Людмила Волок - Сделка

Он остановился, опустил руки – словно из него мигом ушли все силы, и из цветущего подтянутого успешного мужчины превратился в стареющего несчастного человека, похожего на знак вопроса.

– Может, вам стоит встретиться с Сергеем? И обо всем спросить напрямую? – предложила Вера Николаевна.

– Я думал об этом. Конечно, мы встретимся с ним. Пора.

Ситуация начала развиваться быстрее, чем предполагал Ольховский. Следующим утром Аня вдруг сообщила:

– Родители, я хочу вас познакомить со своим парнем, – просто сказала она за завтраком, нарочито будничным тоном, между делом – словно речь шла о том, что она купила новый зажим для волос.

– Ну что ж…, – стараясь говорить спокойно, согласился отец. – Давайте встретимся.

– Где? – деловито спросила дочь, щедро намазывая масло на тост – ее отличный аппетит уже начал волновать Лику: та боялась, как бы дочь не начала набирать лишний вес.

– Алекс, может, в ресторане? – попыталась отвлечься от Аниного трехсоткилокаллориевого бутерброда Лика.

– Нет, отчего же, – рассудительно проговорил Ольховский. – Пусть приедет к нам, осмотрится. Может, для него и не станет визит в наш дом чем-то… внезапным, – загадочно закончил.

– Что ты имеешь в виду, папа? – насторожилась Аня.

– Да ничего, просто так… А чем, кстати, твой возлюбленный занимается? Чем он на жизнь зарабатывает? – Со скучающим видом, чуть ли не позевывая, спросил Александр Петрович.

Аня отставила стакан с какао, опустила руки и приготовилась к обороне. Резко повернулась на стуле к отцу и ледяным тоном отчеканила:

– Он водитель маршрутки. Номер двести двадцать пять. Есть еще вопросы?

– Да, есть. – Властным движением он остановил дочь, которая собралась встать и уйти.

Вера ерзала на стуле, размышляя, как лучше защитить внучку, и, главное, от кого? Анжелика, вжавшись в стул, только нервно глотала время от времени свой остывший травяной чай.

– Он тебе не пара, – вдруг резко произнес Александр Петрович.

– Это не тебе решать, папа, – Аня не сдавалась. При этом, что удивительно, невозмутимо продолжала поглощать завтрак. Наступил черед тоста с шоколадным кремом, и Анжелика лишь в ужасе считала: еще плюс четыреста килокалорий… Это целый час на тренажере!

– А ты не спрашивала – может, ему деньги твои нужны?

– Папа! – Аня возмутилась, но сразу же успокоилась и неожиданно весело сообщила:

– И, кстати, у меня нет своих денег. Или ты имел в виду твои деньги?

– Но ведь ты же знаешь, что я работаю ради семьи, и – да, мои средства можно считать твоими!

– Нет, не думаю, что Сергей встречается со мной из-за денег, – отрезала Аня. – Он вообще ничего обо мне не знал, пока я ему не рассказала!

– И давно? – спросил Ольховский.

– Что – давно?

– Рассказала. О себе.

– Да нет, на днях…

– И ты действительно уверена, что он ничего не знал? Прямо на все сто? – Тихо спросил отец, глядя ей прямо в глаза.

– Да, папа. Я уверена. – Она выдержала его взгляд и спокойно продолжила:

– Если на то пошло, то я готова отказаться от всех благ, которыми ты меня окружил. Для меня они ничего не значат – во всяком случае, по сравнению с Сергеем. Мы не умрем от голода, если будем жить на то, что заработаем сами.

– Ой, только не надо начинать сейчас про рай в шалаше! – внезапно завелся Александр Петрович. – Сама не знаешь, о чем говоришь! Да ты, например, хоть раз в трамвае ездила?

– Не в трамвае, папа. В маршрутке. – Спокойно поправила Аня.

– В какой маршрутке?! – не понял Ольховский.

– В обычной, – пожала плечами дочь. – Номер двести двадцать пять. Ее Сережа водит, ты забыл?

– Да, забыл, черт побери! И запоминать не желаю! – Он злился, злился в первую очередь на себя – потому что не мог рассказать дочери: именно деньги стали поводом для Сергея, чтобы встретиться с «любовью всей жизни»…

– Папа, не переживай ты так. Вот пойду работать после института – да хоть учительницей биологии в школу! Будет у нас обычная счастливая семья, которые, как ты знаешь, все похожи одна на другую… кстати, семья у Сережи действительно замечательная, – улыбнулась Аня.

– О господи, ты уже и с семьей успела познакомиться… – простонал Ольховский. – Ладно, встречусь с твоим Ромео. Но все-таки для начала – сам.

– Как хочешь, – согласилась Аня. И она взяла еще один тост, щедро сдобрив его абрикосовым джемом: надо ведь отпраздновать победу!

Анжелика, после тысячи килокалорий окончательно сбившаяся со счета, молча прихлебывала свой травяной чай, печально размышляя: чем все теперь закончится?

Ее нужно чем-то удивить, внезапно понял Серега. Девушки любят сюрпризы. Нужно сделать что-то такое, что она будет помнить – даже если больше ничего не будет…

Он обрадовался своему решению; теперь оставалось придумать главное: чем водитель маршрутки может удивить дочь миллиардера? Но когда придумал, настроение резко улучшилось: он приготовит для Ани ужин. Настоящий, вкусный, где главным ингредиентом будет любовь… Еще вчера он, как знал, не стал отпрашиваться с работы до обеда (чтобы встретиться с Ольховским), а сразу на весь день взял отгул. Так что теперь можно устроить праздник. А там, глядишь, и поймет – как действовать дальше.

Сергей подъехал к супермаркету, припарковался на полупустой стоянке. Он не будет экономить и купит самые свежие и вкусные продукты. Он приготовит… да хоть салат с рукколой! Мать выращивала разную зелень на балконе круглый год, и у них всегда на столе была еда со вкусом лета. И если в разгар сезона не переводились помидоры с брынзой и рукколой, то зимой – отварная картошечка со свежим укропчиком… Вкуснотища!

Он взял корзину и пошел между прилавками, думая, что все-таки картошкой с укропом Аню не удивишь. Остановился в овощном отделе, полюбовался заморскими плодами. Салат из авокадо с морепродуктами? А черт его знает, как это (или этот?!) авокадо выбирать! И как готовить…

Затея казалась уже не такой хорошей, как вначале. Сергей после недолгих колебаний все-таки набрал номер матери.

– Ма, это я.

– Привет! Я на работе сейчас, говори быстрей, очень занята. Что-то случилось? – вдруг разволновалась Мария.

– Да нет… Я просто хотел узнать, может, Катьку мне забрать из школы?

– Сейчас или вообще? – Мария удивилась вопросу. – Если сейчас – то она уже сама домой приходит, я ей даже ключ недавно персональный выделила.

– Правда? Ну хорошо. Пока тогда.

Он рассердился на себя – ну зачем было впутывать мать? Неужели сам не разберется? И купил просто два стейка сочной блестящей форели, которая даже в сыром виде вызывала аппетит. К ней – лимон, пучок зелени, овощей. А затем разошелся и взял коробку дорогущих шоколадных трюфелей – они казались Сереге верхом гастрономического разврата, и в его представлении, если человек мог позволить себе купить двухсотграммовую коробку конфет за двадцать долларов – значит, он мог позволить себе все.