Ариана Селеста - Проклятье Ван Гога

Я перевела взгляд на прикроватный столик, на котором стояла пара бутылок воды и апельсиновый сок.

— Извини, я не предложила тебе воды, ты, наверно, хочешь пить, — сказала она. Неловко прихрамывая и морщась от боли, она подошла к тумбочке. Я перевела взгляд и увидела, что нижняя часть её ноги была в гипсе.

— Сок? — спросила она, увидев, что я пялюсь на её ногу.

— Просто воды, — несмотря на то, что мой голос был шершавым и слабым, прозвучал он твёрдо. Здесь, в его доме, я чувствовала себя в безопасности. Здесь даже стены были на моей стороне и охраняли меня. Микаэла молча открыла бутылку и налила меньше трети стакана.

— Доктор посоветовал пить понемножку, — словно извиняясь, сказала она и подала мне почти пустой стакан. Мои ослабшие руки немного тряслись, но это казалось мне пустяком. Я жадно осушила стакан и вернула его Мики. Она поставила его на стол и продолжила.

— Я думала, что ты разбилась насмерть, и впервые за всю свою жизнь я молилась Богу, если он там есть, чтобы он оставил тебя в живых, наобещав ему всяких глупостей. Теперь придётся всё исполнить, — добавила она, и на её лице появилось подобие грустной улыбки, — твоя искорёженная перевернутая машина уже дымилась, когда я добралась до неё, а ты висела вниз головой, прижатая подушкой безопасности и ремнями. Водительская дверь оказалась заблокированной. Мне пришлось взломать заднюю дверь, чтобы попасть внутрь, и когда я, наконец, добралась до тебя, я поняла, что ремни заклинило, поэтому пришлось их разрезать. Как только я освободила и потащила тебя наружу, машина загорелась. Нам нужно было бежать от неё подальше, ведь она могла взорваться в любую секунду. Вот тогда-то я и обнаружила, что не могу двигать ногой, — взглядом Мики указала на свою загипсованную ногу, — кость была раздроблена, и нога практически не двигалась. К нам уже бежали пожарники, но я очень сомневалась, что они успеют вовремя. Ты лежала рядом со мной без сознания, а моё сердце обливалось кровью из-за того, что я была беспомощна перед лицом обстоятельств. В следующий момент я увидела твои глаза. Они были открыты и смотрели сквозь меня. В тот момент, когда на твоих губах появилось подобие улыбки, я заметила Кейна, стоящего позади меня, — голос Мики вновь охрип, она сделала глоток сока.

— Это было настоящее чудо. Я не могла поверить своим глазам. Он просто молча поднял тебя и унёс в машину скорой помощи. Затем, когда он вернулся, я подумала, что он собирается прикончить меня. Я давно знакома с Реймуром, поэтому я приготовилась к худшему. Вся жизнь пролетела перед моими глазами, когда он протянул мне руку. Кейн помог мне встать и посадил рядом с тобой. К тому моменту на место прибыли несколько пожарных бригад. Они тушили горящий Фольксваген, полицейские оцепили потенциально опасное место, и зеваки больше не могли туда попасть. Потом нас отвезли в больницу, где нам оказали первую помощь. Доктор сказал, что ты чудом отделалась лишь лёгким ожогом на левом локте и несколькими синяками. Из-за дыма, которого ты наглоталась, пока лежала без сознания, у тебя развилась кислородная недостаточность.

Были приняты все необходимые меры для предотвращения отравления твоей крови. Тебе назначили внутривенные очистительные капельницы и постельный режим. Опасности для жизни больше не было, поэтому Кейн сделал щедрое пожертвование больнице, и в сопровождении трёх медсестер, нагруженные огромным количеством медицинской аппаратуры для поддержания твоих дыхательных путей и обеспечения твоей безопасности все мы сели в частный самолёт и прилетели в Лос-Анджелес, где благодаря выписанному врачом препарату ты проспала три дня, — Мики постоянно откашливалась, слова давались ей нелегко, — у меня было достаточно времени подумать о том, в кого я превратилась, подумать о своём прошлом, и как я чуть не погубила тебя из-за своих интересов. Кейну стало известно, что я украла картину, но он обещал сохранить мне жизнь, если я верну её. Я с большим облегчением отдала ему ключи от нашей квартиры и рассказала, где находится триптих. Его люди уже забрали картину и её отвезли Хью Хеллу, который был так рад, что даже устроил банкет по этому поводу. Не представляю, как я собиралась продать её и незаметно скрыться, ведь весь рынок сбыта контролируется Хеллом. Невозможно просто так продать триптих и остаться незамеченной. Рано или поздно Реймур и Хелл выяснили бы, чьих рук это дело, и тогда мне пришел бы конец.

Микаэла замолчала и посмотрела на меня такими печальными и молящими глазами, что мне стало не по себе. Пришла моя очередь протянуть ей руку и взять её ладонь.

— Спасибо, что спасла нас, — тихо сказала я и посмотрела в её глаза.

— Прости меня, Ева, — Мики, наконец, решилась произнести слова, которые она хотела сказать с самого начала.

— Прощу, если подашь мне ещё воды, — я улыбнулась и увидела, как её лицо озарилось улыбкой. Я подумала о том, что в нашей жизни всё предопределено. Мы не видим и не чувствуем этого, но если посмотреть на всё происходящее с позиции наблюдателя, становится понятным, почему жизнь связывает нас с теми или иными людьми, кто должен нам, а кому должны мы, почему мы поступаем так или иначе. Нам кажется, что у нас есть выбор, но всё происходящее — лишь замысел могущественного Создателя, управляющего нами как кукловод из театра марионеток.

Кейн был в полном замешательстве. Всё то, что раньше имело для него значение, больше его не интересовало. Он любил роскошь и предпочитал всё самое лучшее, самое дорогое. Он ездил на самых дорогих машинах, его дом находился в самом престижном районе Калифорнии, он летал на частном самолёте, содержал штат постоянной охраны, мог заполучить любую женщину и всегда пил самый дорогой коньяк — в его подвале находилась коллекция редких коньяков и вин, не имеющая по своей ценности равных во всём мире. Он имел власть над людьми, потому что хорошо понимал их психологию. Купить можно было всех: красивых, умных, талантливых, богатых, бедных, ученых, политиков, верующих и неверующих — в общем, не имело значения, кого и как, деньгами или обещаниями можно было добиться чего угодно! Он умел красиво говорить и при помощи своей эрудиции и энциклопедических знаний производил на людей неизгладимое впечатление, но самое важное состояло в том, что его боялись, а он знал, что страх — это слабое место любого человека, любого живого существа. Страх гипнотизировал и превращал любого мужчину в напуганную девочку. Страх — это настоящая власть. Сам же он никогда ничего не боялся… до сих пор.

Когда Кейн увидел горящую перевёрнутую вверх дном машину, из некогда бывшей задней двери которой Микаэла вытащила Еву, у Кейна подкосились ноги, и он чуть было не свалился на землю. Лиц обеих женщин почти не было видно из-за толстого слоя сажи. Густой едкий дым, просачиваясь снизу, обволакивал их как будто крыльями черного демона, пришедшего забрать своих жертв в преисподнюю.