Хайди Райс - Отдых на Бермудах

– Мне нужно было слишком со многим свыкнуться. – Элла подняла подбородок. Он обманул ее и прикинулся кем-то, кем на самом деле не был. Разве она не имеет права дуться и чувствовать себя оскорбленной? – И я внезапно поняла, что ничего о тебе не знаю, я просто испугалась.

– Ты знала обо мне самое важное. – Он провел большим пальцем по ее нижней губе.

– Не надо. – Элла отпрянула, внезапное прикосновение шокировало ее так же сильно, как и нежность в его глазах.

– Тебя очень легко испугать, верно, Элла?

Он пристально посмотрел на нее, и Элле показалось, что под ее футболкой и джинсами он видит беззащитную девушку, какой она когда-то была.

– Почему?

Она пыталась восстановить дыхание, не в силах оторваться от его глаз.

Она может справиться с сексуальным желанием. Она справится. Но она не хотела нуждаться ни в Купе, ни в любом другом мужчине. Только не это.

– Думаешь, мы можем сейчас поговорить о ребенке? – сказала она. – Я должна вернуться на работу.

– Конечно. – Куп пожал плечами, напряжение в его лопатках было ничто по сравнению с всплеском сексуального возбуждения.

Черт, он снова хотел ее: эти податливые соблазнительные губы, твердые соски, прижимающиеся к его груди, волнующее влажное тепло, охватывающее его со всех сторон, как бархатная перчатка.

И он был чертовски уверен, что она тоже его хотела.

Он чувствовал запах ее возбуждения, пряный аромат ее желания, с тех самых пор, как она забралась в такси и чопорно сидела в дальнем углу, как будто опасалась, что воспламенится, если приблизится к нему.

Она все еще очаровывала и волновала его. И хотя Куп продолжал мысленно убеждать себя, что очередная связь с Эллой может запросто превратить его жизнь в настоящее стихийное бедствие, другая часть его полагала, что хуже не будет, если он приложит усилия. Так почему они должны отказывать себе в удовольствии?

Он должен был признать, что его удивила и тронула реакция Эллы, когда она выяснила всю правду о его богатстве. Большинство женщин не преминули бы обратиться к нему за определенной компенсацией. Особенно обнаружив, сколько он стоит. Вместо этого ей «нужно было время, чтобы свыкнуться»! Что это, вообще, такое? Куп чувствовал неловкость, ведь он обвинил ее вчера в том, что она подставила его.

Он вылил остатки колы в стакан, сделал большой глоток, чтобы выиграть немного времени и решить, что делать дальше.

Элла не произнесла ни слова, на ее напряженном лице читались ожидание и настороженность – словно она беспокоилась из-за того, что он собирался ей сказать.

– Я вижу это так, Элла, – начал он, – как бы это ни произошло, мы оба собираемся стать родителями нашего ребенка. И ты права, мы почти ничего не знаем друг о друге. – Его взгляд блуждал по ее груди, где под обтягивающей футболкой выделялись соски, почему-то напоминавшие ему две пули. – Разве что самое основное. – Он проглотил последние капли колы и подождал, пока прохладная жидкость успокоит его пересохшее горло. – Как насчет того, чтобы вернуться на Бермуды на пару недель? – Это неожиданное предложение вырвалось у него прежде, чем он успел по-настоящему обдумать его, но Куп, видимо, сделал все правильно, потому что ее глаза засветились радостным удивлением. – А пока ты там, мы обдумаем и решим, как все уладить и организовать после рождения малыша.

– Ты хочешь принимать участие в жизни ребенка? – Элла так обрадовалась, что ему пришлось закусить щеку, чтобы не улыбнуться ей в ответ.

– Конечно, хочу. Это ведь и мой ребенок, не так ли?

– Ну, да. Конечно. – Она сложила руки на животе, словно защищая его, и Куп начал понимать, что это был исключительно инстинктивный жест. И абсолютно естественный.

Он даже немного растерялся, когда осознал, как много этот ребенок уже значит для нее. А потом смутился, ему пришла в голову мысль, что вряд ли когда-нибудь ребенок будет значить так же много и для него.

Он мог быть благонадежным и лояльным, взять на себя обязательства, но всему есть границы. Слепую преданность, самоотверженность и ответственность, которые так необходимы ребенку, он вряд ли сможет предложить. Любить кого-то больше, чем самого себя? Ну, нет, увольте! Он знал, что никогда больше не сможет пройти через это.

– Как это, ты собираешься на Бермуды? – уставилась на подругу Руби. – Надолго?

– Я точно не знаю, наверное, только на две недели. Куп предложил мне купить билет с открытой датой, но я сомневаюсь, что это займет больше времени. – Хотя она должна была признать, что невероятно растрогалась, когда он высказал сомнение, что двух недель будет достаточно для улаживания всех вопросов по «детской теме».

– Ты совсем рехнулась? – Уперев руки в бока, Руби выглядела весьма воинственно.

– Он пригласил меня, и мне кажется, это хорошая идея. – Избегая сердитого взгляда своей подруги, Элла посыпала завитушки из сливочного крема съедобными розовыми блестками, а затем поставила готовый кекс на башню, которую сооружала на день рождения девятилетней девочки. Элла ожидала такой реакции. – У нас будет общий ребенок. Я не против того, чтобы отец участвовал в его жизни, если он хочет, но мне необходимо узнать о нем немного больше, чтобы сделать эту возможность реальностью. Тем более что мы живем так далеко друг от друга. – Она уже все обдумала, и решение казалось ей вполне логичным и разумным.

Руби топнула ногой:

– Так почему он не может остаться в Лондоне, чтобы вы могли выяснить и обсудить все здесь?

Элла вздохнула и вытерла липкие руки о передник:

– У него бизнес.

– Как и у тебя, между прочим. – Руби попала прямо в уязвимое место.

– Я знаю, что это не самое подходящее время. – Элла взглянула на подругу и мысленно отмахнулась от чувства вины. Им уже и так придется брать ссуду, чтобы покрыть дополнительные расходы на персонал, пока она будет в отпуске по уходу за ребенком… – Это будет хорошая практика для Салли и Джеммы, и я накопила достаточно, чтобы платить им больше, пока меня не будет.

– Ты отлично знаешь, что деньги тут ни при чем, – возмутилась Руби. – Как насчет твоих регулярных визитов к врачу? А если что-то случится с ребенком?

– Куп договорился с главным акушером на острове, что тот будет наблюдать меня, пока я там. – Элла заметила, как он побледнел, когда она упомянула эту проблему. – Но вряд ли я проведу там больше двух недель. Я все еще буду только на четвертом месяце, когда вернусь.

– Ладно, хорошо, тогда к главному. – Руби вскинула руки в отчаянии. – А как насчет того, что Купер Дилэйни – полное ничтожество, который обвинил тебя в том, что ты обманула его, что ты охотишься за его деньгами? Это из-за него ты рыдала сутки назад. Откуда ты знаешь, что можешь доверять ему, что он не устроит тебе очередной скандал, когда ты окажешься с ним на Бермудских островах?