Дженнифер Руш - Возрожденный (ЛП)

Я не думала об этом,хотя несколько дней назад в некоторой степени так и поступила.

С бутылкой моей матери.

— Я попробую,-сказала я.

Доктор Седвик кивнул,сделал пометку.

— Попробуй и сообщи как все прошло. И не торопись.

— Хорошо.

— Итак, давай вернемся к Эвану. Как он отреагировал на произошедшее?

— Ну, после случившегося он выглядел нормально,но сейчас я переживаю,что упустила шанс быть с ним вместе.

Доктор Седвик закинул ногу на ногу и взглянул на меня.

— Если тебе придется выбирать между Эваном и Ником,кого ты выберешь?

— Я не знаю. Я едва знаю Ника. Я имею ввиду...Я думаю, я больше времени провела с Эваном. Поэтому я должна выбрать его. Но....

Последовала длинная наполненная смыслом пауза.

— Но? — он убеждал меня продолжать.

— Эван — он ,как капля дождя,в то время как Ник -море.

— А..., -Доктор Седвик многозначительно кивнул.

— Ну... И что мне делать?

Он отложил записи в сторону и наклонился ближе, сложив руки вместе.

— Океаны бескрайние и почти всегда бездонны. В дождь ты порхаешь, Элизабет. В море тонешь.

После окончания сеанса терапии, я спустилась в магазин ниже и купила три новых бутылочки с ароматами: лаванды, бергамота и ароматическое масло под названием Китайский Дождь.

Вернувшись домой, в комнату, я подготовила новую бутылку. За основу взяла Китайский Дождь, добавила огурец для свежего аромата. Несколько капель цикламена. Мускуса. Ванили. Мандарина. Сосны. И в конце лаванду.

Как только все смешалось, я зажала горлышко бутылки пальцем и перевернула вверх дном. Втерла масло в нижнюю часть запястья и вдохнула.

Все ароматы, которые я смешивала до сих пор возвращали меня к предметам или событиям в прошлом. Карнавалы. Лето. Рождество. Мама. Ник.

Но ни один из них не смешивался для чувств.

Доктор Седвик был прав, ароматы были мощным фактором.И мне нужен был такой, который смог бы удержать меня в здравом уме, который напоминал бы на путеводную звезду в ночи.

Надежда.

А надежда, если бы у нее был аромат, пахла бы как весна, как море, как нечто новое и живое. Как Ник.

Поэтому я взяла мои любимые весенние и морские ароматы и смешала их с ароматами Ника. Потому что, если я собиралась выяснить,что случилось со мной — Ник был ниточкой к этому.

Ник был моей путеводной звездой в ночи.

Я схватила новую этикетку и написала Надежда курсивным шрифтом.

Вместо того,чтобы поставить бутылку на полку рядом с другими, я поставила ее на свой ночной столик, чтобы иметь возможность откупорить ее всяикй раз, когда мне хотелось бы.

Всякий раз,когда мне это было бы нужно.

Глава 21

НИК

Часы над кроватью показывали, что уже около полудня, но чувствовал я себя, как будто сейчас шесть утра и встать пришлось рано. Глаза жгло. Голова раскалывалась. При каждом движении мой желудок сводило и мне приходилось закрывать рот рукой,чтобы меня не стошнило.

Я ненавидел блевать.

Вероятно виной всему похмелье, но я винил удар Трева, который пришелся по голове.

Все было его виной.

После того, как я с трудом поднял свою задницу с кровати, мой путь лежал прямиком в ванную — умыть лицо ледяной водой. Когда я взглянул в зеркало, меня не удивил здоровый багрово-черный кровоподтек на лбу.

На кухне я нашел холодильник со всем необходимым. Фрукты. Молоко.Вода. Мясная закуска. Пачка кексов. И миска с остатками еды.

Элизабет, должно быть, приходила вчера после того, как я опять уехал в город.

Я быстро осмотрел квартиру на случай, если оставил что-то компрометирующее меня на видном месте.

Не похоже на то. У меня практически и не было ничего с собой.

После того, как я вернулся в город прошлой ночью, я отыскал свой грузовик с сумкой внутри. По-крайней мере, сейчас у меня была чистая одежда.

Я набросил на себя свежую футболку и джинсы, провел рукой по волосам. Сойдет. В недрах кухонного шкафа я нашел кофе-машину и упаковку дорогого кофе. Гавайского.

Плевать. Кофе есть кофе. Как только я получил свой напиток, я сел за скрипучий стол на кухне и достал свой пистолет. Я вытащил магазин, и отложив его в сторону, разложил оставшиеся части.

Сэм научил меня пользоваться оружием, как только я присоединился к Подразделению. Воспоминания об этом были потеряны, как и о миссиях в которых я участвовал, но единственное, что я помнил, это момент, когда Сэм вручил мне мою первую пушку.

Оружие делало забавные вещи с людьми. Оно заставляет слабых чувствовать себя сильными, а сильных — уязвимыми. Я был лучшим в группе. Впервые встретив Сэма, я знал несколько приемов борьбы, и совершенно не знал ничего об оружии. Но если бы знал, то давно бы уже всадил пулю в голову своего отца.

С пушкой в руках, я не чувствовал себя таким жалким, как заставлял меня чувствовать отец. Но сейчас я чувствовал себя защищенным.

Сэм брал меня тренироваться на заброшенный полигон, где мы стреляли по пустым жестяным банкам. Первое время стрелок из меня был дерьмовый. Я считал, что пистолет все сделает за меня сам. Целься и стреляй, убивай то, что стоит на твоем пути. Я был как ребенок, изображающий убийцу.

Через некоторое время, после того как Сэм показал мне техническую сторону прицеливания и инстинктивную оценку цели, я ни разу не промахнулся, пистолет стал частью меня, такой же смертельной как и мои кулаки.

Первое правило Сэма о содержании пистолета, помимо очевидного "Уважай Оружие",состояло в том, что ты должен почистить его после каждого выстрела.

Я не пользовался своим Глоком больше недели, с тех пор как мы вместе с Касом тренировались, но чистка оружия была привычным и необходимым делом для меня сейчас. Тем делом, которое займет мои руки и очистит мозг.

Я чистил возвратную пружину, когда в дверь постучали.

-Ник, — позвала Элизабет, — Это я.

— Минуту.

Черт.

Я схватил рамку, обойму, ствол, затвор и засунул их в выдвижной ящик.

У меня все еще было масло на руках и, прежде чем открыть дверь, я быстро вытер их об свою черную рубашку.

— Привет, — сказал я за секунду до того, как поднял на нее глаза.

С тех пор, как я видел ее последний раз, она стала еще чувственнее. Волосы были распущены, в то время, как вчера они были собраны в хвост. И они были длиннее, чем мне показалось на первый взгляд, доходя до середины спины. Они обрамляли ее лицо свободными волнами, и мне, вдруг, захотелось провести рукой по ним.

Короткие белые шорты открывали прекрасный вид на ее ноги. Ее грудь облегала футболка без рукавов. Я мог видеть слабый контур ее бюстгальтера, и в моей голове промелькнула вспышка черного кружева. Я понятия не имел, какое нижнее белье она носит, но очевидно, что я представлял ее в черном кружеве. И это пробуждало мое тело делать дерьмовые поступки, я вовсе не хотел совершать. По крайней мере, не в одиннадцать утра.