Сергей Ткачёв - Дневники серого цвета

— Уже довольно холодно, тебе наверно пора идти.

— Тогда и ты со мной.

— Нет, я еще побуду здесь.

— Я тоже останусь. Буду тебя греть. — Со всей прежней нежностью сказала она. Но потом добавила — Нет, так я смогу согреть свое сердце, хотя бы еще чуть-чуть.

Раньше я всегда находил, за что себя ругать. И пусть мои мотивы были не самыми добрыми и справедливыми, но все же саморефлексия давала свои плоды, и я принимал то, что делал. Но сейчас я кажется, первый раз в жизни себя возненавидел по-настоящему. Хикари в моих глазах была всегда прекрасна. Она была белым и чистым ангелом, Абсолютно честной и открытой. Доброй и милой. Просто идеалом чистоты. Таким человеком я всегда восхищался. На такого человека равнялся. Я сам возвел ее в идеал и сам по себе стал ждать от нее такого поведения. Но как ярый верующий разочаровывается в своем боге, так и я разочаровался, узнав, что она такой же человек, как и мы все. Так же как и все, она может быть эгоистична, так же как и все может соврать, если ей это потребуется. И за то, что не могу простить ей эти человеческие черты, я себя ненавижу.

Так и стояли мы среди накрапывающего равномерной моросью дождя. Даже после всего, пытаясь помочь друг другу продержаться в этом сером мире лишнее мгновение. Боясь, отпустить друг друга и зная, что отпустив, больше не увидимся.

Жизнь в этом мире похожа на бесконечную игру. Сначала играть в нее очень весело, и ты изо всех сил стараешься пройти еще один уровень, установить новый рекорд. Но постепенно, все скатывается в обыденность. В конце концов, какая разница, пройдешь ты новый уровень или застопоришься на месте?

Это не имеет никакого значения, ведь жизнь продолжит свой ход в любом случае. А пройдя новый уровень, ты попадешь на следующий, и так до бесконечности. С этой точки зрения ничего не меняется, даже когда очередной уровень заканчивается. Ты все еще стараешься получать удовольствие, но уже играешь не в полную силу. Становится тяжело, пропадает интерес, приходит боль. Тебе просто становится все равно.

И даже не смотря на это, жизнь продолжается.

И неважно, сколько уровней пройдено.

Однажды один мудрый человек сказал, что мы учимся ходить для того что бы рано или поздно прийти к любимому человеку, руки нам нужны что бы обнять его, а голос что бы сказать те самые слова, после которых уже ничего не изменить. Так ли это?

Сегодня вроде бы, как и обычно, у меня есть цель. Я хочу прожить сегодняшний день, ни о чем не сожалея. Именно поэтому каким-то образом я должна изменить всю систему целиком.

Люди улыбаются. Все счастливы в этом мире.

Они работают, заводят семьи, учатся в школах, отдыхают на курортах. Все плачут в этом мире. Злятся, нервничают, ругаются, боятся, злорадствуют. И снова улыбаются.

Ничего в этом мире не имеет смысла. Все дорогое и важное — лишь фикция. И марионетки, дергающиеся на веревочках. И слайд-шоу панорам на задних планах. В этом сером театре драмы и комедии даже другие цвета лишь выдумка!

Она стояла на краю парапета. Ветер дул сбоку, обволакивая ее своим потоком. Ветер постоянно задирал клетчатую юбку школьной формы, с пятном зеленой краски, и растрепывал короткие, черные как смоль волосы. И хоть порывы его были не так сильны, но от каждого, по телу проходила дрожь.

Она не была худой, но и толстой ее назвать тоже язык бы не у кого не повернулся. Если не считать нелепого пятна в области бедер и отсутствия жакета, как атрибута школьной формы. А так же бежевой тряпичной обуви на ногах, в которой обычно ходят в помещениях учебных заведений. Она была обычной среднестатистической, восемнадцатилетней школьницей выпускного класса.

Напряженно всматриваясь вниз, она пыталась найти в этом мире что-то. Что-то что заставит ее выйти из сложившегося положения. Сделать шаг вперед или назад.

В памяти всплывали картины из прошлого. Катание со своим парнем на лодке по озеру в парке. Поездка с родителями на курортные пляжи, во время летних каникул. Успешная игра на фортепьяно в рамках городского конкурса. Эти и тому подобные светлые образы проносились мимо, не задерживаясь. В них не было красок, и они не были наполнены чувствами. В суматохе фрагментируя память, она пыталась хотя бы в ней отыскать какие-то важные для себя смыслы.

«Неужели для меня нет других дорог? Неужели в этом городе, для меня нет новых возможностей».

«Даже сейчас ищу себе оправдание».

Подумав об этом, на ее лице возникла гримаса отвращения. Что же привело ее на крышу самого высокого жилого комплекса в районе, да еще и в учебное время?

Она подумала о человеке, который стал ее первой любовью.

Вспомнила о том, как долгих полгода добивался ее. О том, как мир тогда казался прекраснее, деревья выше, а трава зеленее. И три месяца сказочных отношений, наполненных романтикой, яркими свиданиями, горячей перепиской перед сном. Он был настойчив и решителен. Никогда еще она не испытывала таких чувств к кому-либо. После долгих уговоров она все же решилась прийти к нему домой. И не смогла отказать, когда его руки стали исследовать ее тело. Помнила сладкую боль от того, как впустила любимого человека в себя. И как на следующий день все изменилось.

«Может мне все это снится и, сделав шаг вперед, я проснусь в своей кровати».

Ей очень этого хотелось. Чтобы последних дней ее жизни не существовало. Чтобы он встретил ее утром у дома, и они как всегда пошли в школу вместе. Чтобы не существовало видео, которое распространилось со скоростью вируса по всей школе. Чтобы ее родителей не вызывали на педагогический совет. Что бы мама ни падала в обморок, а отец не отрекался от нее.

«Да. Наверняка это все просто страшный сон. Такого ведь не может случиться в обычной жизни».

Но реальность штука упрямая. И как бы ты ее не отвергала, но факты никогда не дадут тебе закрыть на нее глаза.

По телу снова прошла дрожь, от очередного порыва ветра. Она стала сигналом, к решительным действиям. Кисти рук, вцепившиеся мертвой хваткой в ограждение, стали понемногу разжиматься. Мысли, грузом давившие на нее, разом улетучились. Осталась только пустота, и этот миг, тянувшийся казалось бы бесконечно.

Когда она уже практически шагнула в бездну, за спиной послышался металлический скрежет. От неожиданности, она еле успела снова схватиться за сетку ограждения, прежде чем испуг заставил ее тело рвануться вперед. Переведя дыхание, она посмотрела через плечо, и увидела самую странную картину за свою не долгую жизнь.

Скрежетом оказался звук открываемой на крышу двери. В нее вошел высокий светловолосый парень. По виду — иностранец. Она могла сказать, что серая рубашка и джинсы смотрелись бы на нем очень стильно, если бы не дополнялись большими пушистыми белыми тапочками в форме зайцев. Подмышкой он нес штатив, а на шее у него весел фотоаппарат.