Юлия Комольцева - Я балдею от его ямочек

– Поздравляю! – Серьезно сказала она и протянула ладонь.

Он тоже очень серьезным, внимательным взглядом посмотрел ей в глаза.

– Спасибо, Линка!

Снова затрезвонил его телефон. Лина торопливо, без смущения чмокнула Егора и чуть оттолкнула от себя.

– Беги. До завтра!

– Спокойной ночи.

Она чувствовала себя, словно воздушный шарик – наполненной до предела, вот-вот лопнет!

Так хотелось поделиться с кем-то, но нужных, подходящих слов Лина не знала. Их и не было, наверное, не изобрели!

Дед посмеивался, глядя, как внучка танцует в обнимку со шваброй.

– Излишне спрашивать, как прошла встреча, да?…

– Ага!

Утром она первым делом проверила телефон на предмет новых смс. Зироу, как выразился бы Федя!

Ладно, Егор ведь и не обещал, что будет писать. Но мог бы. Хоть бы смайлик какой прислал… в подтверждение, что вчерашнее не прекрасный сон, а все было на самом деле: и море, и прогулка, и поцелуи…

Воспоминания удержали Лину в постели. Она почувствовала себя героиней романтического фильма. Такой неотразимой, воздушной, очень счастливой. Лежит, улыбается, локоны по подушке красиво рассыпаны. Хеппи энд. Титры.

– У тебя вроде будильник звонил, – проскрипел дед за ширмой.

Вторым делом стала ревизия шкафа. Куча одежды на полу росла. Счастье стремительно убывало.

Лина поняла, что ей абсолютно нечего надеть. Не может она явиться, как обычно, в потрепанной спортивной форме. И новый костюм тоже не годится – еще велик!

Юбка! Нужна юбка! Срочно! Прямо сейчас!

Почему? Зачем? Эти вопросы были неуместны!

– Что за раскопки? – Решился все-таки спросить дед, когда Лина влезла в шкаф уже с головой.

Пыхтя, она вытащила коробку с вещами, которые мама прислала еще к Новому году.

– Это не то, это тоже, – бормотала Лина, отбрасывая свертки.

Дедушка крякал, обходя завалы. Решил, что безопасней заняться завтраком, чем продолжать расспросы.

– Вот она!

Лина выудила упаковку с теннисным костюмчиком, скрылась за ширмой, но спустя минуту издала протяжный горестный стон. К юбке прилагалась маечка в обтяжку. Оказавшись в этом наряде перед зеркалом, Лина констатировала, что верх никуда не годится. Вот и стонала.

Где это видано? И поцелуй случился, и свидание практически настоящее, а грудь у нее плоская как у мальчика!!!

Конечно, она не ждала, что за ночь из гадкого утенка превратится в прекрасного лебедя, но хоть какое-то подобие женственности должно было проявиться!

Может быть, в лифчик поролон напихать? Лина слышала, что некоторые девочки так делают. Или специальное белье покупают, уже с накладками. Она еще тогда представила, как, наверное, на корте бегать неудобно с такими штуками.

Теперь на удобство было плевать.

Она вообразила, как Егор смотрит на нее разочарованно, и на глаза навернулись слезы.

Если бы рядом была подруга, Лина непременно услышала бы что-то вроде «дура, он же видит тебя каждый день, не в юбке дело, и не в майке, и не в твоей фигуре!».

Но подруги не было.

Были слезы. Была майка, облепившая плоскую грудь. Был перепуганный дед, который терялся в догадках, кто подменил внучку. Когда всхлипывания за ширмой переросли в судорожные рыдания, он схватился за телефон.

Лина обрывочно услышала: швыряется… истерика… ты же мать, у тебя получится… ну хотя бы попробуй…

Был разговор с мамой. Он, конечно, помог немножко. Лина даже посмеялась в конце, когда мама рассказала, как сама собиралась на первое свидание и, перемерявши все наряды, в итоге по запарке выбежала в колготках, забыв надеть юбку.

Но окончательно привел ее в чувство звонок Мика. Привычный голос вернул все на свои места. Лина еще икала от рыданий, отводила трубку подальше, машинально все одергивала майку, приглаживала волосы, но уже понимала, что жизнь налаживается. У нее есть друг, подопечный, можно сказать. Есть дед и мама – родные, пускай не идеальные. И грудь тоже есть – просто еще не выросла!

А главное – есть Егор!

Она увидит его совсем скоро. Неважно, что на ней будет надето. Нет, не так – важно, но не принципиально.

В то время, как она зарылась в шкаф по пятому разу, мальчишки ждали ее на корте. Оба были сердиты. Лина не догадывалась, что Егор тоже нервничает. И злится на себя из-за этого волнения – непривычного, непонятного, очень похожего на истерику. Он даже был рад, что Лина опаздывает. Это была как отсрочка. Но и собственная радость по такому поводу бесила невероятно. Словом, Егор чуть ли не впервые в жизни чувствовал себя неуверенно.

Настроение Мика тоже удивило бы Лину. Договорив с ней по телефону, он сделался хмур, словно она пообещала приехать не через двадцать минут, а через двадцать лет.

– Может, разомнемся, пока Линка едет? – Предложил Егор с некоторой издевкой в голосе. Он был уверен, что Мик, как всегда, откажется.

Но тот внезапно ответил в тон – ядовито:

– Да чего там разминаться! Давай сыграем.

Егор опешил.

– Серьезно? Пошли!

И когда Лина, перебрав всевозможные наряды, перепробовав разные прически и варианты макияжа, все-таки явилась на корт, ей открылась дивная картина: долгожданный спарринг Мика с Егором.

Вернее, сначала Лина еще на подходе услышала вопли. Радостная мысль о том, что Мик преодолел себя и встал играть с другим соперником, заставила прибавить шаг. А собственно соперник – окаменеть.

Застыв у корта, она забыла даже о вчерашнем. Она забыла, что надо переживать из-за внешнего вида или из-за того, как теперь себя вести с Егором, или как он посмотрит на нее, что скажет ей, поцелует ли …

На какое-то время ею полностью овладело торжество. Получилось! Конечно, Лина надеялась, что рано или поздно это случиться, – Мик расчехлит ракетку не только ради игры с ней. Но это случилось так скоро, и сама игра выглядела настолько эмоциональной, что у Лины подкашивались ноги.

Она попятилась, села на ощупь, переводя взгляд с Егора на Мика. Ребята держали мяч потрясающе долго – в самый длинный розыгрыш Лина насчитала тридцать пять ударов.

Игра была в самом разгаре.

Мик опять выдавал целые тирады, обращенные к самому себе. Топал, как слон, догоняя мячи. Лина с досадой отметила, что и техника у него снова хромает. Отбивался хорошо, но атака снова выглядела беспомощно, слишком нахраписто. А потом следовал взрыв – то орал, то по лбу себя хлопал, то прыгал, как маленький истерик возле витрины со сладостями.

Егор взмок так, будто его облили из ведра. Как всегда, наблюдая со стороны его игру, Лина ощущала, что сердце разгоняется, будто на взлет. Он был потрясающе хорош. Правда, этот спариннг не походил на все остальные. На корте, как в жизни, Егор обычно был спокоен, уверен в себе, благодушен даже. На своих ошибках он улыбался и пожимал плечами, словно поражаясь, как так вышло нелепо. Забивая, просто шире улыбался. А сейчас ямочек на его лице она не видела. И движения выглядели резче, агрессивней. Лина вдруг поняла, что он злой, как черт. Ракеткой бьет как хвостом, хлещет. Она услышала счет и поняла, в чем дело.