Мэтт Пенья - 12 историй о настоящей любви (сборник)

Опустив голову, я сгребал конский предрождественский подарок в ржавую тачку. На своем веку эта тачка повидала много навоза. Колеса скрипели, но крутились хорошо. Деревянные ручки были истертые, но надежные. Я вывалил содержимое в компостную кучу, прислонил тачку к стене и вымыл руки в раковине за кулисами. И подпрыгнул, когда Грэйси скользнула пальцами по моему плечу.

Ей нравились прикосновения. Я этого раньше не замечал.

– Зачем ты это сделал? – спросила она.

– А что, неприятный запах? – Я так сильно дернул бумажные полотенца, что у меня в руке оказалось сразу пятнадцать штук, а рулон сорвался с держателя. – Разве ваши хламиды не волочатся по земле? Кто-то же должен был это сделать…

– Ты знаешь, о чем я. Петарды…

Я смотрел на бумажные полотенца, выравнивая края и наматывая их обратно на картонный рулон.

– Я много чего делаю просто так. Мне было скучно. Хотелось посмотреть, что будет.

– Если хочется экспериментов, то люди ходят на уроки химии, а не подрывают стаю голубей.

– Я не собирался их подрывать. – Я посмотрел ей в лицо. – Я не издеваюсь над животными.

– Хиппити. – Она подняла бровь. – Хоп.

– Это не было издевательством. Это было искусством. Неудачный эксперимент шестилетки.

А что касается птиц, я просто хотел спугнуть их с дерева.

– Сработало.

– Они все выжили.

Грэйси забрала у меня рулон бумажных полотенец и повесила обратно.

– Ты так и не сказал, зачем ты это сделал?

Отвечать на такие вопросы не входило в мои планы. Я собирался просто пережить эти два дня и получить зачет от судьи, а не рассказывать о том, что давно и пылко влюблен, или о том, что я жутко ревнивый. Мои мысли метались, отчаянно ища выход из ситуации.

– Ладно. Ты когда-нибудь смотрела «Шерлока Холмса»?

Глаза Грэйси сузились, она решила, что я ухожу от разговора.

– Сериал или фильм?

– Не важно, – сказал я.

– И сериал, и фильм, – ответила она.

– Ты же знаешь, что Шерлок замечает то, что на первый взгляд не имеет никакого отношения к делу. Но как только он находит все связи, ответ становится очевидным. А на экране мы обычно видим только быструю смену кадров.

– Ох. Меня от этого тошнит. – Но она улыбнулась и скрестила руки на груди. – Так ты говоришь, что твой мозг работает быстрее, чем у других?

– Я просто говорю… Я хорошо вижу связи, которые могут вызвать проблемы. – Я оглянулся вокруг. – Возьмем, например, освещение. Я мог бы изменить направление лучей прожекторов. Или переклеить на сцене ленту, которая обозначает места для актеров. Перемешать реквизит на столе или просто все спрятать. Если перепутать тросы ангелов, получится масса интересных неприятностей. Не тросы детей-ангелов, конечно, а взрослых. Это будет похоже на вечеринку. На похабную вечеринку.

– Значит, твоя цель – хаос?

– Это просто для примера, я вовсе не собираюсь этого делать. А разве твоя цель – играть Марию до конца своих дней?

– Конечно, нет. – Она встала. – Но когда твой отец – пастор… В общем, люди от тебя ожидают определенных вещей.

– Да, безупречной кожи и послеродовой депрессии. И разве это не перегиб?

Ее нос сморщился при слове «безупречной». Я и раньше видел у нее это выражение лица – обычно, когда кто-то говорил ей комплименты.

– Возможно. Но вот смотри: настоящая Мария была с Ближнего Востока. И ей было около двенадцати. А настоящему Иосифу было, наверное, лет тридцать.

– Какая гадость.

– Волхвы были астрономами, и они пришли, когда Иисусу было уже около двух лет, и никто не знает, сколько их было. А вместо хлева, скорее всего, была пещера.

Грэйси начала заводиться, говорить быстрее и жестикулировать.

– И я уверена, что Иисус плакал, – сказала она. – Он был младенцем. Так нелепо, что из-за ожиданий публики, привыкшей к коммерческой версии Рождества, нам приходится увековечивать мифы. – Она плюхнулась рядом со мной на деревянный ящик.

– Тогда почему ты в этом участвуешь? – Я посмотрел на нее. – Из-за отца?

– Ты, наверное, думаешь, что он заставляет меня. Но это не так. – Она закрыла лицо ладонями и посмотрела на меня сквозь пальцы. – Ты, наверное, думаешь, что я ужасная.

Я сделал паузу, ожидая, пока мимо пройдет школьный хор. Потом сказал:

– Невозможно думать о тебе плохо, Грэйси Робинсон.

Она села ровнее. И, возможно, немного покраснела. Я сделал ей комплимент, не скрывая восхищения в голосе.

– Наверное, иногда хорошо быть тем… на кого все обращают внимание.

Я склонил голову набок, как кокер-спаниель.

– Ты же была королевой бала.

– Это просто случайность. Если бы Эшли Стюарт и Ханну Гэйл не отстранили за то, что они залезли в кабинет директора и отправили всем учителям электронные письма об увольнении, я бы никогда не выиграла. Они были фаворитками.

Я принялся очень внимательно рассматривать ногти. Глаза Грэйси расширились.

– Воун!

– Я просто подкинул им идею. Без всяких задних мыслей. Ну, и, возможно, подогнал универсальный ключ от всех дверей.

Иногда хорошо быть тем… на кого никто не обращает внимания.

– Ты сделал это для меня?

Я старался не смотреть ей в глаза.

– Ну, в общем, все это было не совсем случайностью.

У нее просто челюсть отпала, и лицо было такое, словно она пыталась понять, наорать ей на меня или поблагодарить.

– Я не хочу быть в центре внимания. Я знаю, что меня любят и мне не нужно искать похвалы. Но в тайне, – она вздохнула и понизила голос, – подозреваю, что я говорю себе это, чтобы не грустить, когда меня не замечают.

– Так ты хочешь, чтобы тебя замечали, или нет? Потому что все это звучит довольно странно. – Я рискнул слегка толкнуть ее в плечо. – Но я тебя не осуждаю.

Грэйси не отодвинулась.

– Не то чтобы мне нужно было одобрение, признание или еще что-нибудь. Не в этом счастье. Но… иногда мне нравится чувствовать себя особенной, это правда. Понимаешь?

– Каждый раз, когда захочешь почувствовать себя особенной, просто найди меня.

Слова вылетели прежде, чем я смог их остановить, и зависли в мультяшном облачке у меня над головой.

Грэйси нахмурилась.

– Ты флиртуешь со мной?

– Прости. – Я чувствовал, как мое лицо заливается краской, а ведь я никогда не краснел. – Я зашел слишком далеко?

– Нет. Ты зашел так далеко, как надо. – Хмурый взгляд сменился улыбкой. – Я просто пытаюсь найти наиболее эффективный способ флиртовать с тобой.

Волна адреналина прокатилась по моему телу. Я не знал, как выбраться из этой ситуации, и сменил тему. Потому что я трус.

– Кстати, о флирте, где твой муж?

Она моргнула.

– Твой муж по сценарию. А в реальной жизни – твой парень.

– Мой… ты имеешь в виду Шелби? – простонала Грэйси. Запустила руки в волосы и схватилась за голову так, как будто она болела. – Он не мой парень.