Элин Хильдербранд - Босиком

Она оставила их на подоконнике. До следующего лета.

В такси по дороге в аэропорт у Бренды зазвонил телефон. Впервые за несколько месяцев мелодия звонка не вызвала в ней никакого трепета.

— Теперь я точно знаю, что это не ты, — сказала она Уолшу. — Хотя это всегда был не ты.

— Я звонил тебе один раз, — сказал он.

Бренда посмотрела на дисплей: «Брайан Делани». Ей тут же захотелось отправить звонок на голосовую почту, но она не могла все время прятаться.

— Хэлло, адвокат, — сказала она.

— У меня только что был самый что ни на есть странный разговор по телефону, — произнес Делани.

— Правда? — сказала Бренда. Ее мозг заработал быстро, как счетчик в такси. — Он имеет отношение ко мне?

— Кое-кто звонил и спрашивал о правах на ваш сценарий, — ответил адвокат.

— Что?

— Этот парень… Фельдман. Он позвонил в университет, и они дали ему мой номер.

— Фельдман? — переспросила Бренда. Она не отсылала сценарий ни Фельдману, ни кому бы то ни было еще из «Марки филмз». Потому что какой в этом был смысл после того телефонного звонка?

— Да. По-моему, он взял у дочери книгу, она ему понравилась, и теперь он хочет прочитать ваш сценарий. Он очень четко объяснил, что ничего не обещает. Кажется, он сказал, что «Марки» уже снимает что-то подобное по произведению какого-то Джорджа Элиота, но ему понравился Флеминг Трейнор, и он хочет увидеть сценарий. Кажется, он подумал, что я ваш агент.

— И что вы ему сказали?

— Я сказал, что сценарием заинтересовались многие киностудии, но мы пока не приняли окончательного решения.

— Вы шутите? — спросила Бренда. — Господи, я не могу в это поверить!

— Бренда, он ничего не обещает. Собственно говоря, Фельдман сказал, что, даже если сценарий ему понравится, это может затянуться на долгие годы. Я спросил, какую сумму он готов выплатить сразу, и он сказал, что это четыре нуля, а не пять, поэтому слишком сильно не радуйтесь.

Бренда повесила трубку и обняла Уолша за шею.

— Фельдман хочет прочесть мой сценарий. Он ничего не обещает, но он действительно хочет на него взглянуть.

Это были хорошие новости, не самые лучшие, но и не плохие. Впервые за все лето у Брайана Делани не было для нее плохих новостей.

Когда такси выехало на Майлстоун-роуд и направилось в сторону аэропорта, Бренда положила голову на сильное австралийское плечо. Она была на седьмом небе от счастья.

По всему миру умирают матери, но в одиннадцать ноль ноль утром 29 января будущая мама появилась на свет. Мелани Пэтчен родила девочку, Эмбер Викторию, весом целых три килограмма шестьсот граммов и ростом пятьдесят один сантиметр. Здоровую.

Когда доктора выкатили Мелани из палаты для выздоравливающих (после восемнадцати часов схваток, эпидуральной анестезии, укола питоцина и нарушения сердцебиения доктора сделали ей кесарево сечение) и Мелани смогла взять на руки свою дочь и первый раз ее покормить, ей показалось, что мир стал совсем другим; ей показалось, что все вокруг она видит впервые.

Когда она рассказывает об этом чувстве Питеру, он говорит:

— Это все из-за морфина.

«У меня есть ребенок, — думает Мелани. — Эта малышка моя. Я ее мама ».

Мелани просто очарована невероятно маленькими размерами всех частей тела Эмбер — ее маленьким ротиком, крошечными ушками, пальчиками на руках и на ногах, ее бьющимся сердечком размером с яйцо. Малышка плачет, открывает глаза и поворачивается на звук, она толкает Мелани, пока не прильнет к соску. Мелани испытывает горячую, покровительственную, всепоглощающую любовь. Ей хочется рассказать всем о своей новой любви, о том, как все остальное отодвинулось на задний план. Но Мелани быстро поняла, что мир разделен на две категории: тех, кому все равно, и тех, кто об этом уже знает.

Первые три дня ей постоянно присылали цветы. Это были орхидеи от Вики и Теда, розовые розы от родителей Мелани, цикламен от матери Питера из Парижа, нескромно большой и мрачный букет от сотрудников «Раттер энд Хиггенс», красные герберы от соседей Мелани и Питера, хризантемы в горшке от Бренды Линдон и Джона Уолша, белые бумажные цветы от женщины, которая была соседкой Мелани по комнате, когда они учились в колледже… Цветы все продолжали приносить, пока нянечки не начали шутить, что Мелани «довольно популярна». Несколько букетов Мелани передала в палату больных раком.

На четвертый день, когда Мелани в постели кормила Эмбер, снова принесли цветы. Букет скромный, очень скромный. Это чайные розы и гвоздики, а еще несколько веточек перекати-поля; в букете была карточка, на которой написано «Мамочке», и к нему прикреплено розовое сердечко.

— Еще один, — говорит нянечка. Это Стефани, любимая нянечка Мелани, старшая в родильном отделении. У нее белокурые волосы, она очень красивая, добрая и хороший специалист; она была рядом с Мелани во время потуг и кесарева сечения, и в основном Стефани всему ее учила — как кормить ребенка и помогать ему отрыгивать, как протирать младенца губкой и ухаживать за пупком.

Мелани улыбается.

— А я уже подумала, что обо мне забыли.

— Выходит, что нет, — говорит Стефани. Она ставит чашку Мелани на поднос. — Хотите, я прочитаю вам карточку?

Мелани смотрит на цветы. Она понимает, что все это время ждала именно такой букет — недорогой, но искренний. Просто заказанный в интернет-магазине.

— Нет, спасибо, — говорит Мелани. — Я потерплю, пока докормлю малышку.

— Кстати, вы прекрасно справляетесь, — сказала Стефани. — Девочка уже набрала вес, с которым родилась. Нам такое нравится.

Мелани смотрит на головку Эмбер, покрытую темным пушком. Стефани выходит из комнаты.

Позже, когда малышка спала в своей кроватке, Мелани открыла конверт, вставленный в букет с помощью маленькой пластиковой вилочки. «Мелани Пэтчен» — написано на конверте.

Питер должен встретить свою маму в аэропорту Джона Кеннеди; Мелани ждет их завтра к обеду.

Она достает карточку. Там написано: «Я уже знаю, что она прекрасна».

Глаза Мелани наполнились слезами, и в какой-то момент она даже всплакнула. Стефани предупреждала ее, что этого стоило ожидать, — внезапные слезы, без всяких весомых причин: гормоны бьют через край. Мелани сначала смотрит на своего спящего ребенка, а затем в окно — там вечернее серое небо и метет метель. Из коридора доносится какая-то музыка. Мелани родила прекрасного, здорового ребенка, но может только плакать, плакать, пока у нее не перехватывает дыхание. Она снова с Питером; они снова супружеская пара. Мелани надеется на лучшее; она сравнивает свой брак с розами, которые росли перед домом номер одиннадцать по Шелл-стрит. «Если их обрезать, — говорила Мелани Блейну, — в следующий раз они вырастут еще красивее».