Владимир Гурвич - В лабиринте страстей

– В таком случае не будем терять времени. Поехали, – встала Анжелика.

Она подошла к Котляра и сказала о своем желании самолично убедиться в реальности планов их потенциального заемщика. Руководитель департамента одобрил ее намерение.

Вместе с Черкасовым они вышли из здания банка. Тот подвел ее к черному «BMW».

– Люблю красивые машины, – пояснил он. – Они напоминают мне красивых женщин, таких, как вы, – посмотрел он на свою спутницу.

Анжелика почувствовала, что краснеет, что случалось с ней в таких случаях крайне редко.

– Глеб, а почему к вам пришла именно эта идея, вы же не врач по образованию? – спросила Анжелика, когда они уже отъехали от банка и влились в плотный поток из разноцветного металла.

Несколько секунд он медлил с ответом. Затем как-то печально посмотрел на девушку.

– Я вам расскажу. Эта мысль пришла ко мне довольно давно, но все не было возможности ее претворить в жизнь. Все время мешали другие дела. А теперь я решил, что пришла пора. Когда у нас начался весь этот бардак, и все устои жизни стали лететь к чертям, то вдруг оказалось, что этот процесс в полной мере затронул и медицину. Я был здоров, как бык, и понятие не имел, что творится в этой сфере. Я тогда пробовал заниматься бизнесом, мотался по разным городам и домой заглядывал редко и не надолго. И вот однажды в один из таких визитов, обнаружил, что мама недомогает. Я очень любил свою маму, она была замечательным человеком. Мой отец бросил ее, когда я был совсем маленьким и больше не показывался. Я и понятие не имею, где он, жив ли? Ну да бог с ним, не о нем речь. Я, разумеется, встревожился. Вызвал врача. Тот осмотрел мать и сказал, что нужно дополнительное исследование. Деньги у меня были, хотя не ахти какие большие. Я дал этому эскулапу довольно приличную сумму и попросил позаботиться о больной. Самому же мне до зарезу нужно было уезжать, иначе сорвалась бы крупная сделка. Но я подумал, что мама важней всех сделок вместе взятых. И решил остаться. Но перед этим я, как последний дурак, рассказал матери о своих срочных делах. И когда объявил ей, что никуда не уеду, она бурно запротестовала. Мы чуть не поскандалили. И все же настояла, чтобы я отправился бы по своим делам.

Если бы я хорошо не заплатил врачу, я бы все равно не уехал. Но я понадеялся, что, получив деньги, он их отработает. Я был слишком наивным. Я задержался, так как там возникли осложнения, которые пришлось долго улаживать. Я почти каждый день звонил домой, и мать меня успокаивала, что все в порядке, а доктор периодически к ней заглядывает. Все это длилось до того момента, как я получил телеграмму, в которой меня извещали, что мама умерла. Я сел на самолет в тот же вечер и прилетел.

Потом я разузнал, что врач и не думала к ней приходить, она даже ни разу не позвонила. А один мой знакомый профессор мне разъяснил, что ее вполне можно было спасти, находись бы она под постоянным медицинским наблюдением. И кто знает, может быть, жила бы до сих пор. Не так уж тяжело она была больна, с таким заболеванием живут годы. Вот тогда я и понял, что самая страшная язва в нашей медицине – это равнодушие. Врачам глубоко наплевать на своих пациентов. И надо что-то делать, дабы его преодолевать. Вот тогда у меня и зародилась такая мысль.

Анжелика почувствовала волнение. Она даже пожалела о том, что решила все проверить. Вряд ли человек пережив такое испытание, встанет на путь обмана.

– Вы думаете, это реально побороть равнодушие именно таким образом, как хотите вы?

– Должен же быть какой-то выход из положения. Нужно найти способ совместить материальную заинтересованность с желанием врача помочь своим пациентам. И, кроме того, я уверен, это не плохой бизнес. В этом городе миллионы людей лишены нормального медицинского обслуживания, а по всей стране – таких десятки миллионов. Бесплатная медицина – это настоящая профанация, а платная – им не доступна. Я же предлагаю промежуточный вариант. Вот увидите, через несколько лет эта услуга станет невероятно популярной. – Черкасов взглянул на Анжелику. – Мы приехали.

Они остановились возле пятиэтажного здания. Это был классический недострой. Коробка была возведена полностью, но внутри царила зияющая пустота. Судя по внешнему виду строения, в таком состоянии она находилось не один год.

– И когда этот архитектурный шедевр построили? – спросила Анжелика.

– Пятнадцать лет назад, – огорошил он ее ответом. – Здесь должен был находиться какой-то секретный институт. Но к тому моменту, как построили эту коробку, стране стало не до секретов, – усмехнулся Черкасов. – Как вы знаете из документов, я беру это здание в аренду с правом выкупа на двадцать лет. Хотите осмотреть, что там внутри?

– Да.

– Тогда вперед.

Но попасть внутрь оказалось не так-то просто, так как со всех сторон их окружало огромное море грязи. И ноги буквально утопали в ней. А на Анжелике были надеты легкие туфельки. Черкасов заметил, в какую нелегкую ситуацию попала девушка.

– Вы утонете в этой грязи, – заметил он.

– Да, – согласилась она. – Что же делать? Я должна туда попасть.

– У меня есть рационализаторское предложение: я вас перенесу.

Несколько секунд они смотрели друг на друга.

– Не возражаю против вашего рационализаторского предложения, – спокойно скакала Анжелика.

Когда Черкасов поднял ее на руки, она сразу же почувствовала, какие они сильные. Он легко нес ее, мягко прижимая к себе. Их лица были так близки, что она ощущала на своих щеках его немного прерывистое дыхание.

– Полоса препятствий преодолена. – доложил он, аккуратно, словно ценную статуэтку, ставя Анжелику на землю. – Вот смотрите, на что должны пойти деньги вашего банка.

Они бродили внутри здания. Вид полнейшего запустения наводил на девушку тоску. Какой большой труд был затрачен людьми, чтобы все это построить. И как оказалось, все напрасно, он за столько лет он так и не был востребован. И если они не предоставят кредит, строение будет оставаться в таком же виде, пока однажды не рухнет совсем. А, судя по всему, ждать этого осталось не так уж долго.

– Здесь должен располагаться современный диагностический центр, – пояснил Черкасов. – Теперь все зависит от вас.

– Всегда очень грустно смотреть на то, как бессмысленно разрушается человеческий труд, – грустно сказала девушка. – Можно себе представить, как строители каждый день приходили сюда, отрабатывали целую смену. А зачем все оказалось не нужным. Если бы я была бы на месте кого-нибудь из них, то чувствовала себя бы обманутой.

– Вы все точно подметили. Когда я впервые пришел сюда, то испытывал нечто похожее. Мне в моей жизни не раз приходилось попадать в такую ситуацию, когда все, что делал, шло прахом. И было до боли жалко потраченных напрасно усилий. И сейчас очень не хочется, чтобы все повторилось бы. Над этим проектом я напряженно работаю уж год, составил бизнес-план, уже наполовину сформировал коллектив. Люди только ждут, когда все здесь будет готово. Разработал всю технологию. Поверьте, я из-за этого даже не женился.