Сара Дессен - Кто-то вроде тебя

- Ты не находила… - начал он, но Скарлетт уже достала откуда-то из-под стола бейсбольную кепку и вручила ему. Мэйкон взял ее, с благодарностью посмотрев на мою подругу.

- Спасибо.

- Не за что, - она откинула волосы за спину и медленно заправила прядь волос за ухо, что означало, что она размышляет. – Тебя подбросить на службу?

- Нет, - отказался он, вылезая, наконец, из кровати и направляясь к двери, переступив через мои ноги, словно я была невидимкой. – Там увидимся.

- Ладно, - Скарлетт снова повернулась к шкафу.

- Там можно пройти? – он указал на выход в коридор.

- Да.

Он кивнул и неловко потянулся, чтобы поцеловать ее в щеку.

- Спасибо, - тихо повторил он. Наверное, предполагалось, что я этого не услышу. – Правда.

- Никаких проблем, - улыбнулась ему Скарлетт, а затем мы наблюдали, как он уходит, стуча тяжелыми ботинками по полу. Вот он спустился вниз и показался в окне. Я подошла ближе и прислонилась лбом к стеклу, глядя на него. Вот он прошел эти восемнадцать шагов, а вот моя мама подняла голову, тоже наблюдая за ним.

- Поверить не могу, - сказала я, наконец, когда Мэйкон Фокнер миновал колючие кусты и свернул налево, направляясь к перекрестку.

- Он был расстроен, - просто отозвалась Скарлетт. – Майкл был его лучшим другом.

- Но ты никогда не говорила, что знаешь его. А тут я вдруг прихожу, и он – в твоей кровати!

- Нас познакомил Майкл. Он запутался, Галлея. У него были проблемы.

- Это странно, - продолжала я. - Я имею в виду, что он был здесь.

- Ему просто нужен был кто-то, - сказала она. – Вот и все.

Я все еще косилась на Мэйкона, идущего мимо идеальных домов и кажущегося пришельцем из другой вселенной – настолько он не вписывался в это место. Не знаю, что именно заставляло меня смотреть ему вслед. Но, когда он уже должен был свернуть за угол и пропасть из виду, он внезапно обернулся и поднял руку, помахав мне, словно знал, что я стою у окна и наблюдаю за ним.

Когда мы приехали в церковь, там уже собралось довольно много народу. Скарлетт была немногословна всю дорогу, а когда мы подходили к церкви, она сцепила руки в замок.

- Ты как? – спросила я.

- Просто это странно, - тихо сказала она. Подруга смотрела прямо перед собой. – Все это.

Оглядевшись, я поняла, что она имеет в виду. Элизабет Гандерсон, капитан группы поддержки, стояла на ступенях церкви, окруженная группой ребят. Она истерически рыдала в красную футболку, которую комкала в руках. Скарлетт остановилась, когда мы были в нескольких шагах от толпы, так что я прошла чуть дальше, а затем заметила это и вернулась к ней. Подруга стояла, скрестив руки на груди.

- Скарлетт?

- Это была плохая идея. Нам не стоило приходить.

- Но…

Прежде, чем я успела закончить фразу, к нам подошла Джинни Тейбор с трясущимися руками и немедленно ударилась в слезы. От нее пахло лаком для волос и сигаретами. На Джинни было синее платье, которое отрывало ноги слишком уж сильно.

- Господи, - проговорила она, обнимая меня и Скарлетт, и мы с подругой немедленно постарались отстраниться настолько незаметно, насколько было возможно. – Это так ужасно, просто невыносимо. Я не могла есть с той минуты, как узнала. Я просто разбита!

Ни одна из нас не сказала ни слова. Джинни двинулась вперед, все еще держа руки на наших спинах, и нам пришлось следовать за ней. Затем она отпустила одну руку и достала сигарету, еще через несколько мгновений уже разгоняла дым рукой.

- Понимаете, то время, что мы были вместе, может, и не было прямо уж великолепным, но я так его любила! Это просто обстоятельства, - она прокашлялась, встряхнув головой, - которые нас разделили. Но он был буквально всем для меня в эти два месяца. Всем!

Я посмотрела на Скарлетт, которая изучала паперть, и осторожно произнесла:

- Мне очень жаль, Джинни.

- Ну, - тоненьким голосом сказала она, выпуская длинную струю дыма, - все совершенно иначе, когда ты знаешь человека так хорошо. Понимаешь?

- Понимаю, - заверила я ее.

Мы не особенно часто видели Джинни с середины этого лета. После нескольких безумных недель с нами ее отправили в полу-чирлидерский, полу-религиозный лагерь, когда ее родители отправились путешествовать по Европе. Впрочем, нам от этого хуже не стало. Слишком много Джинни – это тоже уже перебор. А через несколько дней после ее отъезда Скарлетт встретила Майкла, и началась вторая половина этого лета.

Мы шли к церкви, и Джинни, безусловно, не могла не устроить большое шоу, когда мы проходили мимо Элизабет. Она снова разрыдалась, и они кинулись друг другу в объятия, плача теперь вместе.

- Это просто кошмар, - сказала какая-то девушка позади меня. – Он так любил Элизабет! Это ведь его футболка, ну, у нее в руках. Она не расставалась с ней ни на минуту после того, как узнала эту новость.

- Я думала, они расстались? – удивилась еще одна девушка, и я услышала, как лопнул пузырь из жвачки.

- В начале лета. Но он все еще любил ее. Неважно, но Джинни Тейбор – такая дура! – сказала первая девушка. – Она встречалась-то с ним, наверное, два дня.

Зайдя внутрь, мы сели сзади, возле двух пожилых женщин, которые вежливо отвели колени в сторону, когда мы проходили мимо них. Напротив входа висели два больших плаката из Майкла: детские снимки и фото из школы, некоторые из них я узнала по ежегоднику. А в середине, самая большая, была именно та фотография из слайд-шоу, где Майкл сидел, смеясь над чем-то, о чем никто из нас уже не узнает. Я хотела сказать Скарлетт об этом, но, когда я повернулась к ней, то увидела, что она просто смотрит вперед, а ее лицо побледнело. Я промолчала.

Служба началась с опозданием, когда люди заполонили всю церковь и начали вставать у стен, держа в руках маленькие брошюры, которые им вручали на входе. Элизабет Гандерсон вошла, все еще рыдая, и шмыгающая носом Джинни Тейбор проводила ее к свободному месту. Странно было видеть одноклассниц в таких обстоятельствах. Некоторые были одеты мило, но соблюдали правила и выбрали что-то подходящее. Другие же казались совершенно неуместными в своих обтягивающих платьях или юбках. Интересно, что бы подумал Майкл, если бы мог видеть всех этих людей с красными лицами, завывающих девушек и своих родителей, которые вместе с его младшей сестренкой сидели в первом ряду. Я посмотрела на Скарлетт, которая так сильно влюбилась в него за такое короткое время, и нашла ее руку, сжав ее. Она пожала мою ладонь в ответ, все еще глядя точно перед собой.

Церемония была обычной и довольно короткой, в церкви быстро стало душно – слишком уж много было людей, и мы с трудом могли услышать священника за всеми всхлипами и шмыганиями. Он говорил о Майкле, как много тот значит для всех, кто знал его, но, как он сказал, у Бога были свои причины. Элизабет Гандерсон встала и, прижимая руки ко рту, вышла из церкви на добрых десять минут после этого. Группа друзей немедленно последовала за ней, и пожилая женщина, сидевшая возле нас, неодобрительно посмотрела на них. Скарлетт сильнее сжала мою руку, ее ноги впились мне в ладонь.