Владимир Гурвич - В лабиринте страстей

Она так увлеклась работой, что почти забыла обо всем остальном. Она приходила домой, и снова садились за бумаги. Ей даже не хотелось никуда иди, ни с кем встречаться; то, чем она занималась, было интересней всех этих пустых и мимолетных развлечений. Единственным исключением в этом правиле стал спортклуб. Она отправилась туда через два дня после того, как Вольпин нанес ей неожиданный ночной визит. Все это время она раздумывала, следует ли принимать этот подарок и что он означает? Ее не покидало смутное ощущение того, что он сделан отнюдь не случайно, и Вольпин чего-то постоянно добивается, куда-то ее все время направляет. В его действиях проглядывала определенная логическая закономерность, он сознательно создает ситуации, в которых она должна проявлять свои лучшие качества. Это напоминает беспрерывную проверку, такое чувство, что она то и дело сдает экзамен.

И все же она решила не пренебрегать этим даром. Если Вольпин хочет, она, по крайней мере, пока не видит оснований, чтобы уклоняться от того пути, на который он ее направляет. Ей он нравится. А что будет дальше, посмотрим, сойти с него, как спрыгнуть с трамвая, она сможет в любой момент.

В членском билете было расписание, в какие дни и в какие часы у нее занятия. И после работы она поехала в спортивный клуб.

Она показала удостоверение, и охранник беспрепятственно ее пропустил. Пока она шла в указанном им направлении, Анжелике, к ее удивлению, никто не встретился.

В спортивном зале сидел человек. При виде ее он встал.

– Я ищу Арсена Гаджиева, – сказал она.

– Это я. А вы Анжелика. Я вас жду.

Он встал. Анжелика посмотрела на него снизу вверх. Перед ней стоял гигант, выше ее почти на две головы и шире в плечах на половину. Он его фигуры исходила почти зримая эманация огромной силы и мощи.

– Я буду вас тренировать, – сообщил он. – Мне поставлена задача – обучить вас искусству восточных единоборств.

О том, кто поставил столь важную и ответственную задачу, Анжелика спрашивать не стала, сомнений на сей счет у нее не было никаких.

– Я кандидат в мастера спорта по дзюдо, – сообщила девушка. – Я выиграла несколько соревнований.

– Мне это известно, – пренебрежительно произнес гигант. – То, что в вас заложена основа, это пригодится. Но я вас буду учить совсем другому. Начинаем прямо сейчас…

Такой тренировки у Анжелика еще не было. Перед Арсеном она чувствовала себя совершенно беззащитной. Он мог делать с ней все, что хотел. А она не могла противопоставить этому абсолютно ничего. Анжелике стало так обидно, что будь ситуация иной, она бы немного пороняла слез. Она-то всегда гордилась своим умением защитить себя, отстоять свою честь и достоинство. Но впервые за многие годы осознала, насколько эфемерна и иллюзорна эта ее уверенность.

Вышла она из спортивного клуба с твердым решением никогда больше сюда не возвращаться. С нее достаточно и одной тренировки. Но через два дня пришла в точно указанное в расписание время. Если в первое занятие, ею владело растерянность и отчаяние, то сейчас она хотела только одного: научиться тому, чем столь искусно владел ее тренер.

После второй тренировки Арсен задержал ее на несколько минут.

– Ты молодец, тобой сегодня владел другой дух. В тот раз тобою владело растерянность и подавленность, а сейчас в тебе проснулась здоровая злость. Постарайся во время следующего занятия злость заменить на стремление перенять то, чего тебе преподают. Сумеешь?

– Я постараюсь.

Арсен улыбнулся.

– Запомни, если хочешь стать сильной, всегда выходить победителем из любых положений, старайся все негативные чувства и эмоции переплавлять в позитивные. Злость – в упорство, ненависть – в силу, гнев – в уверенность. Тогда тебе будет несравненно легче управлять собой. А это главное в нашем деле, контролировать самого себя. Отрицательные эмоции ослабляют, делают уязвимым, положительные – усиливают, превращают собственное тело в неприступную крепость. Запомни крепко одну вещь: если желаешь обезоружить противника, парализовать его волю, ты должна внутри себя стать абсолютно спокойной, безмятежной. Если сумеешь, это сразу устраняет у твоего врага агрессию. Твоя же агрессия увеличивает его агрессию ровно настолько, насколько сильна она в тебе. Поэтому борись с ней, как со злейшим недругом; если твоя агрессию передается тому, с кем ведешь свою борьбу, то это означает, что на самом деле ты ее ведешь сама с собой. А это вверх глупости. Именно по этой причине люди и погибают.

– Это очень трудно. У меня так никогда не получится. У меня в таких ситуациях эмоции льются через край.

– Получится, – уверенно проговорил Арсен. – Я заметил, ты упорная. И главное умеешь тренироваться. Ты быстро всему обучаешься. Я научу тебя, как это делать.

Анжелика вдруг решилась на вопрос, который, как угорь на сковородке, вертелся у нее на языке с того момента, как Арсен начал этот неожиданный монолог.

– Вам это Вольпин приказал меня обучать этим премудростям?

Арсен хитро прищурившись, смотрел на нее.

– А так ли это важно, важен результат. А если и он, так что?

– Ничего. Я согласна, обучайте.

– Это будет не просто.

– Я понимаю, но я готова.

Теперь он уже без всякой насмешки, а наоборот. очень серьезно взглянул на нее.

– Ты должна стать другим человеком.

– Пожалуй, как раз этого я больше всего и хочу, – задумчиво проговорила девушка. – Я никогда не нравилась сама себе.

– Вот увидишь, однажды понравишься, – заверил Арсен. Он вдруг сделал резкое движение, его огромный и тяжелый, как кувалда, кулак пролетел в каком-то сантиметре от ее носа.

Анжелика отшатнулась. Арсен покачал головой.

– Когда ты в такой ситуации останешься невозмутимой, ты понравишься себе.

– Скорей бы! – вздохнула Анжелика.

– В этом деле нельзя торопиться. Торопливостью все испортишь. Это произойдет только тогда, когда произойдет. И ни днем раньше. На сегодня все.

Дождь начался сразу после обеда и не прекращался ни на минуту. Анжелика то и дело бросала в окно грустные взгляды, надежды на то, что он выльет весь свой запас воды к моменту окончания рабочего дня, таяла с каждой минутой. Проблема же заключалась в том, что у нее накануне сломался зонтик. И теперь ей предстояло до станции метро идти целых два квартала под холодным душем.

Анжелике вообще почему-то в последние дни было грустно. Хотя причин для этого вроде бы не было. На работе все шло замечательно, она уже вполне освоилась со своими обязанностями и выполняла свои обязанности ничуть не хуже старожилов департамента. И все же какая-то причина навевала не нее подобное настроение. Может, дело заключалось в том, что природа все настойчивей двигалась к осени. Изумрудный покров деревьев все больше сменялся за багряно-золотистый, а теплый ветер передавал эстафету своему холодному собрату.