Морин Чайлд - Тройная радость

А потом был сегодняшний день в парке. Когда Сейдж ушибся и испугался, он не захотел Кона. Захотел Дайну. Ее связь с детьми была глубока, несмотря на то что она числилась их опекуном всего три месяца. Так что приходилось решать и эту проблему. Разве он отнимал у нее детей? Скорее, пытался найти способ договориться.

– Черт, да всего этого кошмара можно было избежать, если бы Джеки сказала бы чертову правду. – Он откинул голову, посмотрел в небо и сказал: – Ты знаешь, что наделала? И теперь наслаждаешься шоу?

Но он не мог получить ответа у ночи. Единственный ответ был в доме. В письме Джеки. И пора было наконец прочитать его. Узнать, что хотела сказать ему друг.

«Как бы там ни было, это слишком мало и слишком поздно», – говаривала его мать.

Кон покачал головой и прошел в спальню, где выхватил письмо Джеки из комода. Нажал выключатель кованой люстры. Сел на край кровати и вынул письмо. Посмотрел на знакомый почерк и вдруг услышал в голове голос Джеки.

«Кон, если ты читаешь это, значит, меня и Елены больше нет. Так что не обижайся, но я предпочла бы, чтобы ты никогда этого не прочитал. Но если прочтешь, наверняка разозлишься, и я тебя не осуждаю. Да. Я солгала».

Гнев снова затопил его.

«Я не сказала тебе о беременности и детях, потому что мы с Еленой хотели их только для себя. Понятно, ты думаешь, что это эгоистично, и, может, так и было. Но когда ты сказал, что хочешь быть частью жизни детей, мы обе поняли, что ты только все испортишь.

Неужели недостаточно, что они имели бы двух матерей? Неужели им так уж нужен приходящий папочка? Кроме того, мы оба знаем, как ты равнодушен к детям. Вспомни, как ты изводил Колта из-за близнецов! Мы назвали Дайну опекуном, по обычным сексистским причинам».

Коннор невольно рассмеялся.

«Она девушка. Детям нужна мама. Подай на меня в суд.

Дай ей шанс. А вдруг она тебе понравится!

Кон, не хочу, чтобы ты считал, будто должен содержать детей. Или вообще что-то делать. Ты уже сделал достаточно. Дал нам семью, и мы благодарны. Мы дали тебе свободу, считая, что так лучше.

Но не сомневайся в том, что мы думали о тебе каждый день. Каждый раз, глядя на лица тройняшек, мы видели тебя. Так что прости, если можешь, а если не сможешь, я пойму. Я по-прежнему тебя люблю.

Джеки ».

Боль заглушила гнев, и впервые за много дней Кон ощутил спокойствие. Она зря сделала это, но он понимал. И не хотел прощать ее, но как мог не простить?

Он пригладил бумагу кончиками пальцев и пробормотал:

– Я тоже люблю тебя, Джеки…

– В письме Джеки ясно дала понять, что они хотели видеть Дайну опекуном детей, – тихо сказал Колт, закончив читать письмо. Он протянул бумагу Кону, который долго на нее смотрел.

– Они МОИ дети, Колт. Моя кровь.

Кон не мог не сказать этого. Слова снова и снова всплывали в его мозгу, и честно говоря, он не желал их отрицать. Прочитав накануне письмо Джеки, он не спал всю ночь и сейчас просто убивал время на работе. Богу известно: нужно поработать над пунктами новых контрактов, но как, черт возьми, он может сосредоточиться на чем-то, когда вся его жизнь перевернулась?

Он не простил Джеки того, что она сделала. Но понимал ли, почему она это сделала? Отчасти – да. Холодный, рациональный, логичный внутренний голос мог даже согласиться с ней. Но реальность заключалась в том, что сейчас всем правили эмоции. И он не мог забыть тот факт, что потерял больше года жизни своих детей. Их никогда не вернуть. Он всего лишь гость в этом прибрежном домике. Чужак. И это не давало покоя.

Позади него было широкое окно с великолепным видом на берег и океан. Но с таким же успехом это могла быть глухая стена. Солнце струилось сквозь тонированное стекло, окрашивая офис в мягкий золотистый цвет, отражавшийся в глазах его брата. Колт выжидающе смотрел на Коннора.

Наконец тот снова заговорил:

– Знаешь, Сейдж ненавидит купаться.

– Что? – нахмурился Колт.

– Сейдж. Он ненавидит воду. Почему? Мне следовало бы знать это, но я не знаю.

Он отодвинул кресло и стал обходить офис, роскошную комнату с пушистым ковровым покрытием, фотографиями многих мест, где им пришлось побывать, на стенах и удобной мебелью для клиентов.

– Сейди любит купаться. Она плещется и визжит.

Он улыбнулся, вспоминая: Сэму совершенно все равно, но Сейдж…

Кон покачал головой и посмотрел на Колта:

– Может, с ним что-то случилось? Может, что-то его испугало? Или кто-то?

– Ты слишком близко принимаешь к сердцу подобные вещи, Кон. Дети абсолютно непредсказуемы. Кто, черт возьми, знает, что они думают или почему реагируют на те или иные вещи тем или иным образом? Поверь мне! Вот Райд, например, не желает надевать туфли. – Колт рассмеялся. – Стоит надеть их на него, тут же снимает. Это сводит Пенни с ума. Может, потому, что на прошлой неделе он влез в глубокую лужу, и его кроссовки промокли и чавкали. Думаю, ему так не понравился звук, что он решил вообще не носить обувь.

– Видишь? – Кон, которого вновь обуял приступ гнева, ткнул пальцем в брата-близнеца: – Именно об этом я и говорю. У Райда проблема, и ты знаешь, в чем дело. Сейдж терпеть не может воду, а я понятия не имею почему. – Он раздраженно вскинул руки. – Я знаю своих детей три вшивых дня. И я для них чертов чужак! Они помешаны на Дайне, а меня знать не хотят.

– Это изменится, – заверил Колт.

– Чертовски верно, изменится.

Кон сунул руки в карманы и стал раскачиваться на каблуках. Машина уже запущена, теперь все должно прийти в движение.

Сегодня утром он принял решение. Позвал адвокатов и потребовал собрать все необходимые бумаги, чтобы помочь получить опеку над детьми. Но адвокат объяснил, что у Дайны есть все основания отстоять малышей, поскольку она их законный опекун. Но это можно изменить.

– Ты уже звонил в «Мердок и сын», верно?

Кон лукаво улыбнулся брату:

– Лучшая команда адвокатов во всем штате.

– Знаю, – кивнул Колт, вставая. – Но подумай немного. Вспомни, как злился, когда Дайна обратилась к адвокату, вместо того чтобы просто поговорить с тобой?

– Помню, – насупился Кон. – Но тут дело другое.

– Конечно, еще бы, – пробормотал Колт, но тут же покачал головой: – Ты не можешь исключить из этого Дайну Кортес.

– Что заставляет тебя считать, будто я об этом подумываю? – спросил Кон, бросив на брата жесткий взгляд.

Колт коротко рассмеялся:

– Потому что знаю тебя! Вспомни, какой была моя первая мысль, когда я узнал о близнецах и Пенни?

– Ладно.

Кон потер затылок. Может, он и думал об этом. Но готов быть благоразумным и все обсудить. Если она попытается оспаривать опеку, он не станет давать обещания. Все было бы куда легче, если бы он не хотел Дайну с такой силой. Каждый раз при виде Дайны ему все труднее было держать руки при себе. Но речь шла о детях, и приходилось сосредоточиваться только на них.