркус, боже мой, Маркус...-рыдала мать, покрывая поцелуями окровавленное лицо Мэтта.

-Замолчи и позвони в скорую!-рявкнул я.

-Мой телефон там ...-кивнула мать в сторону обломков машины, захлебываясь слезами и раскачиваясь с Мэттом на руках. Все внутри задрожало, я сдерживался из последних сил. Я смотрел на Анну, на мать с сыном на руках и не верил, из груди рвался крик. Я лихорадочно шарил по карманам, пытаясь отыскать гребанный телефон. Время текло, а я знал, что время –это все. Знал, что каждая моя заминка может стоить жизни самому дорогому, что есть в моей жизни. Недалеко лежал перевернутый грузовик, я пополз к нему в надежде найти там средство связи. В салоне был мужчина, женщина и девочка лет тринадцати, но мои глаза различали только кровь. Люди копошились, когда я залез внутрь и начал шарить по их телам. Мне было плевать, я не гнушался ничего.

-Пожалуйста.. помогите моей жене и дочери.- просипел мужик. Я продолжал рыться. Он вновь что-то сказал, я с отвращением взглянул на него, оценивая физическое состояние, которое было на порядок лучше моего. Я сжал челюсть изо всех сил, чтобы не врезать этому козлу.

-Пожалуйста, вытащите мою дочь!- прошептала женщина. В этот момент я нашел телефон и набирал номер службы спасения. Я старался не смотреть на этих людей. Но мысли назойливо не давали о них забыть. Если бы я взялся помогать, я бы терял время, и это когда моя жена и сын находятся при смерти?! Надо быть дебилом, чтобы идти против себя, я не был им, а потому я не мог да и не хотел никому сейчас помогать. К тому же все это случилось из-за этого м*дака, скулящего, как баба, но дело сейчас не в мести. Я жесток, но не настолько! Пусть мне говорят что угодно, но плевал я на всех и на вся. На этого мужика, который не смог найти в себе силы, чтобы спасти собственную семью, на эту женщину, которая как мать должна рвать кишки за свое дитя, я знаю, Анна бы в полуобморочном состоянии боролась за нашего сына. Плевал я на их ребенка, когда мой собственный может умереть в эту минуту. Я сам был на издыхании, а потому не мог рисковать. Я не герой и никогда им не был, я всегда был подобен животному, а сейчас, когда инстинкты обострились- и подавно. В биологии такое называют естественным отбором, проще говоря, выживает сильнейший. Почему им можно быть эгоистами, прося меня забыть о собственной семье, чтобы помочь им, а мне нет? Совесть.... Удивительно, оказывается, она у меня появилась. Но сейчас пошла она на хер! Примитивно, гадко, низко, не человечно? Пусть! Муки совести я переживу, а вот без Эни и Мэтта мне не жить?! Пока я объяснял что-то службе спасения, я чувствовал, что последние силы покидают меня, что выдержки не осталось, я откинул телефон и уже ползком приблизился к Анне. Я вдыхал сладкий, отвратительный запах крови, но не испытывал отвращения, наоборот- я впитывал ее в себя, размазывал по нашим лицам, сцеловал с любимого лица, наша кровь смешивалась. Слезы застилали мои глаза, я тряс тело своей жены в каком-то безумном порыве.