Алина НеКабаева - Требуется няня

Я только кивнула ему в знак прощания, на большее у меня пока не было слов.

— Это что ещё такое?! — возмущенно зашипела я на друга, как только Кирилл скрылся за дверью.

— А что? — прикинулся дурачком Костик. — Не веришь, что я жениться на тебе хочу?

Я смотрела на обиженную мордочку друга и не верила. Вот ни капельки!

— Кончай уже придуриваться! У тебя было столько времени, чтобы хоть как-то мне сказать о своих чувствах, но ты выбрал именно этот момент?! — воскликнула, внимательно следя за его выражением лица.

— А может едва не потеряв тебя, я понял, что все эти годы мне не хватало только твоей улыбки по утрам… — подойдя ближе и обольстительно улыбнувшись, промурлыкал он.

«Ну, всё с тобой ясно! Хитрец… Опять со мной играешь…»

— Костя… — протянула я, пустив в глаза поволоки.

— Да? — вопросительно заломив бровь, присел на край моей кровати.

— Костя…Костя…Костя… — интимно шепча, приблизилась к его лицу. — Ты же отлично знаешь, что я не из тех легковерных девиц, что ведутся на твою лапшу…

— Ну, во-от… А я ведь говорил серьёзно… — состроил огорченную мордочку он.

— Да? — скептически, но всё же виновато посмотрела на него.

— Конечно! — прижав мои руки к своей груди, с жаром воскликнул он.

— Прости, я не знала, что у тебя всё на самом деле…что ты в очередной раз не играешь…

«Неужели?..»

— Надя! Ну, нельзя же быть столь легковерной! — не сумев удержать на лице серьёзное выражение, заливисто расхохотался приятель.

— Ах ты, поросёнок! — до слёз обиделась я, и попыталась в него чем-нибудь запустить.

— Ну, прости, прости! Я пошутил! Ты у меня самая любимая! — сильно прижал к себе беснующуюся от обиды меня и, схватив за подбородок, заставил смотреть в глаза. — Я тебя очень люблю.

От удивления я замерла и, раскрыв рот, смотрела на Костика. Я никогда бы не подумала о нём такого, но нежность в его глазах говорила сама за себя.

— Я тебя люблю. Безумно, — подтвердил, что мне не послышалось и, растянув губы в улыбке, добил:

— Как сестру.

— Костя… — притворно умилилась я, и сразу:

— Ты засранец! Как можно так играть на нервах несчастной толстой девушки?! — кричала я, изо всех сил колошматя дурного шутника.

— Ну, прости… Прости… — подвывал то ли от смеха, то ли от боли, Костик. — Просто ты была такая смешная!..

— Я тебе дам, смешная! Я же поверила! А если бы согласилась?

— Ну, я думаю, мы бы решили этот вопрос… — похабно подмигнув, расплылся в улыбке он.

Я сдулась. Просто обиделась. Сильно.

— Уйди с глаз моих… — отвернувшись к нему спиной, тихо прошептала я, едва сдерживая слёзы.

— Надечка… Ну, прости дурака… Ну ты же знаешь, что я такой… — сжав в объятиях, попытался уговорить меня Костя.

— Сгинь… — снова вырвалась из его рук. — Просто оставь меня в покое…

— Ну, На-адя-а…

— Я. Сказала. Прочь. С глаз. Моих, — резко развернувшись к нему, и глядя на него глазами полными слёз, потребовала я, чётко разделяя слова.

— Надь, прости дурака…

— Я сказала прочь! — не выдержав, закричала на Константина.

Я лежала лицом на подушке и рыдала. Над собой. Над своей глупостью и доверчивостью. И немного от злости. Тоже на себя. Когда уже доверчивая дурочка Надька начнёт думать? И прежде всего о себе? Наверное, никогда — горбатого могила исправит…

Заходила медсестра, случайно застала мою истерику. Неловко переминаясь на пороге, коротко сообщила, что завтра выписка. Я только кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Женщина ушла, напоследок бросив на меня сочувствующий взгляд, а я разозлилась. Сколько можно быть такой тряпкой и позволять над собой измываться, кому бы то ни было?! Достаточно! Из этой палаты завтра выйдет новый человек! Можете считать, что та — старая Надя, сгорела в огне пожара. Будет вам новая Надя! Хотя, нет. Раз я решила, что у меня началась новая жизнь, то пусть и имя будет новым.

Была для всех Надькой — последней надеждой, теперь буду Викторией — победой. Как лодку назовешь, так она и поплывет…

На объявление о найме сиделки откликнулось более ста кандидаток. Горы из анкет высились по противоположным краям стола — слева те, что ещё не побывали в стенах агентства, а справа — кто уже был на собеседовании. Молодые и наивные студентки медвузов, опытные женщины, ещё вполне крепкие бабушки… кто только не посетил небольшой кабинет со стоящим около окна столом и неудобным стулом посреди комнаты. Но они не искали абы кого — им нужна была особенная…

Маленький глазок видеокамеры внимательно следил за кандидатками, ожидающих своей очереди и приглашения в заветный кабинет, в котором можно подписать, пожалуй, самый выгодный для себя контракт. Маленький экран раскрытого ноутбука неярко светился, четко передавая картинку происходящего в зале ожидания. И наблюдателю уже тогда было ясно, кто именно из многочисленных желающих так и не получит вожделенную должность.

Дыша, как загнанная лошадь и, тем не менее быстро поднимаясь по лестнице, в агентство спешила полная женщина. Глазок камеры напротив входных дверей агентства, выхватил покрасневшее от спешного подъёма лицо. Гламурная девица на ресепшн привычно скривилась, но женщина удержала доброжелательное выражение. Толстушка прошла в зал ожидания и плюхнулась на подлое сиденье кожаного дивана. Как и ожидалось, снаружи остались торчать только две ступни, обутые в кроссовки…

Наблюдатель, зашуршав бумагами, сверился с фотографией на анкете и отложил отобранную папку в тощую стопку перед собой. Кажется, я нашла себе замену…

— Лена, что у меня сегодня? — громко цокая каблуками, по коридору шла слегка полноватая женщина в идеально сидящем на её фигуре деловом костюме.

— Сегодня… — семенящая следом девушка чуть отстала от начальницы, закопавшись в ежедневнике, — в час — торжественное открытие «дома малютки», в три — пресс-конференция с приглашенными журналистами. Пока всё…

— Хорошо, — произнесла я, зайдя в свой кабинет. — Принесешь чай и до двенадцати меня не беспокоить. Буду работать с документами…

Дверь захлопнулась, отрезая меня от звуков внешнего мира. Скинув неудобные, но жутко дорогие туфли, с ногами забралась в кресло. Мне необходимо хоть немного отдохнуть. Сегодня я должна выглядеть, даже лучше, чем обычно. Сегодня будут журналисты из городских новостей, и меня покажут в вечернем выпуске!

Прошло чуть больше полугода, как я ушла с должности личной помощницы Егора Егоровича Королькова. Несмотря на свои «наполеоновские» планы, так и не сменила имени, хоть и дала себе клятву поступать так, как никогда бы не сделала настоящая Надя Савойская. Эта клятва помогла мне достичь того, что никогда бы не вышло у меня старой. Например — я всё-таки похудела. Сейчас во мне чуть больше шестидесяти пяти килограмм и чувствую я себя великолепно.