Мария Воронова - Клиника любви

— Но я же не знала, что вы ждете меня, — растерялась Саня, стаскивая с головы полотенце.

— Я жду вас, чтобы вместе выпить то, что Бог послал, — объяснил он.

— А что он послал?

— Увидите, — загадочно сказал Миллер. — Но сначала помогите мне встать.

Она подставила ему плечо, и профессор, шепотом помянув чью-то мать, принял вертикальное положение. Рука об руку они доковыляли до его кабинета. Закрыв дверь на задвижку, Миллер достал бутылку вина и бокалы.

Саня плохо разбиралась в винах, но, судя по строгой этикетке с французской надписью, вино было дорогим и пижонским. Никак не реагируя на Санины крики с призывом сохранить раритет, Миллер азартно расковыривал ножом пластик на горлышке. Увидев, что бутылка утратила товарный вид и уже не сможет использоваться в качестве взятки для канцелярских работников, Саня успокоилась. Почему бы и не отведать хоть раз в жизни благородного напитка?

— Слушайте, — вдруг сказал Миллер, поставив откупоренную бутылку на стол, — я же первый раз в жизни вижу вас не в брюках. Ну и ноги у вас, это же кошмар вообще!

Саня давно не обижалась на замечания по поводу собственной внешности, но тут почувствовала настоящую обиду. Пока она придумывала достойный ответ, Миллер, глядя на ее ноги, задумчиво повторил:

— Ну да, кошмар. Вот никогда бы не подумал, что влюблюсь в женщину с такими ногами.

— Не поняла, — сказала Саня.

— Я в вас влюбился, — грустно сообщил он.

Сане уже так давно никто не признавался в любви, что она забыла, как полагается себя вести в таких случаях. Признание Миллера не было для нее такой уж неожиданностью: в последнее время она смутно подозревала, что нравится ему, но относила это ощущение на счет своей самонадеянности.

— Закройте рот, — скомандовал он, подавая ей бокал вина. — Вы думаете, я шучу, что ли?

Она энергично закивала и сделала несколько глотков.

Когда-то она думала, что они могли бы составить хорошую пару…

Она пришла в клинику сразу после возвращения из Чечни. Тогда она была достаточно молода и глупа, чтобы думать, что Бог награждает каждого по делам его. И она решила, что красивый, умный и перспективный Миллер будет ей достойным призом за почти полтора года войны. Некоторое время она пребывала в полной уверенности, что раз она этого захотела, на небесах просто обязаны выполнить ее желание. Увы, Миллер никак не выделял ее среди других женщин. Даже ее профессионализм он оценил гораздо позже, через пару лет совместной работы.

Она повздыхала, поплакала, да и успокоилась, постановив, что Миллер был ее последней юношеской влюбленностью, а теперь она навсегда избавилась от этой болезни.

Но через несколько лет болезнь дала короткий рецидив. Это произошло, когда Саня узнала, что у Миллера роман с фотомоделью. Не зная, что фотомодель — ее школьная подруга Наташка Кузнецова, она пылала черной завистью к этой наверняка глупой, эгоистичной стерве, которой досталось от жизни все: и красота, и любовь. А умная, самоотверженная и добрая Саня оказалась никому не нужна! Но ведь ясно же, что для Миллера было бы гораздо лучше ухаживать за ней, Саней. Для него же самого!

Потом прошло и это. Саня повзрослела и как-то потихоньку привыкла ничего не ждать от жизни. И вдруг теперь, когда она уже смирилась с одиночеством…

Миллер сел рядом с ней на диван.

— Вы меня просто шокировали, — честно призналась Саня, закуривая. Закурила она для того, чтобы он сразу не полез целоваться. — Я даже не знаю, стоит ли мне радоваться…

— Я и сам не рад, — сказал Миллер. — А если вы думаете, что любить очень приятно и весело, значит, вы никогда не любили. Мне так больно, Саша. И давайте наконец перейдем на ты.

Она старательно пыхтела своей сигареткой, а он просто сидел рядом и молча глядел в пол.

И тогда ей стало жалко его. И она обняла его сама.

Они долго целовались, а потом Миллер начал расстегивать на ней халат. Саня удержала его руки.

— Ты не хочешь? — растерялся он.

— Я просто боюсь.

— Я тоже боюсь. Вдруг тебе не понравится со мной? Может быть, нам сначала пожениться?

— Загс уже не работает, — засмеялась она. — А завтра воскресенье.

— Значит, в понедельник, да? Доживем до понедельника?

Он протянул руку за бутылкой, и они стали пить из горлышка, отхлебывая по очереди, как подростки. Будучи школьницами, они с Наташкой вот так пили свою первую бутылку вина… Это неожиданное воспоминание заставило Саню вскочить с дивана.

— Подожди! А как же Наташа?

— Ты же знаешь: мы расстались.

— Но она, может быть, думает, что вы еще помиритесь.

Миллер тоже поднялся, подошел к Сане и больно стиснул ее руку.

— Не знаю, что она думает, но я не оставлял ей никаких надежд. Между нами все кончено, и, поверь, ты не имеешь к этому отношения.

Саня покачала головой:

— Но вдруг она не поверит? Вдруг она все-таки решит, что ты бросил ее из-за меня, а снимки были только предлогом? Как я буду смотреть ей в глаза?

— Она знает, что это не предлог… Я не хотел говорить тебе, но еще раньше я застал ее с другим мужчиной. Она встречалась не только со мной, но и с ним. Такой мужичок с туго набитым бумажником…

— И что ты сделал?

— Ничего. Простил. А тут как раз эта фотография!..

Они снова начали целоваться… А потом Саня сказала, что уже поздно, и Миллер пошел провожать ее. Весь путь от клиники до Саниного дома они проделали, взявшись за руки.

Возле подъезда возникла пауза. Оба понимали, что если Миллер сейчас поднимется, то никакие заклинания уже не помогут. А у Сани в голове крутилась мысль: оказаться с ним в постели, значит — сжечь за собой все мосты.

Она не знала, откуда взялась эта мысль и что это за мосты, но что-то мешало ей пригласить его к себе.

— Я понял, — сказал он. — Поеду домой. Встретимся завтра, да? Можем сходить в кино. Ты хочешь в кино?

Саня кивнула, и он обнял ее.

— Если бы ты знала, как мне хочется остаться!..

— Я знаю. Но я уже столько лет одна. Забыла даже, как это делается. А сегодня специальную литературу почитаю, справочники полистаю, чтобы завтра быть теоретически подкованной.

— Тебе все шуточки. Ну что ж, тогда до завтра.

Он позвонил рано, еще не было десяти.

Звонок разбудил Саню, и, прежде чем взять трубку, она даже не успела вспомнить о переменах, грядущих в ее жизни.

— Але, — хрипло и не слишком любезно сказала она.

— Ты еще спишь?

— Нет, конечно, нет! — бурно вознегодовала Саня. — Я давно встала.

— А я только проснулся. Вот, звоню тебе. Что будем делать?

Она зевнула, с хрустом потянулась и села на кровати. Потом с трубкой добрела до кухни, зевнула еще раз и включила чайник.

— Может, пойдем по Невскому гулять? А там и кино подходящее найдется.

— Хорошо, только я еще кофе выпью.