Алиса Клевер - Журавль в небе

— Ах, как мило, что вы открыли это окно, — воскликнула мама, подплывая к продюсеру. — Даша, скажи ему, что это очень мило. В этой части дома как-то особенно жарко. Да-да, спасибо, я с удовольствием выпью вина. Думаете, можно просто оставить здесь эту воду? У нее какой-то странный привкус. Да, должно быть, минеральные соли. Ну, для такого молодого мужчины, полного сил… Что-что? Сколько? Я вас умоляю, ни за что не поверю. Да, это русский. Мы из России. Вы знали это? О, как неожиданно! Откуда? Что? Да, я — та самая мадам Ольга. Я не думала, что тут обо мне кто-то знает. Видели мой фильм? — тут мама закатила глаза и посмотрела на меня своим фирменным взглядом «господи, они и тут меня нашли, эти поклонники». — Ничего, ничего. Да, это так утомительно, когда невозможно спокойно пройти по улице. Но что поделать — такая работа. Впрочем, тут, в Париже, можно немного расслабиться. Поговорим о вас. Чем вы занимаетесь? Еще вина? Пожалуй…

Уже через короткое время я полностью увязла в переводах ее восклицаний и его ответов — нейтральный, казалось бы, разговор о кино и искусстве, но в сути своей — торговля потенциальным будущим, где нужно было показать товар лицом и набить себе цену. Сережа откровенно скучал, проклиная французские традиции. Пить воду ему наскучило, а в том, будет ли обед, он уже, кажется, начал сомневаться. Социализация и знакомство с парижским обществом совершенно не входили в его планы. Я гадала, как Андре умудрился заручиться поддержкой этого продюсера, если заранее не собирался нас приглашать, и его звонок был результатом сиюминутного порыва. Если же это не так — получается, он давно собирался нас пригласить. Это было запланировано уже тогда, когда я увидела его взбешенное лицо в окне напротив. Там, в музее.

— Никогда не думал, что пара туфель и юбка могут так изменить человека! — услышала я и чуть не подпрыгнула от неожиданности. Андре стоял прямо за моей спиной, улыбаясь самой светской из своих улыбок. На нем был светлый, почти белый льняной пиджак, такой уместный в духоте. Галстука Андре не надел, и его светло-голубая рубашка была фривольно расстегнута на пару верхних пуговиц. Сережа смотрелся по-глупому одиозно и официально, но сам он, кажется, не замечал этого. Рядом с Андре стоял серьезный мужчина лет тридцати с небольшим, невысокий, темноволосый, немного сутулый, но с выразительными серыми глазами.

— Пара туфель не может никого изменить, — пробормотала я, но Андре пропустил мои слова мимо ушей. Он повернулся к мужчине и показал ему на меня.

— Вот, Марко, смотри, это та самая Даша, о которой я тебе рассказывал. Она прилетела со своей мамой, известной русской актрисой Ольгой Синицей.

— Синица — это такая птица, верно? Кажется, небольшая.

— Очень красивая птичка! — кивнул, улыбаясь, Андре, а Марко церемонно склонил голову.

— Марко, очень приятно! — я кивнула в ответ, отметив про себя, что говорили мы по-французски. Марко протянул мне руку, и я безвольно подала свою в ответ, думая про себя, что именно мог рассказывать обо мне Андре.

— А вы, должно быть, приехали вместе с Дашей? — Андре обратился к Сереже намеренно по-французски, зная, что тот не сможет понять ни слова. Оба они повернулись ко мне в ожидании перевода, а я только стояла и беспомощно хлопала глазами, не ожидая от этой встречи ничего хорошего.

— Сергей, — пробормотал мой Сережа, цепляясь за меня взглядом. — Даша?

— Это месье Робен, мамин врач. Это Марко. Кстати, месье Робен прекрасно говорит по-русски, — добавила я, выпрямляя плечи. Что бы он ни задумал, я не собираюсь отдавать ему на растерзание Сережу. Он не заслужил этого. Достаточно было того, что я ему изменила. Того, что я собиралась бросить его. Принятие такого исхода уже было равнозначно поражению. Я думала об этом всю ночь. Наше расставание стало неизбежным уже в ту минуту, когда мы с Андре впервые прикоснулись друг к другу. Что-то случилось со мной в тот вечер, и последующую неделю я тратила все силы на то, чтобы не замечать, игнорировать результаты этих изменений, определенно происходивших где-то на глубинном уровне.

Я не хочу быть с Сережей. Я не смогу остаться с ним. Я хочу только, чтобы он уехал. Но я не позволю Андре причинить ему никакого вреда.

— Вы говорите по-русски? — удивился Сережа.

— Да, и вполне прилично, — кивнул Андре. — Даша не говорила вам обо мне?

— Нет, не говорила, — покачал головой Сережа, явно чувствуя себя не в своей тарелке из-за того, как много людей называет меня так запросто, Даша. — Значит, вы будете оперировать Ольгу Михайловну?

— Вы простите меня, если я буду все же говорить по-французски? Мой брат Марко, он не говорит по-русски. Да и мало кто здесь говорит…

— Я понимаю, — кивнул Сережа, невольно реагируя на скрытый холод в словах Андре. Тот говорил с Сережей, но смотрел явно на меня.

— Как долго вы планируете пробыть в Париже? — спросил он по-французски. Я побледнела, понимая, к чему он клонит.

— Сергей пробудет тут еще некоторое время, — ответила я, не переведя вопрос, и одарила Андре тяжелым взглядом.

— Вы уже посетили Лувр? — спросил Марко, брат Андре. Интересно, родной ли? Определенно, старший. Какие разные глаза, какие разные фигуры.

— Они были в других музеях, — процедил Андре. — Расскажешь, какой музей вам понравился? Вы же ходили в музеи? — и я принялась нервно накручивать на палец прядь волос, гадая, куда нас заведет этот разговор. Но тут раздался звон бокала, кто-то призывал гостей пройти в столовую, и все как-то сразу оживились. Сережа взял меня под руку, а к Марко подошла высокая, умопомрачительно красивая черноволосая девушка в синем платье, стоявшая чуть поодаль с парой пожилых дам. Она показалась мне смутно знакомой, хотя я, хоть убей, не могла вспомнить, где могла ее видеть. Смерив меня оценивающим взглядом — оценка была явно не в мою пользу — она повернулась к Марко.

— Идем, дорогой? — спросила она, кивая нам. Ее взгляд был вежливым, равнодушным, пустым, словно мы не существовали для нее вовсе.

— Орли, дорогая, познакомься с Даша́, — Марко тоже, как и большинство французов, сделал ударение на последнем слоге. — Даша́, это моя невеста Орли Шараф.

— Очень приятно, — я улыбнулась так же вежливо и холодно. — А это мой жених Сергей Варламов.

— О, жених? — холодно переспросил Андре, а я только с вызовом кивнула, зная, что Сережа все равно не поймет нашего разговора. Марко взял под руку свою длинноногую невесту и улыбнулся, толкая Андре в бок другой рукой.

— Думаю, большая часть твоих гостей умирает с голоду, Андре, — рассмеялся он. — Поверьте, живопись — это не самое главное, что стоит увидеть в Париже. Кухня — другое дело. Если бы я выбирал между Лувром и хорошим обедом, выбор бы даже не стоял.