Джеки Коллинз - Убийственно прекрасная

— Послушай, Коул, неужели в тебе нет ни капли сострадания?!

— Напротив, мисс Суперзвезда, я вам глубоко сочувствую. Именно поэтому я и собираюсь вытащить вас на природу, чтобы вы могли отвлечься и нагрузить другие группы мышц, о’кей? А теперь хватит болтать. Мы отправляемся.

Протяжно вздохнув, Винес последовала за ним к выходу. Она действительно устала, и ей ужасно не хотелось куда-то идти и что-то делать. Активный отдых на свежем воздухе — это было не только прекрасно, но и необходимо, однако как раз сегодня она совершенно искренне предпочла бы поваляться в постели и посмотреть какое-нибудь глупое утреннее шоу. Хотя шоу Мэтта Лауэра нельзя было назвать глупым — несмотря на возраст, этот парень до сих пор оставался самым сексуальным ведущим на телевидении.

Кстати, о сексуальности… Вчера вечером Билли был неподражаем. Лучшим сексуальным партнером Винес всегда считала своего бывшего мужа Купера Тернера — легендарного голливудского актера и не менее легендарного полового гиганта, однако Билли превзошел даже его. Какие энтузиазм, страсть, напор!

Ах если бы только она не была на тринадцать лет старше! Именно это омрачало их с Билли отношения больше всего. В этом году Винес должно было исполниться сорок два, и если сорок лет — это снова двадцать, как говорят, то сколько в таком случае лет Билли? Двенадцать, четырнадцать?

Сам Билли часто повторял, что разница в десять с лишним лет нисколько его не трогает и что возраст — это просто число, ничего не значащая цифра. Возможно, так оно и было, но желтая пресса не давала им забыть о том, что они принадлежат фактически «к разным поколениям». Винес знала, как сильно раздражают Билли плоские остроты, которые отпускали по поводу его «младенческого» возраста шутники из вечерних ток-шоу. Сама Винес считала это несправедливым и просто нечестным. Когда она была замужем за Купером, никто из этих так называемых журналистов даже не заикался о том, что он был старше на целых двадцать лет. Больше того, если бы они с Билли были европейскими знаменитостями, никому бы и в голову не пришло намекать, что ее бойфренд так молод. В Старом Свете к подобным вещам относились совершенно иначе. Там считалось, что чем моложе у женщины любовник, тем большего уважения и даже восхищения она заслуживает. В Америке было иначе. Современная американская культура носила откровенно молодежный характер, и нужно было обладать поистине незаурядным талантом, чтобы оставаться в обойме после того, как тебе стукнуло двадцать пять. А Винес — наряду с Мадонной и Шэрон Стоун — все еще оставалась суперпопулярной, да и выглядела она получше чем многие, более молодые «звездочки». А, кстати, почему она должна выглядеть хуже?.. Она работала как вол, следя за собой и поддерживая физическую форму, и если Коул не давал ей поблажек, то сама Винес была склонна к этому в еще меньшей степени. Да, иногда ей очень не хотелось подвергать себя дополнительным нагрузкам, но она знала, что иначе нельзя.

— Ладно, рабовладелец, так уж и быть, — проворчала она, догнав Коула, который уже открывал дверцы своей машины — новенького спортивного «Ягуара». — Ух ты! — заметила она. — Классная тачка! Должно быть, это очень прибыльно — работать персональным тренером у суперзвезд.

— Это подарок, — коротко объяснил Коул.

— От благодарной кинозвезды? — уточнила Винес.

— Он действительно очень благодарен, но он не клиент, — сказал Коул.

— А поточнее нельзя? Мне бы хотелось знать имя…

— Ты узнаешь имя, когда мы поженимся, купим летний домик в Аспене и усыновим двух мальчиков-сирот.

— Ты, как всегда, сама откровенность… — сухо проговорила Винес.

— Некоторые люди предпочитают не болтать о своей частной жизни, — ответил Коул.

— А главное — некоторые на это действительно способны, — едко сказала Винес, надевая дизайнерские солнечные очки с очень темными стеклами.

— Есть люди, которые зарабатывают по нескольку миллионов в год, — парировал Коул. — Эти деньги — цена, которую они платят за то, что подробности их частной жизни становятся известны всей стране. Уж извините, мисс Суперзвезда…

— Ну почему, почему последнее слово всегда остается за ним?! — пожаловалась Винес в пространство и запрыгнула на пассажирское сиденье.

— Потому что я трезво смотрю на вещи, — веско сказал Коул, садясь за руль. — Сейчас мы поедем в каньон Франклина, так что поберегите силы — склоны там довольно крутые. Прогулка продлится ровно час, и не сачковать!..

Винес откинулась на спинку сиденья и издала театральный стон. Если Коул сказал — не сачковать, значит, с нее семь потов сойдет, прежде чем тренировка закончится. Но так было нужно, и иначе нельзя.

— Апельсиновый сок, мистер Билли! — пропела Рамона, вплывая в спальню и останавливаясь у изножия его огромной кровати. В руке она держала стакан свежевыжатого апельсинового сока.

— Что?.. Кто?.. — пробормотал Билли, с трудом открывая глаза. Домой он вернулся только в пять утра (Винес он наврал, что у него с утра съемки) и рухнул на кровать, чувствуя себя так, словно от него осталась лишь хрупкая телесная оболочка. И вот теперь его разбудили. Сколько раз он говорил своей экономке, чтобы она не беспокоила его без особого распоряжения? Неужели она не понимает, что ему необходим отдых?

— Господи! — пробормотал он. — Который час?

— Пора вставать, лентяй ты эдакий! — весело объявил Кевин — водитель, помощник, секретарь и хороший приятель Билли. Невысокий, с короткими и жесткими, как проволока, волосами, он, казалось, никогда не унывал и всегда был полон энергии. Билли познакомился с ним в детском саду, когда обоим было по четыре года. Они вместе росли и были близки, как братья. Кевин отправился в Голливуд на полгода раньше Билли с твердым намерением любым путем добиться славы в кино, но ему не повезло. Счастливый билет достался Билли, но он не забыл своего друга и взял его к себе на роль доверенного секретаря и вообще мальчика на побегушках.

— Исчезни! — проворчал Билли и, сунув руку под одеяло, яростно почесал промежность.

— Уже начало первого, — сказал Кев, включая автоматические жалюзи, и в спальню ворвался яркий солнечный свет. — На сегодня у тебя назначена встреча с корреспондентом этого модного журнальчика «Манхэттен стайл». Журналюга приедет сюда к часу, так что Джейни уже в пути. Она велела меня разбудить тебя — пинками, если потребуется, — и напомнить, что это очень важное интервью. Оно должно стать заглавным материалом номера с твоим портретом на обложке, так что упрямиться не в твоих интересах.

— Черт! — воскликнул Билли, отбрасывая одеяло, под которым обнаружилось обнаженное тело и мощный утренний стояк.