Мария Воронова - Рандеву на границе дождя

– Хорошо, не буду. Постоим тогда еще?

– Постоим. Знаете, Христина, хорошо, что мы сюда пришли. Я сейчас подумал, легко верить, когда хороший день, сияет солнце, отражаясь в золотых куполах, и небо такое бесконечное, что можно увидеть престол царя небесного. Или ясной звездной ночью тоже, правда? От вида Млечного Пути благодать сама снисходит и перехватывает дух, и нет никакой нашей заслуги. А надо верить в такой вот серый вечер, как сегодня, когда все затянуто тучами, и кажется, что ничего нет ни впереди, ни сверху. Бескрайняя синева неба и звезды существуют всегда, даже если мы не видим их из-за туч…

Макс смешался, чувствуя, что говорит выспренне и глупо, но Христина мягко улыбнулась в ответ, и он понял, что девушка, может быть, не поняла, но почувствовала его мысли, и мрачная площадь с темной глыбой храма вдруг показалась самым прекрасным местом на земле.

Ставить утреннюю капельницу пришла самая молодая и неопытная сестричка в отделении. Смущаясь, она сказала, что Руслан Романович может отказаться от ее неквалифицированной помощи, тогда она пригласит более опытного специалиста.

– Ничего, я сам когда-то начинал, – улыбнулся Руслан и протянул руку. Вены у него были, как канаты, и рельефно контурировались под кожей. На ком же еще учиться, как не на нем, самодовольно подумал он.

Но сестра то ли волновалась, то ли просто была крайне неловкой и с первого раза не попала.

– Ничего-ничего, – Руслан ободряюще подмигнул и дал другую руку, – все получится.

Почувствовав боль от иглы, он вдруг остро и с неожиданной силой понял, что живой. «Я живой!» – это было как откровение, будто кто-то резким движением снял повязку с его глаз.

Нельзя сказать, чтобы сознание это наполнило его радостью, просто удивительно было жить, когда по всем канонам следовало погибнуть. Руслан прикинул, что уже и похороны бы прошли, он лежал бы рядом с Олей, а родственники готовили стол на девять дней.

Все житейские заботы и волнения остались бы далеко позади, а он, соединившись с женой, пребывал бы в зыбком небытие, в котором не было бы ни боли, ни любви, ни даже его самого.

Раньше Руслан боялся смерти, особенно смерти от травмы, ему казалось, это должно быть очень больно и мучительно, но вот все произошло с ним, и он ничего не помнил и не чувствовал никакой боли. А кто знает, как это будет в следующий раз, подумал он с невеселой усмешкой. Возможно, ему предстоит умереть от опухоли и почувствовать каждую секунду своей боли. Или от инфаркта, и ощутить не только боль, но и ужас близкой смерти.

Вдруг Господь вернул его к жизни, посчитав, что он слишком легко отделался?

Вставать под капельницей было нельзя, и Руслан пошевелил здоровой ногой, проверяя, точно ли он жив или это все грезится в его угасающем сознании.

Есть же такая шутка: медик умирает и попадает в ад и только через две недели понимает, что находится не на работе.

Быть живым оказалось странно и непривычно, и даже немножко несправедливо. Снова возвращаться к повседневным хлопотам и заботам, влюбляться и желать женщин, переживать из-за служебных дел… Так оно и будет, он вернется к обычной жизни обычного человека, нырнет в водоворот житейских событий и со временем забудет, что незаслуженно получил бонус от судьбы.

Но одно Руслан знал точно – он больше не будет бояться смерти.

Едва дождавшись брата, Руслан попросил его помочь привести себя в порядок. Макс сначала долго искал лечащего врача, чтобы выяснить, можно ли пациенту Волчеткину принимать душ, а когда выяснил, что в принципе можно, провел тщательную рекогносцировку.

Палата Руслана была оснащена душевой кабинкой, но долго стоять он не мог, а лезть в общую ванну брезговал, поскольку раньше собственными руками погружал туда бомжей с улицы.

Тогда Макс сбегал к старшей сестре и взял у нее специальный табурет для душа, поставил его на дно кабинки, и долго сидел, прикидывая, упадет с него Руслан или не упадет.

В конце концов решил, что нет, и с величайшими предосторожностями устроил брата на этом сооружении.

– Я буду аккуратно, чтобы вода тебе на швы не попала, – сказал Макс, аккуратно намыливая Руслану спину.

– Это предрассудки, восходящие еще к Средневековью, когда на весь Париж было три колодца, и плескалась там не вода, а готовое биологическое оружие, – хмыкнул Руслан. – так что лей, не жалей. И три сильнее, кстати.

– Ладно, – согласился брат, но движения его оставались такими же деликатными. В пластиковом фартуке он почему-то напомнил Руслану камердинера из старого английского фильма, который помогает принять ванну своему молодому хозяину.

– А я развожусь, – вдруг выпалил Макс.

– Сочувствую. – Руслан растерялся, не зная, что сказать. Алина – не та женщина, о потере которой нужно горевать, но крах брака – это все равно сильный удар, какой бы ужасной ни была жена.

– Я даже удивился, насколько легко все прошло, – продолжал Макс. – я сказал, что хочу развод, она ответила, что тоже давно о нем мечтает. Кажется, впервые в жизни мы хотим одного и того же.

– И как вы думаете действовать?

– Поскольку у нас нет детей и материальных споров, то в ближайшие дни подадим заявление в ЗАГС, и все. Она заинтересована в тягомотине и огласке еще меньше, чем я. Похоже, у нее нарисовался какой-то претендент на руку и сердце, хотя не исключено, что я впадаю в паранойю.

– Я так понимаю, ты с чем пришел в семью, с тем и уйдешь?

– Естественно.

– А с клиникой что?

– Уйду. Алина – хозяйка клиники, а работать под началом этой макаки – благодарю покорно.

Руслан фыркнул. Впервые в жизни он слышал, чтобы брат так пренебрежительно отзывался о женщине.

– Тесть звонил несколько раз, – продолжал Макс грустно. – они с тещей хорошо ко мне относятся и переживают. Ты как? Держишься? Голова не кружится?

– Нормально все. А твои родители как?

– Я еще не говорил, но предвижу хороший нагоняй. Начнется: у нас в роду никогда никто не разводился! Не думала я, что ты нас так опозоришь!

– Слушай, позор семьи, ты живи у нас, сколько надо будет. Не пори горячку, спокойно осмотрись, переведи дух перед новым стартом.

Макс стал методично смывать с Руслана мыльную пену.

– Главное, не хватайся сразу за какую-нибудь ипотеку, – продолжал Руслан, нежась под потоком теплой воды. – приведи в порядок чувства и финансы, и только потом начинай действовать.

– Но это будет наглость с моей стороны, попросился переночевать и остался навсегда.

– Ты нас не стесняешь абсолютно.

– Но ты можешь жениться, например…

– О, пройдет еще минимум полгода, прежде чем я смогу бегать за девушками, – засмеялся Руслан, – и то не бегать, а спокойно ходить.

Пожав плечами, Макс пробормотал, что ему все равно как-то неловко. Он погостит, пока брат с тетей Аней не поправятся, а тем временем найдет себе жилье.