Венди Уэкс - Бестселлер по случайности

Изящные руки Мэллори легонько встряхнули конверт, наманикюренные пальчики нащупали печать.

«Милый Боже! — беззвучно молилась Кендалл, стиснув руки на груди. — Если я выиграла, не дай споткнуться по пути на сцену, а если нет — не позволь слишком унизиться».

Вот тебе и позитивное мышление с положительной энергетикой!

Мэллори вытащила карточку из конверта, и Кендалл, бросив изображать безразличие, начала молиться по-настоящему. В последний раз она искренне взывала к Всевышнему пять лет назад, когда выяснилось, что отец неизлечимо болен. Раз Господь не внял молитвам в той критической ситуации, каковы шансы, что он станет размениваться по мелочам вроде карьеры Кендалл Эймс?

«Господи, всего одну премию! — беззвучно молилась Кендалл. — Знаю, ты очень занят, но, пожалуйста, помоги мне выиграть. Больше ни о чем не попрошу, обещаю! Только пошли мне эту премию, спаси все, ради чего я работала!»

Мэллори пробежала глазами имя на карточке и взглянула прямо на Кендалл, но та не сумела расшифровать взгляд подруги.

Беззвучные молитвы, просьбы и обещания слились в отчаянное «Пожа-а-а-алуйста!», которое эхом огласило все уголки души.

Мэллори наклонилась к микрофону.

— Премия «Зельда» за лучший женский роман вручается…

Мэллори взглянула прямо на Кендалл, и та начала подниматься. Она встала почти наполовину, когда имя победителя слетело с губ Мэллори и разнеслось по залу. Из-за бешеного стука сердца Кендалл едва его слышала.

Наконец имя преодолело все звуковые барьеры и отпечаталось в сознании. Секундой позже Фэй и Таня усадили подругу.

Имя победителя было отлично знакомо Кендалл — звучное, легко запоминающееся, но, увы, не ее.

Хиллари Брэдфорд Хайнс поднялась на сцену, обняла Мэллори, взяла у нее статуэтку и, шагнув к микрофону, произнесла благодарственную речь.

Кендалл не слышала ни слова, причем касалось это не только речи победительницы, но и финала церемонии, объявлений о банкете и завтрашних автобусах в аэропорт.

Она потеряла все — премию, лицо, надежду. Она неудачница, полное ничтожество. Жизнь не похожа на легенду, и после тяжелых испытаний волшебный эликсир совершенно не гарантирован.

Зал постепенно пустел.

Кендалл и подруги, взявшие ее в тиски, напряженно молчали. Сама Кендалл от шока не могла ни шевельнуться, ни сказать хоть слово и подозревала, что у Тани с Фэй те же проблемы.

За приближением Мэллори Кендалл наблюдала словно сквозь плотную дымку. Ее останавливали и окликали, но, умело сочетая теплоту и решительность, Мэллори отшивала всех и каждого.

— Мне очень жаль! — воскликнула Мэллори, едва добравшись до подруг, отодвинула стоявшие на дороге стулья и обняла Кендалл. — Хотела предупредить тебя, едва увидела чертову карточку, но не знала как. Я убедила себя, что на ней твое имя, так ведь и должно было быть, — поспешно добавила Мэллори. — И едва его не произнесла. Вот был бы номер!

К Кендалл дар речи еще не вернулся; очевидно, то же самое происходило с Фэй и Таней. Они втроем молча буравили Мэллори взглядом.

— Ясно. — Мэллори отступила на шаг и скрестила руки на груди. — Ну, кто из вас выцарапает мне глаза?

— Зря ты не объявила Кендалл! — прервала молчание Таня. — Хиллари Брэдфорд Хайнс и без «Зельды» популярна так, что в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс» хоть со списком покупок попадет. Одной премией больше, одной меньше — Хиллари без разницы. — Таня обняла Кендалл. — Думаю, нужно потребовать пересчета голосов.

— Ага, потому что пересчет здорово помог демократам во Флориде? — вмешалась Фэй. — Это не конец света, а лишь временное препятствие. Разве «Зельда» жизненно необходима? Нет, премия очень помогла бы, но очень многие писатели прекрасно обошлись без нее.

Следовало отозваться, однако у Кендалл не было сил. Сознание заполнили разрозненные слова и образы, но она не то что во фразы — даже в мысли их объединить не могла.

«Неудачница-ничтожество-неудачница-ничтожество», — эхом разносилось по черной бездне ее души. Никакие другие слова на ум не шли.

— Кендалл! — прошептала Мэллори. — Ты как?

Кендалл беззвучно открыла рот.

— Перестань! — Фэй взяла ее за подбородок. — Все нормально, все образуется.

Кендалл перепугалась, когда перед глазами поплыло, перепугалась еще сильнее, когда полились слезы, и едва удержалась от искушения зарыдать в голос у Фэй на плече.

Что теперь делать? Как жить дальше? Последние два месяца она убеждала себя, что «Зельда» коренным образом изменит ее жизнь. Неужели сейчас надо убеждать себя, что эта премия — мелочь?

Все четверо жались друг к другу, объединенные несчастьем Кендалл. Тем временем в зале появились уборщики.

— Слушай, мне нужно на банкет, сказать пару слов Зое и Джонатану.

Мэллори говорила о своем редакторе и директоре издательства. Агент и директор издательства Кендалл наверняка тоже отправились на прием, только видеть их ей совершенно не хотелось. Кендалл покачала головой, и на лиф платья закапали слезы.

— Не могу!

— Еще как можешь! — заверила Фэй. — И обязательно пойдешь.

Кендалл всхлипнула и вытерла слезы. Ишь разревелась, корова глупая!

— Ты не сбежишь, поджав хвост, как последняя неудачница! — заявила Мэллори, и Кендалл вскинула голову, услышав слово, заполнившее ее сознание. — Да, ты не выиграла, — продолжала Мэллори. — Так же, как Карен, Лора, Сьюзен и Эмили. Тех, кто не получил премию, куда больше, чем счастливчиков-лауреатов. «Зельда» подняла бы настроение твоей семье и редактору. При подготовке очередного договора помогла бы Сильвии выторговать пару лишних баксов. Ну или в другое издательство быстрее бы привела, но Фэй права: это не конец света. Просто нужно тщательно подготовить следующий ход. Если вместе хорошенько подумаем, наверняка составим план атаки. Главное — пережить сегодняшний вечер, а завтра устроим мозговой штурм.

Кендалл всхлипнула, вытерла остатки слез и едва не напомнила Мэллори, что рассуждать-то легко. Самой Мэллори никакая «Зельда» не нужна. Ни мозгового ожирения, ни творческого кризиса — ее карьера в тонусе, как и тело.

Кендалл вскинула подбородок. Не станет она срываться на Мэллори, не станет выплескивать заполнившее душу отчаяние.

— Хорошо. Только приведу себя в порядок… Встретимся в фойе!

— Я с тобой! Хочу носик припудрить, — вскочила Таня. Кендалл заметила, каким взглядом она перекинулась с подругами, но возражать не было сил.

Кендалл заперлась в кабинке и, придерживая длинный подол, целую вечность разглядывала розовые прожилки мрамора, высматривая силу, которая поможет пережить остаток сегодняшнего вечера.

Изучение пола прервал громкий стук в дверь кабинки.