Людмила Волок - Сделка

– Ликуся, ты же на ней еще и года не ездишь! – поразился Александр Петрович.

– Но она мне уже надоела! – надула силиконовые губки Анжелика, а Вера Николаевна лишь покачала головой.

…В тот злополучный день Вера как раз обрезала в саду розы, хотя садовник Гриша роптал, думая, что ему не доверяют, и с обиженным видом ходил за Верой Николаевной, приговаривая: «Все сами и сами. А мы что ж, не так делаем?». Вера же просто обожала возиться с цветами. Она срезала несколько любимых, желто-розовых, уже распустившихся бутонов, чтобы поставить в столовой, и досадливо отмахнулась от Гриши. Увидела внучку:

– Анечка, здравствуй, моя дорогая! Как успехи?

– Что-то у меня голова болит – пойду, прилягу, – Аня и впрямь выглядела неважно – бледная, под глазами круги.

Девушка и раньше жаловалась на головную боль – в последнее время она возникала слишком часто, и Аня подолгу лежала в кровати, устало прикрыв глаза. Вера Николаевна беспокоилась и говорила, что надо сходить к врачу. Лика же считала, что дочь просто слишком много времени проводит за учебниками и книгами, поэтому никто в поликлинику не торопился.

Аня вышла из машины и вдруг неловко оперлась одной рукой на капот. Вера сунул букет Грише и бросилась к внучке. Аня испуганно прошептала:

– Бабушка… Мне… – и упала на землю.

– Гриша, скорую, немедленно!

Садовник побежал в дом, а Вера опустилась на колени возле Ани. У внучки начались судороги. Вера держала ее голову и все время повторяла:

– Аня, Анечка… Аня, Анечка…

Напуганная Гришей, выбежала горничная Света и запричитала:

– Да что же это, а? Что делать-то, господи?

– Воды принеси, – отрывисто скомандовала Вера.

– Скорая будет минут через десять, – доложил подоспевший Гриша и остановился, не зная, что делать дальше.

Судороги прекратились. Вера смочила водой Анины виски. Девушка медленно открыла глаза и попыталась сесть. Вера обняла внучку, и они так и дождались скорую, сидя на нагретом сентябрьским солнцем тротуаре – Вера гладила Аню по голове, как маленькую, и приговаривала:

– Девочка моя дорогая, все будет хорошо…

Но хорошо не стало. В машине скорой Аню вырвало, и от тревоги, которая читалась в глазах врача скорой, у Веры Николаевны похолодело в груди и сжалось сердце.

Через несколько часов Ане стало чуть легче, но домой ее, конечно, не отпустили. Вера Николаевна решительно заявила, что никуда не уедет, и ей позволили провести ночь в кресле, стоявшем в углу Аниной отдельной палаты.

Обследования заняли весь следующий день. В солидной частной клинике, куда привезли Аню, было самое современное оборудование и прекрасные специалисты, но в конце дня лечащий врач вызвал Веру Николаевну в кабинет и сообщил, что нужно ехать в другую больницу:

– Боюсь, у меня очень плохие новости. У Вашей внучки подозревается опухоль мозга.

Вера с ужасом взглянула него:

– Что? Рак…? У Ани?!

– Мне очень жаль. Вам необходимо как можно скорее, я бы сказал – немедленно, обратиться к онкологам. У меня есть хороший друг, один из лучших специалистов в этой области – Максим Леонидович Смирнов, я позвоню ему и выпишу направление. Надеюсь, он сможет чем-то вам помочь.

Он говорил слова утешения, хотя понимал: то, что он увидел на снимке, даже без специальных знаний квалифицируется как одна из последних стадий рака.

Вера набрала номер Смирнова, и он ее на удивление быстро вспомнил.

– Здравствуйте, Максим Леонидович! Это говорит Вера Ляшкова, я у вас была несколько лет назад на приеме. Внезапное похудение…

– А как же, помню вас прекрасно! Вы ведь тогда так и не пришли на профилактический осмотр, и я, признаться, расстроился. Как у вас дела? Надеюсь, все в порядке?

– Нет. Все очень не в порядке. Внучка… – и Вера, не сдержавшись, заплакала в трубку.

Врач промолчал.

– У нее подозревают опухоль мозга, – взяла себя в руки Вера. – Нам вас порекомендовал врач из клиники «Целитель», Карташов его фамилия.

– Вера Николаевна, приезжайте сейчас, я вас жду, – Смирнов сразу стал серьезным.

Он задумчиво положил мобильный телефон на стол и подошел к окну. Начиналась осень, которую он так любил – в юности девушкам чрезвычайно нравилась его фраза: «Скоро осень, наше с Александром Сергеевичем любимое время года». Девушки все сплошь были увлечены неоромантизмом «а-ля шестидесятые», и осенние прогулки под аккомпанемент модных стихов по шуршащей листве, под пронзительным синим небом были очень концептуальны. Девушки падали в объятия молодого Смирнова щедрыми охапками, совсем как осенние листья.

Когда Вера пришла к нему впервые, тоже стояла ранняя осень. И он тогда подумал, что это символично – женщина, – пациентка! (он раньше никогда не позволял себе увлечься пациенткой), остроумная и изящная, которая так поразила его, пришла именно осенью. Призрачное обещание поздней, последней любви. А она взяла и исчезла.

И вот – теперь появилась, но, боже мой, какой печальный повод для встречи…

Вера приехала с внучкой через три часа после звонка. Водитель завез их домой, и Аня собрала некоторые вещи – бабушка настояла:

– Анечка, возможно, придется провести в больнице несколько дней, поэтому лучше тебе самой решить, какую одежду взять, книги там, еще что-то…

– Бабуля, ты ведь так ничего и не сказала. Что со мной? – сердито говорила Аня, пока они ехали в машине. – Врачи все тоже молчат, словно воды в рот набрали! И к чему такая спешка? Куда мы теперь должны переезжать? Может, у меня обычное переутомление!

Вера промолчала. Она отчаянно трусила. Увидев табличку «Институт онкологии», Аня обо всем догадается. Может, подъехать другой дорогой? И заплатить персоналу отделения, чтобы они отвечали на Анины расспросы, что она находится, к примеру, в реабилитационном центре для переутомившихся студенток? А заодно подкупить пациентов и посетителей? Ага, «Чьи поля? – Маркиза Карабаса!»

М-да, Вера Николаевна была дамой решительной, но на кота в сапогах явно не тянула. Поэтому лихорадочно сочиняла правдоподобную версию, почему они отправляются именно в это медицинское учреждение.

– Вера, помнишь, я когда-то худеть начала? Ну, ни с того, ни с сего…

– А как же! – засмеялась Аня. Они тогда много по этому поводу шутили – мол, незамужняя жизнь снова превратила бабушку в девушку.

– Я тогда прекрасного врача нашла, доктора Смирнова. У них великолепная диагностическая база, и он сейчас предложил госпитализировать тебя в его отделение – исключительно для углубленного обследования. Ведь мы так до сих пор ничего не выяснили. Аня, это временно! – почти закричала Вера Николаевна, увидев, как побелело и напряглось Анино лицо.

Дома Аня пожелала еще выпить чаю в своей комнате. Она включила тихую музыку, опустилась в кресло и словно прощалась со своими вещами, воспоминаниями, своим прошлым – своей жизнью. У нее снова болела голова, начало подташнивать. Ей было страшно, потому что Аня знала: бабушка совершенно бессовестно врет. Конечно, это «ложь во спасение», но никто не ложится в онкологию, чтобы сдать анализы. Да и вообще, нашли кого обманывать: студентку четвертого курса биофака! Все же она решила не показывать, что подозревает, какие истинные причины госпитализации.