Отем Грей - Восстановление

— Что ты делаешь, ma belle ? — спросил он хриплым голосом, в котором сквозило удивление и желание. Он смотрел на меня из-под полуприкрытых век, а его руки тем временем вцепились в мои бедра, нежно их сжимая.

— Это зависит от того, что ты хочешь, чтобы я сделала, Сен-Жермен, — я поерзала на его коленях, пока не почувствовала, что его огромный член упирается туда, где я хочу его больше всего.

Он выгнул бровь.

— Чувствуем себя немного дерзкими, да?

— Дерзкой и безумно возбужденной.

— Черт подери! Мне хочется проделать с тобой кое-что очень неприличное.

— Да? Например?

Он поерзал на сиденье, приподнял бедра и одновременно потянул меня вниз, прижимая к выпуклости на своих джинсах.

— Например, жестко трахнуть тебя. Боже, как же мне этого всего не хватало. И думаю, я должен наказать тебя за то, что дразнила меня по телефону, — он переместил руку вперед и прижал ладонь к моей киске, настойчиво потирая ее.

— Эта сладкая киска, — он убрал руку, обхватил меня за шею и притянул к себе. Прижавшись к моему рту, он жадно меня поцеловал, а затем прикусил мою нижнюю губу, и я ответила, желая ощутить его, его язык и его член во мне. Он одобрительно зарычал, приподнимая бедра, вращая ими. Я прижалась к нему, мечтая об удовлетворении, которое только он может мне дать.

— У тебя будет от меня ребенок. Наш ребенок, — пробормотал он мне в губы. Я ощущала, что он улыбается. — Ты будешь выглядеть такой красивой, такой чертовски идеальной. Не то чтобы у меня не захватывало дух от тебя сейчас, но, Боже мой ! Я уже вижу возможности.

— Возможности чего?

— Что ты сведешь меня с ума своей фигурой и прочими прелестями.

— Черт возьми, Ремингтон. Я хочу, чтобы твой большой член заполнил меня сию секунду. Знаешь, как много времени прошло с тех пор, когда ты проводил Ремингтон- восстановление меня? Века.

Его плечи затряслись, а затем он откинул голову назад и с его губ сорвался этот низкий глубокий звук. Боже, его смех настолько красив. Афродизиак, потому что я полностью возбуждена.

— Теряешь баллы, Сен-Жермен.

Он ухмыльнулся.

— Я думал, мы оставили систему баллов позади.

— Тебе бы этого хотелось. Но как иначе я заставлю тебя делать то, что я хочу? — спросила я, наклоняясь к нему и целуя его в подбородок. Я застонала, когда его щетина заколола мне лицо, а затем прикусила его за подбородок.

Он обхватил мое лицо своими ладонями, чтобы удостовериться, что я смотрю ему в глаза. Яростно. Страстно.

— Я всегда буду исполнять все твои желания. С баллами или без них, — и чтобы подтвердить сказанное, он положил руку туда, где она была раньше, проскользнул в трусики и ввел в меня палец, внимательно наблюдая за мной.

— Глубже. Сильнее.

Он замер.

— Я не хочу поранить тебя.

— Не поранишь. Обещаю.

Его толчки поначалу казались неуверенными, затем стали смелее. Он прижался губами к моей шее, оставляя на ней дорожку поцелуев и пробормотал:

— Ты не боишься, что нас кто-нибудь увидит? — я отрицательно помотала головой, еще сильнее возбуждаясь от мысли, что мы занимаемся столь неприличными вещами. — Когда ты стала такой дерзкой, ma belle ?

— В тот момент, когда ты пообещал мне три месяца разврата и гедонистического удовольствия. Ну же, Сен-Жермен.

— Мне безумно нравится, что ты такая чувствительная.

Я склонилась вперед, покусывая его подбородок.

— У меня для тебя сюрприз.

Он выгнул бровь.

— Что, видимо, означает, что ты мне ничего не расскажешь.

Я кивнула.

— Позже. Сейчас я просто хочу, чтобы ты заставил меня кончить. Боже, мне так нравится, когда ты во мне.

Ремингтон зарычал, быстрее двигая пальцами, трахая меня сильнее и сильнее. Он присосался к моей шее и, целуя, стал спускаться вниз по моему горлу. На плече он замедлился и нежно прикусил его.

Я вскрикнула, кончая, и тут же его порочные губы обрушились на мой рот, поглощая мой крик поцелуем.

— Ты в порядке? — спросил он хриплым обеспокоенным голосом.

Я кивнула, улыбаясь, не в силах дышать.

— Ты заработал несколько бонусных баллов.

Он вытащил из меня пальцы и облизал их, греховно сверкнув своими зелеными глазами.

— Ммм, твой вкус неповторим.

Я поежилась на его коленях, снова чувствуя возбуждение, но не успела ничего сделать по этому поводу, как раздался звук захлопываемой дверцы машины и я, вздрогнув, стала осматривать окрестности вокруг машины.

Ремингтон хмыкнул.

— Я думал, тебя не пугает перспектива быть застуканной за сексом в машине.

— То, чем я хочу заниматься, предназначено только для твоих глаз, — я подмигнула ему и натянула плащ, затем поправила одежду, открыла дверцу машины и вышла наружу, поеживаясь от пронизывающего холода.

Он последовал за мной, поднял воротник пальто и быстро обнял меня за талию, притягивая к себе, пока закрывал дверь и активировал сигнализацию.

— У меня такое чувство, что я не очень нравлюсь твоему отцу.

Я рассмеялась.

— Ему просто нужно немного времени, чтобы он в итоге вознаградил тебя улыбкой. Он не знает тебя, как я.

Его рука на моей спине напряглась, и с губ сорвался тихий стон.

— Что тебе надо? — процедил он сквозь зубы.

Я повернула голову в сторону подъездной дорожки, пытаясь определить, что стало причиной столь резкой смены настроения Ремингтона. По тропинке к нам шел его отец. Он остановился возле нас, переводя взгляд с сына на меня.

— Сын, — поздоровался он.

— Что тебе надо? — снова повторил свой вопрос Ремингтон, и, клянусь, температура понизилась еще градусов на двадцать.

Ох, ничего себе .

Ремингтон умеет сделать так, чтобы его собеседник почувствовал себя ничтожеством. Я незаметно взяла его за руку и переплела наши пальцы. Он взглянул на меня и его взгляд немного смягчился, а тело слегка расслабилось.

— Ты не отвечал на мои звонки, — сообщил Ремингтон-старший, сцепив руки перед собой и слегка склонив голову набок. Он напомнил мне босса мафии.

— Вижу, ты намеков не понимаешь, — ответил Ремингтон. — У меня нет на это времени, — он развернулся, собираясь уйти.

— Сын, — его отец сделал шаг вперед и ступил на дорожку, ведущую к дому. — Ремингтон.

Ремингтон остановился, его хватка на моей руке усилилась. Он выругался по-французски, затем выпустил мою ладонь и развернулся лицом к отцу.

— Калеб в порядке?

Его отец кивнул.

— Хорошо. Больше мне нечего тебе сказать. Мы попрощались еще в Лондоне. Не припоминаю, чтобы звал или приглашал тебя в свой дом.

Ремингтон-старший смотрел на сына в течение нескольких секунд, затем нахмурился и быстро опустил взгляд на носки своих туфель.

Я положила руку на поясницу своего мужчины и легонько надавила, затем прижалась к нему и поцеловала в плечо.