Оксана Калина - Картина маслом

– Пускай. Ирма, неужели ты думаешь, что сможешь уйти от меня и на этот раз? Я тебе не позволю. Это судьба, иначе я не встретил бы тебя сразу после стольких лет разлуки, – в Юриных глазах загорелся все тот же непонятный Ирме огонь: то ли любит, то ли погубит.

– Почему сразу судьба, может просто случай?

– Для тебя случай, но не для меня, – в голосе Юры зазвучала неожиданная жесткость и Ирма еще раз про себя отметила, что парень он ох, какой не простой. Кто знает, что таится в залежах его души, – обещай, что мы встретимся снова. Я знаю, ты умеешь держать слово. Иначе я буду приезжать сюда каждый день, пока в конец не осатанею и убью твоего мужа. А тебя увезу, навсегда.

– У меня дети, – вдруг со странным спокойствие сказала Ирма, – мальчик и девочка. Велико приданое.

– Дети? – он удивленно вскинул брови, будто только что узнал о наличии у Ирмы детей. И она поняла, что никакие дети в его расчет не входят, Юре нужна только она сама, – и детей увезу.

Ирма усмехнулась. Может и увезет, только что он с ними делать будет? Это своя кровь – не водица, а чужая – вечное напоминание, что твоя женщина была не только твоей. Для Юриного самолюбия хуже наказания не придумаешь.

– Обещай! – упрямо повторил он.

И Ирма помимо своей воли выдохнула:

– Обещаю.

– Дай телефон. Введу свой номер. Визитку ты можешь выбросить.

– Номер тоже легко стереть.

– Не сотрешь, – уверенно сказал Юра.

Ирма, послушно протянув аппарат, поняла: действительно, не сотрет.

Следующая неделя выдалась мучительной. Ирма то вызывала на дисплей заветный номер, то тут же нажимала отбой и принималась обзывать себя разными словами, в основном не лестными.

– Старая идиотка, – глядя в зеркало, когда дети засыпали, говорила она себе, – приехал, наплел о любви нержавеющей, а ты и уши развесила. Когда у него была с тобой любовь эта? Триста лет тому назад? Один раз переспали, и он все забыть тебя не может, а ты так вообще практически нечего не помнишь. Так не бывает, это не кино, а реальная жизнь. Мыслим логически: что ему от тебя нужно? Во-первых, развлечься. Дома наверняка ждет поднадоевшая жена и пара-тройка ребятишек. Во-вторых, потешить раненное самолюбие, оно у него вон какое огромное. Так? Так. Отсюда вывод: пошел он к черту. У меня семья, дети. Стоит он того, чтобы все это рушить? Нет! Сотри телефон и забудь.

Палец тянулся к опции «удалить», но тут Ирма вспоминала удивительный Юрин голос, свой восторг в его объятиях и снова нажимала отбой.

Она по сто ртаз на день бегала смотреть в окно, не стоит ли во дворе Юрина машина. Ирма чувствовала: он и правда мог исполнить свою угрозу и часами ожидать ее, доведя себя до исступления.

Хорошо хоть Вадим в командировке, думала Ирма, иначе бы мне ни за что не выдержать этого напряжения.

В воскресенье к Ирме приехала свекровь, забрать детей на пару дней в село. Она очень скучала по внукам, да и Ваньке со Златкой было в радость погостить у бабушки, если не долго. Они быстро «заскучивались», как говорила Златка, по маме, а Ирма вообще без них начинала маятся через полдня.

«Ну вот все и решилось, – подумала Ирма, усаживая свекровь и детей в рейсовый автобус, – может, действительно, судьба».

Она уже знала, что позвонит Юре, и будь, что будет…

Приняв решение, Ирма успокоилась. Она давно заметила за собой такую особенность: пока мечется, раздумывает, волнуется страшно, как только решениет принято – становится спокойнее сытого удава. Настоящая «горячая» латышская девушка – сама вежливость и ноль емоций на лице.

Она вошла в квартиру, достала телефон, подержала его на ладони, будто хотела определить, сколько тот весит, нет, сколько будут весить последствия ее поступка, и решительно набрала Юрин номер.

– Алло, это я. Давай встретимся. Во сколько тебе удобно? Хорошо.

Встреча была назначена на вечер.

Собираясь, Ирма долго обдумывала, что надеть. Гардероб у нее был небогатый. После родов ее фигура потерпела существенные изменения: бедра налились, зато верхняя часть чуть ли не усохла. Половину одежды, оставшейся со времен, когда она могла позволить себе покупать шикарныые тряпки, пришлось раздать. Кое-что Ирма снесла в уцененку, когда совсем худо было с деньгами.

Ирма и так и сяк комбинировала имеющиеся в наличии тряпки, а потом решила: что это я, прямо как девочка, волнуюсь. Говорит, что любит? Так пускай любит в потертых джинсах и вытянувшемся свитере.

Ирма скептически рассматривала себя в зеркале. Еще довольно привлекательная тетка 35 лет от роду. Меньше ей не дашь, но и больше тоже. Она хотело было нанести макияж по всем правилам искусства визажа, но передумала. Чувствовать себя более привлекательной она все равно не станет. И потом, Ирма отвыкла пользоваться косметикой, от туши у нее через полчаса начнут слезится глаза, а вкус и запах помады, даже дорогой, вызывал тошноту.

Юра хотел заехать за Ирмой на своей дорогой тачке, но она запретила. Наверняка кто-нибуть из бабулек увидит, трепать начнут, до мужа дойдет. Он ее и без повода ревнует, а уж если найдет причину…

Трясясь в полупустой маршрутке Ирма думала о том, почему все-таки решилась на встречу. Еще недавно она бы даже не задумалась над этим вопросом. Красивый, здоровый мужчина, судя по всему не бедный, почему не провести время к обоюдному удовольствию обоих?

Но после рождения детей все изменилось. Теперь каждый свой поступок Ирма соизмеряла с вопросом: а как это отразится на детях?

Они не должны страдать от ее желаний, сбывшихся или нет.

И, тем не менее, сейчас она едет к почти незнакомому мужчине и знает наверняка, во что выльется их встреча. Почему она это делает?

Да я же в него влюбилась, вдруг с изумленем поняла Ирма. Это открытие так ошеломило ее, что она даже громко вскрикнула и пассажиры с изумлением начали оглядываться на странную пассажирку, но она этого даже не заметила.

Ирма никогда никого не любила, для этого она считала себя слишком холодной.

«Да никака я не холодная, самая обыкновенная баба, – подумала Ирма, чувствуя, как в груди растекается доселе неведомое тепло, – просто внушила себе, что какая-то особенная из-за морды лица смазливой, что богатство и роскошь единственно достойное обрамление для моей неземной красоты. По сути, всех своих мужчин я просто терпела, а ощущения, когда сердце замирает от одного его прикосновения, до сих пор не знаю. За этим, наверное, и еду».

Ирма вышла из маршрутки раскрасневшаяся от неожиданно посетивших ее мыслей и как-то разом похорошевшая.

В глазах встречавшего ее возле дверей ресторана Юры она прочитала восхищение, радость и недоверие, смешанное с толикой торжества.

– Это я, – вдруг засмущавшись, как на первом в жизни свиданиии, произнесла Ирма, голос ее дрогнул.