Джеки Коллинз - Убийственно прекрасная

— Да, кстати, если тебе вдруг захочется купить мне тот пентхаус, о котором мы вчера говорили, — действуй. Я не обижусь.

— Вот не знал, что в тебе пропадает комический дар.

— Девушки могут все… — насмешливо протянула Винес. — Разве ты не знал?..

Рени Фалькон всегда вставала рано — в отличие от Сьюзи, которая частенько нежилась в постели до полудня. Рени, впрочем, это не раздражало: она горячо и искренне любила свою партнершу. В Сьюзи воплотились все черты и особенности характера, которыми она сама не обладала: нежность, мягкая мечтательность и романтический взгляд на вещи, сопряженный с неожиданными вспышками интуиции.

Вчерашний вечер выдался для Рени не самым простым. Управляющий одного из казино, в обязанности которого входило следить за появлением в зале знаменитостей, сообщил ей, что заметил за одним из столов Винес и Билли Мелину. Как всегда в таких случаях, Рени привела себя в порядок и спустилась в казино, чтобы лично приветствовать гостей. При этом она, разумеется, не рассчитывала увидеть рядом с известными на всю страну звездами Лаки Сантанджело и ее мужа Ленни. До этого Рени никогда не встречалась с Лаки; не стремилась она к этому и теперь, особенно в свете того, что должно было произойти в самое ближайшее время.

И надо сказать, что Лаки приятно ее удивила.

«Теперь мы с вами соседи, — сказала она, сердечно пожимая Рени руку. — И я буду рада видеть вас у себя в «Ключах» в любое время. А если вы предварительно позвоните, я сама покажу вам все, что вас заинтересует».

Дружелюбие, с которым держалась Лаки, не было ни наигранным, ни фальшивым. Кроме того, она была настоящей красавицей — стройной, черноволосой, темноглазой. Словом, Лаки произвела на Рени исключительно благоприятное впечатление, и она, привыкнув доверять своему опыту и знанию людей, никак не могла примирить свои личные впечатления с теми поистине чудовищными вещами, которые Энтони рассказывал о семействе Сантанджело и о самой Лаки. Он называл ее наглой стервой, развратной шлюхой и бессердечной убийцей и в конце концов почти убедил Рени в том, что Лаки Сантанджело — настоящее исчадие ада. Теперь же она начинала склоняться к мысли, что либо Энтони ей все наврал, либо Лаки была непревзойденной актрисой.

Несколько позднее в казино появилась и Сьюзи, и все они отправились в отдельный кабинет, чтобы, как выразился слегка захмелевший Билли, «спрыснуть знакомство». На Сьюзи Лаки произвела еще более сильное впечатление, а Ленни ее и вовсе очаровал. Дело, впрочем, было не в его мужском обаянии, а в том, что когда-то давно Ленни вместе с покойным мужем Сьюзи снимались в одном фильме.

«Приходите завтра к нам на открытие, — пригласила обеих женщин Лаки. — В шесть часов начнется официальный прием, потом будет показ модного белья и эксклюзивное выступление Винес. Я буду очень рада вас видеть».

«Спасибо, мы обязательно придем», — пообещала Сьюзи и кивнула, а Рени невольно задумалась, что бы сказал Энтони, если бы был свидетелем этой теплой дружеской беседы. Скорее всего, закатил бы ей скандал, на какие он был большим мастером — Энтони был печально известен своим буйным темпераментом.

Но скандала Рени не боялась. После гибели Тасмин она только и думала о том, как бы разорвать все связи с этим страшным человеком, который крепко держал ее на крючке. Да, «Ключи» могли составить «Кавендишу» серьезную конкуренцию, но предложенные им меры были чересчур радикальными и небезопасными, и Рени начинала жалеть о том, что пошла на поводу у итальянца. Слава богу, Сьюзи ничего не знала, иначе бы она сделала все, чтобы помешать планам Энтони.

Увы, Рени долго не удавалось придумать, как отделаться от Энтони раз и навсегда. Некоторые надежды она, впрочем, связывала с детективом Франклин. У этой полицейской ищейки оказался редкостный нюх на всяческие секреты, и Рени приходилось тратить немало сил, чтобы не дать ей ни одной зацепки. И все же Дайана Франклин продолжала появляться в отеле, имея наготове новые и новые вопросы, которые она задавала не только самой Рени, но и ее служащим, что было небезопасно. Даже те, кому было щедро заплачено за молчание, могли невольно проговориться, и тогда — конец. Но больше всего Дайане хотелось поговорить с Энтони лично, а Рени уже надоело сдерживать ее служебное рвение.

«Вы просто зря тратите мое и свое время, — говорила она следовательше. — Я ответила на все ваши вопросы, и не по одному разу. Да и с Энтони вы несколько раз говорили по телефону. Не понимаю, почему вы все время возвращаетесь в мой отель?»

«Потому, что именно в вашем отеле обрываются следы Тасмин Гарленд, — отвечала Франклин. — Разве вас не настораживает, что, после того как она провела вечер с вами, ее никто больше не видел?»

Рени в ответ только пожимала плечами.

«Извините, но я действительно больше ничем не могу вам помочь. Я рассказала все, что мне было известно».

В глубине души ей давно хотелось покаяться и действительно рассказать следовательше все, ибо мысленно Рени не раз возвращалась к мертвому телу, погребенному в пустыне за городской чертой. Она была уверена, что могилу Тасмин никто не найдет, если она сама не укажет место, и все-таки ей было не по себе — не по себе главным образом оттого, что она чувствовала себя виноватой в гибели молодой и красивой женщины. Ей было искренне жаль Тасмин, которая умерла нелепой и страшной смертью, как дешевая проститутка. А ведь она не была ни шлюхой, ни девочкой по вызову — просто ей нравилось заниматься сексом, и жизнь ее оборвалась только из-за того, что хозяйка «Кавендиша» познакомила ее не с тем мужчиной. Теперь Рени оставалось только сожалеть о том, что она вообще связалась с таким неуравновешенным и опасным субъектом, как Бонар. Правда, много лет назад он помог ей бежать из Колумбии и открыть собственное дело в Вегасе, но теперь Рени казалось — было бы куда лучше, если бы она никогда его не встречала.

Впрочем, сейчас было уже поздно думать о том, как могло бы все повернуться тогда. Прошлое нельзя изменить, а вот подумать о будущем стоило, и подумать как следует, потому что на размышления у нее оставалось всего несколько часов.

У Такера Бонда все было готово.

Что касалось Энтони Бонара, то он, наверное, уже вылетел в Вегас.

В Вегас Макс и Туз отправились рано утром. Сидя рядом с приятелем на жестком сиденье подержанного пикапа, Макс чувствовала себя почти счастливой, хотя ее планы так и не осуществились. Вчера вечером, вернувшись в особняк после неудачного похода в ночной клуб, они допоздна болтали о множестве самых разных вещей, но, к ее огромному разочарованию, Туз так и не предпринял попытки ее поцеловать. Он отказывался подчиняться как ее мысленным приказам («Ну поцелуй же меня, пожалуйста!»), так и многочисленным намекам, которые Макс умело (так ей, во всяком случае, казалось) вплетала в свою речь. Когда же пробил час ночи, Туз сказал, что ему нужно хоть немного поспать перед завтрашней поездкой, и Макс волей-неволей тоже пришлось отправиться к себе. Лежа на кровати в одних пижамных штанишках, она долго мечтала о том, как было бы здорово, если бы Туз тайком прокрался к ней в комнату, хотя и понимала, что он никогда этого не сделает. В конце концов Макс все-таки задремала, а уже в три утра ее разбудил телефонный звонок. Это была Куки, которая, едва только Макс ответила, в панике прокричала в трубку, что Гарри столкнулся с другой машиной, вдребезги разбил свой новый внедорожник, не прошел тест на содержание алкоголя и был задержан полицией.