Сара Вуд - Островок любви

— Вот, — сказала она тоном оскорбленной добродетели, показывая Заку ее бесцепные дипломы. — Думаю, это заставит вас изменить свое мнение обо мне.

Взглянув на дипломы, он помрачнел еще больше.

— Массажист? — пробормотал он недовольно.

— Как видите, — колко заметила девушка. — Дипломированный специалист по массажу. Терапевтический и спортивный массаж творит чудеса при травмах. Он замечательно снимает мышечное напряжение. Особенно у раздражительных людей в состоянии стресса, — многозначительно добавила девушка.

— Не сомневаюсь, — сказал Зак издевательским тоном.

Кэтрин вспыхнула. Он с циничным спокойствием прочитал остальные сертификаты. На лице его отразилось изумление.

— Гомеопат? Вы? — спросил он.

— А что тут такого? — невинно поинтересовалась Кэтрин.

— Ничего, — протянул он. Уголки его губ слегка приподнялись, но это нельзя было назвать улыбкой.

— Что такое гомопат, папа? — спросил Сэм, заглядывая в бумаги, которые были в руках у Зака.

Заметив неуверенность в глазах отца, Кэтрин наклонилась и взяла ручки Сэма в свои.

— Гомеопат, — нежно повторила она. — Это означает, что я помогаю людям, когда они болеют.

— Как доктор? — спросил Сэм с широко раскрытыми глазами.

— Вроде того, — согласилась Кэтрин. — Но моя задача — сделать так, чтобы организм сам справился с болезнью. Гомеопаты пользуются только естественными природными средствами — травами, минералами. Например, если тебя укусит гадюка, я дам тебе крошечную дозу растворенной в воде виперы, которая сделана из яда гадюки.

— Ух ты! — выдохнул Сэм. Глаза его стали круглыми, как блюдца. — А какие еще лекарства у тебя есть?

Обрадованная таким вниманием, Кэтрин стала подыскивать слова, чтобы объяснить все попроще.

Гомеопатия — очень сложный способ лечения, не все его понимают.

— Ну, например, если ты не спишь по ночам, потому что тебе не дают покоя разные мысли…

— Как перед Рождеством или днем рождения? вставил Сэм.

— Именно так, — подтвердила Кэтрин и получила в награду улыбку. — Тогда я использую лекарства, приготовленные из кофейных зерен.

— Кофе тем более не дает заснуть, — возразил Зак ехидно.

— Действительно. — Она выпрямилась, гордость за профессию придала ей смелости. — Но так работает гомеопатия. То, что приносит вред, в малых дозах может тебя вылечить. Возьмем, к примеру, кору хинного дерева. Она может вызывать сильнейшую лихорадку. Но именно ее применяют в традиционной медицине против малярии.

— Нет. Они применяют хинин, — возразил Зак с выражением скептицизма в глазах.

— Хинное дерево и есть хинин, — сообщила Кэтрин.

— Гиппократ, наверное, переворачивается сейчас в своей могиле.

— Гиппократ, — Кэтрин с восхищением произнесла имя отца медицины, — верил, что причина болезни может быть и лекарством от нее.

— Предпочитаю традиционную медицину, спасибо, — фыркнул Зак.

— Я и не пыталась приобщить вас к нетрадиционной медицине, Зак, — сухо ответила девушка. Только хотела показать, что вы ошибаетесь насчет моих моральных устоев.

Он сжал губы и внимательно посмотрел на девушку.

— Эти люди, которых я видел… это ваши пациенты, полагаю.

— Именно так, — смело ответила Кэтрин.

— Мужчины?

Она вздохнула: он не поверил ей.

— Не только. Я лечу детей, женщин и пожилых людей. И младенцев. Если вы зайдете внутрь, я покажу вам книгу приема пациентов и прописанные им лекарства. И они все будут скучать по мне, когда я уеду. Не говоря уже о том, что многие только на середине излечения.

Выражение его лица изменилось, и у Кэтрин перехватило дыхание.

— Мне очень жаль. — Зак сделал глубокий вдох. Что бы я ни думал о ваших безумных методах лечения, признаю, я сделал не правильные выводы насчет вас. — Он даже выглядел смущенным, произнося это. — Обычно я редко делаю не правильные выводы.

Но, увидев вас и этого мужчину собственными глазами…

— Все в порядке… — прервала она, не в силах видеть его смущение. — Это, должно быть, выглядело двусмысленно.

— Именно так, — скривился Зак. — И вы не попытались разубедить меня.

— Насколько я помню, вы были не в настроении слушать меня; — напомнила девушка.

— Хм. Вы правы. Вы меня простите? — спросил он, протягивая руку.

Это было не самое вежливое извинение в ее жизни, но что поделать? И что-то подсказывало девушке, что Зак редко просил прощения.

— Все в порядке. — Кэтрин вложила ладонь в его протянутую руку.

Ей стало так тепло от его рукопожатия, что не хотелось прерывать его.

За нее это сделал Зак. Он так быстро вырвал руку, словно боялся любого физического контакта с ней.

— Ты обещала мне душ на лодке, — напомнил Сэм, вернув ее с небес на землю.

— У нас есть свой душ… — начал было Зак.

— Я обещала, — возразила Кэтрин, глядя на малыша, который с потерянным видом стоял рядом с тираном отцом. — И вы ведь не хотите, чтобы он перепачкал весь дом?

Желание как-то помочь несчастному ребенку и его очерствевшему отцу заставило ее предложить Сэму:

— Послушай, я умираю с голоду. Ты тоже еще не завтракал.

Лицо Сэма просияло надеждой.

— Почему бы нам не помыться и не приготовить завтрак? — спросила она.

— Готовить завтрак? Самим? — пискнул Сэм.

— Почему бы и нет? У меня есть свежие яйца, еще теплые, из-под курочек.

— Розовые? — выдохнул Сэм.

— Не бывает розовых яиц, — проворчал Зак.

— Бывают, — рассмеялась Кэтрин. — Погодите, и вы сами увидите. А еще мы сделаем домашний хлеб, пряные колбаски, грибы и помидоры. Как тебе?

— Ох! — застонал Сэм от предвкушения. — Я хочу готовить завтрак. И есть его на лодке! Можно, папа? — спросил он робко. Ребенок даже сложил ручки в мольбе. — Пожалуйста, пожалуйста.

У Зака запершило в горле. Никогда он не видел своего сына таким радостным. Он вспомнил свое собственное детство, когда впервые стоял на палубе отцовской баржи. Ему было шесть лет, и на глазах у него выступили слезы счастья. Они плыли по Темзе и ели бутерброды с сыром и ветчиной. Никогда еда не казалась Заку такой вкусной, как в тот день. Люди махали им с берега, а отец рассказывал о достопримечательностях. Целый день они провели вместе, и, когда настало время уходить, Зак не мог скрыть свое отчаяние.

Он безжалостно отогнал прочь воспоминания.

Они делали его сентиментальным. Но желудок уже успел отреагировать на упоминание о завтраке. От рассказа Кэтрин просто слюнки текли.

Сын доверчиво глядел на него, выражение робости и неуверенности сменилось счастливой улыбкой, когда он понял, что отец сдается.

— Пап? — выдохнул Сэм.

У Зака сердце екнуло. Он так сильно любил своего сына. Но между ними возникли ледяные барьеры, которые ничто не могло растопить. До появления Кэтрин с ее лодкой. Если он разрешит, ничего страшного не случится. Скоро она все равно уедет.