Самира Джафарова - Этан [СИ]

— Дженнииии! — Кричу я во весь голос.

Впервые за все время, что у меня была эта машина, я думал, что она несется как черепаха! Все для меня было сплошным белым пятном, в голове был голос Келли, произносящим имя Евы. Въехав на стоянку больницы, я ринулся искать Еву.

Бесконечно долго медсестра искала данные Евы. Бесконечно долго лифт поднимался на нужный этаж. Каждая секунда для меня была часом.

Ворвавшись в нужный мне коридор, я стал тормозить, так как увидел маму Дженни. Ее уносили на носилках, выглядела она не лучше мертвеца.

Но то, что я увидел, взглянув вперед, невозможно описать. Передо мной стояла Келли с таким лицом, что я готов был умереть, лишь бы она улыбнулась.

— Нет. — Вырвалось у меня.

Келли сжав руки в кулаки ударяет меня в грудь и плачет. Страшные мысли, одна за другой врывались в мои мысли.

— Ева? — Спрашиваю я, не узнавая свой голос.

— Дженни больше нет. — Плачет она.

Дженни больше нет, звучал голос Келли словно эхо.

— Она мертва! — Рыдала Келли.

Нет, быть такого не может. Келли шутит. Так ведь нельзя шутить! Но вспомнив в каком состоянии уносили маму Дженни… боже нет. За что? Крепко обняв Келли, я хотел забрать ее боль. Но боль теперь поселилась и во мне. Дженни… Дженни больше нет.

— Как? — Спросил я.

— Их сбила машина. — Послышался шепот.

— Их? — Спросил я, не узнавая свой голос.

Лицо Келли бледнеет еще больше.

— Еве и тому парню делают операцию. — Говорит она, сглотнув слезы.

— На сколько все… — Договорить я не могу.

Не смогу я выговорить то, что в мыслях. С Евой все будет хорошо.

— Не знаю. — Шепчет она еще сильнее плача.

Обняв ее, я пытаюсь успокоить тот смерч, что образовался в душе.

— Я так боюсь. — Сквозь рыдания признается она.

Я тоже, хотел я сказать. Тоже боялся, но боялся произнести слова вслух.

— Все будет хорошо. — Сказал я, сдерживая слезы. — Все будет хорошо. Верь мне.

Часы шли, а новостей все не было. Я сел рядом с Келли и полицейским. Напротив стояли родители Евы и незнакомые мне люди, бледные и измученные. Рядом сидел Роб, устремив пустой взгляд в никуда и Анна, она тихо плакала.

Ошибка подумал я. Было ошибкой быть с Анной. Она любила меня, я знал. Но моя боль от того, что Ева не хотела признавать меня на секунду взяла вверх. И теперь я сожалел. Сейчас я осознавал, что могу потерять человека, без которого не смогу жить. И становилось страшно.

Когда появился врач, все вскочили, но то что он сказал, было совсем не то, что мы ожидали. Парню, которого сбила машина ампутировали ноги. Это был единственный выход, чтобы спасти его жизнь. Ева… ее левая рука и нога сломаны. Как сказал врач, левая часть ее тела полностью изодрана. Ходить она будет, но хромая. Но это все ничего.

— Они впали в кому. — Сказал врач.

Было ощущение, что у меня отняли воздух и я задыхался. Задыхался от бессилия. В коме. Она в коме и неизвестно, когда проснется.

Послышался крик я увидел как мама Евы падает и ее хватают. Полицейский задевает меня, но я не чувствую боли. Словно во сне, я вижу как все окружают маму Евы. Опустившись на стул, я хотел кричать. В коме… она в коме. Почему? Почему она как магнит притягивает к себе неприятности?! Почему она? Схватившись за голову, я не знал, что делать. Послышался шорох от рации. Рация лежала на стуле, который освободил полицейский. Под рацией был блокнот.

Взглянув на листок, я увидел имя Евы, снизу имя Дженни и парня. Над ними гласилось большими буквами пострадавшие. Потом жирная черта и снизу было написано имя девушки и данные.

Адрес так и стоял перед глазами. Я встал и направился к выходу. В голове был звон голосов, но я сел в машину и поехал. Я ехал на самой возможной скорости, почти теряя управление.

Подъехав к дому я долго не решался выйти из машины, пока не увидел машину. Выйдя я подошел к ней. Передняя часть машины была смята и в крови. Эта машина виновна в том, что произошло!

Я коснулся бампера и также быстро отдернул руку.

«Дженни мертва».

— Нет!!! — Закричал я, отходя.

Дойдя до мусорного бака, я заметил железяку, долго не думая, я схватил ее.

«Я люблю тебя».

Удар по стеклу и осколки летят на тротуар. Взвыла сигнализация.

«Тебе будет трудно со мной, но я люблю тебя».

Удар по капоту. В соседнем доме загорелся свет.

«Шоколад. Люблю запах шоколада.»

Нанося удары по машине, я отдаленно слышал голоса.

— Что ты делаешь? Я вызываю полицию!

«По-моему ты ей нравишься.»

В голосе был только ее голос.

«Боишься за меня?» спрашивал я.

— Я боюсь за тебя!!! — Закричал я.

«Мне так страшно.»

— Нет!!!!

Все воспоминания нахлынули на меня. Каждый момент, проведенный вместе с ней, словно фотографии мелькали перед глазами. Ее глаза. Все бы отдал, что бы увидеть в ее глазах огоньки.

Достаю зажигалку и поджигаю кресла.

Постепенно огонь в салоне как и в моем сердце разгорался все больше. Крики с улицы меня совсем не волновали. Я заворожено смотрел на огонь, слыша ее голос. Звуки сирены становились все громче, но я не обращал внимания.

«Люблю».

Удар за ударом, я хотел уничтожить эту машину. От смога глаза слезились, но я упорно молотил машину.

— Хватит!!!! — Кричал женский голос.

«Ты бросишь меня!!! Мы не будем вместе…»

— Нет!!! — Закричал я. — Все не закончится твоей смертью!!!!

— Руки вверх!!!

Еще один удар.

— Руки вверх, иначе нам придется использовать силу!!! Отойдите от машины!!!

Я не слышал их, меня полностью поглотила боль. Удар по голове и я опускаюсь на колени, роняя свое орудие мести.

— Надевай на него наручники…

Холодный метал коснулся моих запястий.

— Поднимай его!

Меня подняли и потащили к машине полицейских. Внезапно раздается взрыв. Взрывной волной меня отбрасывает, я сильно ударяюсь об асфальт. Последнее, что я вижу так это то, что чертова машина, лишившая жизни Дженни и возможно Евы, больше никогда не появиться на дорогах.

Темнота была невыносима. В темноте я видел ее. Сны кончались кошмаром, который продолжался потом наяву. Четыре дня я сижу в тюрьме. Четыре дня подряд я вижу во сне ее, а потом просыпаюсь, чтобы видеть их. Заключенных, что сидят со мной. Они видят парня богато одетого, совсем не замечая, на сколько я изуродован внутри. Драка за дракой, пока на нас не надели наручники и рассадили по разным углам.

— Норингтон, просыпайся, за тобой пришли.

Полицейский открыл камеру и освободил меня от наручников.

— Кто? — Спросил я.

— Поднимайся… — Проворчал он, подталкивая меня к двери.

Кто мог прийти за мной? Ответ пришел тогда, когда я увидел отца. Лицо отца удивило меня. Усталость перемешенная с болью. С болью? Какая боль могла быть сильнее той, что в груди у меня? Слишком долго я не видел ее. За четыре дня, 96 часов, 5760 секунд все могло произойти. И я не был рядом.