Маргарита Южина - Звёздочка моя новогодняя

У Дины зазвонил телефон. Она лениво взглянула на экран – опять Егор. Хм. Интересно, но она даже не помнит, какого цвета глаза у Егора. А ведь тоже – любила. Они у него маленькие и бегают, точно мышата.

Телефон звонил не переставая.

– Да? – ответила Дина совершенно спокойно.

– Дина! Немедленно возвращайся домой! – строго приказал Егор. – Я еще подожду два часа. Два часа тебе на возвращение, а потом… Я не знаю, что я с тобой сделаю! Я из тебя душу вытрясу!

– Не старайся, – усмехнулась в трубку Дина. – Ты уже давно вытряс эту душу.

Где-то там в городе Егор просто негодовал.

– Прекрати играть какие-то там роли! Не надо мне вот это… подыскивать какие-то там красивые слова! Не смей! Я сказал, ты должна вернуться!

– Ты еще что-нибудь хочешь сказать? – вздохнула Дина. – Например, пожелать мне всего хорошего, а?

– Хорошего?! Что у тебя без меня может быть хорошего?! Ты… Я уже почти договорился о твоей фотосессии! А после этого пошлю твое портфолио другу и… Возможно, уговорю его тебя взять! Но я еще посмотрю на твое поведение!

– Не надо мне ничего, – проговорила Дина. – Сделай фотосессию для своей новой подружки.

Она отключила телефон и вдруг подумала – а почему они вчера не обменялись с Дмитрием телефонными номерами? Она бы позвонила… Нет! Она бы не позвонила ни за что! Пусть он назначает свидание Женьке! А Дина… Господи! Да что она – мужчину не встретит, что ли? Ха! И все же… Все же надо найти этого Мадьярова и просто посмотреть ему в глаза!

Женька неслась по коридору.

На сцене Дмитрия не оказалось. И где его искать? Женька кинулась в каморку деда Плутона, уж он-то знает, где его родственничек.

Дед и в самом деле знал.

– Дык, дрова он колет, на заднем дворе. Праздник праздником, а топить-то надо, – серьезно пояснил дед. – Вот скоко артистов понаехало! Всю ночь топить, а я ить тока чурками дрова-то купил. У меня эти чурки…

Женька не стала дослушивать степенную оду чуркам, ее уже несло в задний двор. Она вышла на крыльцо и залюбовалась.

Короткая дубленка Дмитрия была брошена в снег, а сам он в одном свитере рубил дрова. Боже, какое это, оказывается, завораживающее зрелище – смотреть, как мужчина рубит дрова. Длинноногий, стройный, крепкий весь, спортивный какой-то, а плечи какие! И лицо… Нет, у Женьки Петя тоже ничего… Правда, ему всегда очень сложно купить брюки – ножки у мужа коротенькие и кривенькие. Зато руки длинные. Так что вполне нормально. А этот…

– Вы что-то хотели? – наконец заметил ее Дмитрий.

«Стыдится, наверное, что сам меня искал», – подумала Женька и не стала пугать мужчину.

– Да! Я хотела. А вы знаете, – затараторила она, красиво складывая губки. – Нам очень нужна ваша помощь. Просто вот очень-очень. Весь наш коллектив вас об этом просит.

– Точно – весь? – на всякий случай уточнил Дмитрий и сдул со лба прилипшую прядку.

– Весь. Нет, не весь, Чеботарев, гад, пропал куда-то, он не просит, пьет, наверное, с кем-то.

– Хорошо, пойдемте, – вогнал топор в чурку Дмитрий и направился вслед за Женькой.

Та притащила его в актовый зал.

– Вот, смотрите, – на ходу придумывала она. – Нам сегодня ночью надо вокруг елки водить хоровод…

– И что? – наклонил голову помощник.

– Так вы давайте руку-то, давайте… – схватила его за руку Женька и повела на сцену. – Вот так мы водим, водим…

Их пара очень слабо напоминала хоровод. Елка была широкая, объять ее не представлялось возможным, поэтому со стороны все выглядело так, будто Женя и Дмитрий просто, взявшись за руки, ходят и рассматривают игрушки.

– И что дальше-то? – терял терпение Дмитрий.

В зал вошла Дина, оглянулась и… сразу же наткнулась взглядом на гуляющую парочку.

– Ой, простите, – надменно усмехнулась она. – Я не знала, что у вас свидание у елки. Вы знаете, я сейчас репетировать буду, так что не могли бы вы… в сугробе продолжить свои похождения?

Женьке вовсе не хотелось, чтобы вся труппа знала про ее хороводы. В конце концов, где-то еще и ее муж рядом находится.

– Пойдемте, Дмитрий. – Женька потянула Мадьярова за руку.

Ей вообще нравилось держать его за руку. У него была такая крепкая, надежная ладонь!

– Пойдемте, Женечка, солнце мое, – улыбнулся Женьке Дмитрий и последовал за ней.

– Паразиты! – прищурилась Дина. – Пейте, пейте мою кровь, раз кончилась любо-о-овь. Тьфу ты, какая пошлятина на ум пришла.

Женька выскочила из зала, не отпуская руки Дмитрия. Она уже чувствовала, как тот пытается высвободить пальцы, но хватка у Женьки была железной. Она бы его сейчас утащила… Да все равно куда. Если б… Если б прямо на них не надвигался Петр.

Хмурый бычий взгляд супруга, его выставленная вперед челюсть и тяжкое, прерывистое дыхание вовсе не излучали дружелюбие.

– Так вот как ты работаешь? – пыхтел он, разглядывая в упор Мадьярова.

– Да, и что? – вызывающе дернула головой Женька. – Это вообще даже не мой партнер! Это… Динкин! Дина! Забери своего Ромео! Идите, Дмитрий, ступайте. Вам еще с Диной репетировать.

Дмитрия буквально втолкнули в зал.

На сцене распевалась Дина. А может быть, она готовила номер, потому что сидела уже в образе и негромко выводила:

– Лю-юбовь, зачем ты мучаешь меня?

– Дина, простите, вы это под баян будете исполнять? – вежливо прервал ее Дмитрий.

Та встала, царственно взглянула на Мадьярова и пожала плечом:

– Почему именно под баян? Вы б ее еще под бубны спеть предложили. У нас есть Чеботарев.

– А он на губах будет подыгрывать? Ну, знаете, так – тум-ба – тум-ба-ба. Сейчас это очень модно среди молодежи.

Дина направилась к выходу. Он поймал ее руку.

– Дина, ну что мы все время ссоримся, как дети. Обижаемся на что-то… – не отпускал он ее.

– Я?! – округлила она прекрасные глаза. – Я ни на что не обижаюсь! Я даже могу быть свидетельницей на вашей свадьбе. С Женькой. Правда, вот не могу фату нести. Фату будут нести ее сынишка и доченька. Но ничего, они вам ничего не будут стоить. И муж Женьки… Он тоже прекрасный мужчина. Так что дерзайте!

Она резко выдернула руку и ушла за кулисы.

Сейчас она себя просто ненавидела! Ну вот зачем она ему наговорила про Женьку? Детишек ее вспомнила? У Женьки замечательные малыши, и сама Женя очень неплохая мать. И у деток есть отец… Но об этом совсем не надо было говорить.

– Да что ж такое-то, а? – со злостью фыркнул Дмитрий, когда Дина ушла. Он отчаянно пнул какой-то обрывок мишуры и отправился рубить чурки.

Топор играл в его руках, будто игрушечный, а мысли все были только о Дине.

– О! Димыч! А ты чего здесь? Все к Новому году готовятся, стараются, а ты, как бобр, дрова заготавливаешь, – подошел к нему его друг Витька.

– Отстань, Витек, – снова замахнулся Дмитрий. – Деду все равно, когда дрова кончатся… Он сам их хлестать будет?