Екатерина Васина - Мотокросс моей судьбы

— А что,

вполне удачный брак будет. — Родька чуть откинулся назад и внимательно посмотрел на подругу. Та дурашливо состроила глазки и расхохоталась. Это для них было привычной игрой. Потому что никогда они не задумывались всерьез о подобных отношениях. Хотя нет, как‑то, еще на первом курсе, раздраженная Родькиными поклонницами, Ника решила посмотреть на него их глазами. Честно старалась, аж целый день. Представляла, как они обнимаются, целуются, а потом долго смеялась: Родька на героя ее грез так и не сумел потянуть. И хорошо, зато другом он был отменным.

Они засиделись допоздна: болтали, смотрели недавно скачанный сериал, пили чай с тортом, опять болтали. Ника при этом старалась быть ближе к своей новой покупке. Мотоцикл напоминал ей присмиревшего бело — рыжего зверя со стальными мышцами. Родька на такие речи возводил глаза к нему и предлагал подруге писать романы.

Кстати, на день рождения парень подарил ей несколько сертификатов на покупку многочисленных прибамбасов для мотоцикла и поход в салон красоты, на спа — процедуру. Ника балдела.

— Я позвоню тебе. — парень засобирался домой далеко за полночь. — Кстати, Настасью ты не склонила в нашу веру?

— Ей не до того. — Ника загрустила. — Она от разбитой любви все страдает.

— Дурью она страдает.

— Так и передам. Совет от великого психолога Всея Руси Родиона Разумного.

— Вот не получается у тебя ехидничать. — Родька открыл входную дверь, на прощание щелкнул Нику по носу. Та шутливо клацнула зубами и проворчала:

— Куда мне до тебя. Ты, кстати, можешь остаться если что.

— Нет уж, благодарю. Я матери завтра обещал с ней на дачу сгонять, надо выспаться, а с тобой мы опять до утра проржем.

Ника в результате и впрямь легла, когда за окнами начал разгораться летний розовый рассвет, а во дворе запели птицы. Обняв подушку и скинув одеяло на пол, девушка безмятежно проспала до десяти. А потом ее разбудил звонок мобильного, в котором слышались горькие всхлипы Насти.

— Чего? — сон как рукой сняло. Ника села на кровати и судорожно пыталась сообразить, что могло случиться. Ее подруга слыла той еще соней, и могла спокойно проспать до обеда. Десять утра для Насти считалось немыслимой ранью.

— Ника, Ника, я такое узнала!

— Что?! Говори, я не обладаю телепатией. Опять про Ратмира что ли?

— А говоришь не телепат.

— Да с тобой можно этим даром и не обладать, и так все ясно. Что случилось?

— У него сегодня помолвка. — громкий всхлип сопроводил сию оглушительную новость. Ника не впечатлилась и зевнула. Она уже поняла, что ничего ужасного не произошло.

— Ну да, он же жениться, ты сама говорила. Хотя, если честно, помолвка — это как‑то старомодно.

— Я слышала, что так захотела его невеста. Они сегодня отмечают в кафе, в три часа.

— И что? Предлагаешь отправить ему туда конверт с сибирской язвой?

— Я хочу ее увидеть.

— Так, — Ника слезла с постели и подошла к окну, — совсем сбрендила? Тебе это зачем?

— Хочу.

— Ты сейчас неадекватна. — девушка посмотрела на двор, дремлющий в утренних солнечных лучах. — Настя, ты сама не устала от такой любви?

— Я должна ее увидеть. — тупо повторила Настя. Ника отчетливо представила, как ее лучшая подруга сидит в ванной, запершись от остальной многочисленной семьи, прижимает к уху телефон и слушает шум воды, которую включила, чтобы заглушить свои рыдания.

— Слушай, — она попыталась отвлечь Настю от «больной» темы, — а ты подумала, что на вечеринку наденешь? Может, по магазинам пробежимся?

— Не заговаривай мне язык.

— Зубы.

— Да хоть челюсть! — крикнула Настя. — Я все равно пойду туда, ясно! Я хочу посмотреть, что там такого, чего нет во мне! Да я…

— Когда встречаемся? — Ника поняла, что идти придется. Ради того, чтобы ее безнадежно влюбленная подруга не наломала дров.

— Я подъеду к тебе часам к двум. — голос у Насти стал чуть спокойнее, но в нем по — прежнему слышалась тоска. — Они будут в кафе «Семейные радости», рядом с вами.

Ника угукнула: заведение располагалось в небольшом парке, в квартале от ее дома. Девушка порадовалась, что Настя вначале появится у нее: надеялась отговорить от глупого шага. Ну посмотрят они на счастливую пару и что? Настасья потом впадет в жестокую депрессию, замкнется в себе, станет пить, потом гулять — тут Ника мотнула головой и попросила сама себя не заниматься предсказаниями, итак напридумывала лишнего.

Спать не хотелось: разговоры Насти разбередили в груди у Ники что‑то непонятное. Похожее на зависть к подруге. Может, глупо звучит, но ведь у нее была хоть какая‑то личная жизнь. Пусть дурацкая, пусть уже безответная, но все же была. А у нее, у Ники, вообще глухо, как в танке.

Наверное, она просто не умеет влюбляться. Девушка залезла на подоконник и приоткрыла окно, чтобы в комнату проник прохладный утренний воздух. Ну вот, следом за одной грустной мыслью пришла другая, а за ней и вовсе очередь им подобных выстроилась. Ника стукнула кулаком по стеклу: нет уж, записывать себя в «старые девы» она не собирается. Ей всего двадцать лет, в конце концов. Просто не встретился ей еще такой человек. Когда‑то думала, что вот он, наконец‑то появился, а потом огребла кучу неприятностей. До сих пор иногда аукается тот период жизни.

— Поэтому я теперь и шарахаюсь от претендентов на руку и прочие части тела. — пробурчала девушка сама себе и мотоциклу, дремавшему в солнечных лучах. Оранжево — белый «зверь» мысленно согласился со своей новой хозяйкой. Ему, наверное, снились ждущие его путешествия.

Долго поразмышлять на тему неудачной личной жизни девушке не дали: проснулись родители и засобирались на работу, одновременно пытаясь уговорить старшую дочь отдохнуть хоть неделю в деревне. Ника отбивалась как могла. Ей совсем не улыбалось сидеть в крохотной деревушке в десять домов. Вот мелким там жить только в радость: дед и бабушка их постоянно брали в лес, на рыбалку, на охоту, собирать какие‑то травы. В общем, что ни день, то новые открытия.

— Ника, — в комнату заглянула мама, одетая в деловой светлый костюм. — папа после работы едет на какую‑то встречу, я заскочу к подруге, так что дом на тебе.

— Ага.

— Ника. — женщина добавила в голос немного строгости. — Ты поняла? Это не означает, что ты можешь удрать куда‑то. Приготовь ужин и вымой полы в зале и на кухне. Плюс не забудь запустить стирку.

— А гречку с пшеном не перебрать?

Мама погрозила дочери кулаком и убежала: она уже опаздывала на совещание. Девушка же потянулась и соскочила с подоконника. Какое же блаженство понимать, что впереди целый день свободы. А за ним еще много таких же дней. Вот сейчас она пойдет и разогреет завтрак. Или приготовит себе что‑нибудь офигенное, благо одно время «подсела» на интересные рецепты. А потом примет прохладный душ и завалится в обнимку с ноутом, до приезда Насти.