Алёна Лепская - Рок, туше́ и белая ворона.

Тсс…

Достаю опасную серебряную бритву, раскрывая во мраке комнаты, и черчу тонкую маленькую линию. Черчу красным, рядом с линией жизни ― линию смерти. Проводя границы, отделяя себя от суровой реальности, вспыхивая остротой ощущения, я утопая взглядом в проступившей ярко алой крови на ладони, медленно веду линию, открывая маленькую вену на ладони.

Я причиняю себе физическую боль, чтобы убить боль внутри.

Чтобы шум замолчал. Я знаю когда он замолкает. Мои слёзы иссыхают и я дышу… Сначала неровно, жадно вдыхая воздух, стремясь напиться им досыта. Потом, дыхание замедляется, биение сердца выравнивается, и обжигающая пульсация, обволакивает всю меня. Каждую клеточку, умиротворяя внутри. Я наслаждаюсь освобождением. Так мне легче, так мне лучше. Я свободна. Так я распускаю за спиной свои крылья, и парю. И если вовремя не нажать на стоп, то покажется, слишком хорошо. И если на дне пропасти, наедине во тьме, мой океан укрывает меня прохладным пуховым одеялом, качает, убаюкивает, шумом шепчет мне: «Усни…» ― значит… я умираю.

Если захочешь, можно даже поверить в это на краткое мгновение. Поверить, что всё закончилось. Только физическая острая боль. Лёгкая, многогранная и мерцающая. Я знаю о боли всё… Она может быть красивой. Может спасти, а может и убить. Может распускаться прекрасными алыми розами на моей светлой кожи. Окроплять пуховый снег на моём полу, сея целые сады роз, в моём Вавилоне.

Вырезать можно всё ― всё что угодно. Так я думала. Но оказалось, есть то, что не подвластно лезвию бритвы. То, что тлеет гораздо глубже линии на ладони. То, что запечатлелось идеальным клеймом на уродливо искаженной душе, и то, как это могло произойти, выше моего понимания.

Грохот, ворвался, в моё сознание.

Блять!

Я испуганно подорвалась на ноги, едва успевая закатить бритву, под кровать. От эмоционального всплеска кружилась голова. В дверь снова раздался стук, в сопровождении холодного голоса.

― Виктория, или ты мне открываешь или…

Я распахнула дверь, оперяясь на косяки обеими руками, так, чтобы скрыть порезанную ладонь, и скрыть собой, погром, что я учинила в комнате.

― Или? ― поторопила я замолчавшую мать, сильно нервничая. Слишком сильно. Вот, чёрт! Я уже успела отвыкнуть от этого зеркального эффекта. Нет, серьёзно, я как будто в зеркало смотрюсь, честное слово. Аж, бесит. Она сильно нахмурилась с подозрением, блуждая по моему лицу.

― Почему, ты не спишь? Время три часа ночи.

― О, в самом деле? ― сделала я удивлённое лицо. Конечно же Аля, не рассказала ей ничего, а шум от погрома Инна, наверное не застала. Меня может выдать волнение, и маниакальный блеск в глазах, и учащённое дыхание, и ещё какой-нибудь ебучий признак моей мании.

― Я, не еще не сплю, а уже не сплю. ― заявила я скучающе слегка вскинув бровь, ― Рано уснула, вот и встала не свет ни заря, что-то ещё? Ты меня отвлекаешь.

Ложь далась мне легко. Слишком легко.

Медленно проскользив взглядом по моим рукам, по татуировкам (О, это новость для неё!) она направила этот странный взгляд, в район моего горла, на её идеальном холодном лице, поселилась маска боли искажая черты. Она протянула руку, и я напряглась, но не отшатнулась. Она не посмеет. Не прикоснётся. Инна вытащила перо из моих дико вьющихся волос, и закрутила его между пальцами.

― Уже, говоришь… ― пробормотала она, как-то неестественно склоняя кудрявую голову набок. Медленно, она подняла на меня глаза.

― Ладно.

Мои брови растерянно уползли вверх. Ладно?

Я должна была встретится с светло голубыми колючими льдинками её глаз. Но этого не произошло. Её взгляд был другим. Уголок её рта совсем немного повело вверх. И не стой, я так близко скорее всего не увидела бы. Я заметила что-то странное в ней, просто инстинктивно почувствовала. Очень знакомое. Жуткое, тихое, медлительное просто пугающее до чёртиков.

И вот тут-то я вписалась в кирпичную стену, и проломила её стирая границу между моим сумасшествием и её. Я просто не в состоянии была понять, кажется мне это или нет. Или это моё волнение искажает восприятие. Или она всегда так себя вела? Это имело замораживавший эффект. Просто паралитический. Больше ничего не сказав, она пошла дальше по коридору, к своей комнате, крутя перо в руке. Походка, голос, глаза…

Что с ней за нахрен? Может просто устала с дороги? Или как вообще?

Расчистив поле боя ― сцену проигрыша моей дерьмовой драмы, моего проигрыша, прямо в моей комнате; я отнесла картину в студию. Моего ангела в терниях придется реставрировались после моего сумасшедшей вспышки. Я иду обратно, беззвучно, шаг за шагом сливаясь с предутренней темнотой дома, подобно тени. Подобно тем демонам, против которых веду ежедневную войну и всё неустанно пытаюсь понять, чем же я отличаюсь от них. Ищу то, что позиционирует меня как личность, а не как какой-то генетический диссонанс в химическом дисбалансе. Жестокая игра судьбы или фатальная ошибка природы… кто я? Не смотря на то, что я уже не я, ответ прост: Демонам не нужно спасаться. Хм. По крайней мере, так они думают.

Ощущения такие, словно через считанные минуты проклятый мир взлетит на воздух. Мне нужно лишь дождаться, когда рванёт детонатор. И он падёт. Ещё один шаг и я выныриваю из-за угла. Я вдруг застываю. Дверь в комнату матери приоткрыта на половину. Во мраке, передо мной, силуэт. Но это, не мать. Вот оно…

Так, вот значит, как ты выглядишь, шизофрения? И пожалуй это самое страшное ― столкнутся с демоном вот так вот, лицом к лицу. Нас разделяют считанные метры. Он переиграл меня. Ментально, я вскидываю руку со стволом, а зрение обрабатывает врага во мраке дома. Рост едва достигает полутора метров. Около полутора метров… чёрт возьми, он совсем маленький. Руки опущены вдоль тела. Длинные светлые волосы, крупными дикими спиралями спадают с правого плеча, прямо до талии. Не он ― она. Она безоружна ― она и есть оружие. Самое мощное и уничтожающее оружие. Она совсем молодая ― ей не больше семнадцати. Она может быть и пятилетней, это не меняет ничерта. Её глаза ― затмение в ночи. Она статична, но я слышу, как бешено колотится её сердце. Хм, вру. Это моё. Настороженно, я проделываю шаг. Шаг назад. И она становится меньше. Мой палец дрогнул на ментальном курке.

Она ― это я!

Так. И вправду, я же определённо точно не могла настолько спятить без препарата за сутки, правда? Ну, так и какого же чёрта со мной не так? Я тряхнула головой, растрясая маниакальные бредовые идеи и страхи. Немного приблизилась. Внимательно всмотрелась в темноту комнаты Инны. У кровати, стоит зеркало, огромное во весь мой рост, и даже выше. Сбоку скользнула тень. И я инстинктивно спряталась, лишь слегка выглядывая. И тут я увидела её. Её движения ― идеальны. Она словно не дышала и сердце её не билось. Но я не слышала конечно. Не могла бы слышать. Зато моё с ума сошло от выброса адреналина в кровь.