Джорджия Ле Карр - Маскарад (ЛП)

— Итак, ты типа Робин Гуда?

— Это один аспект. Присутствует еще один более убедительный аспект. Я делаю это, потому что испытываю необъяснимое влечение к опасности. Даже будучи ребенком я испытывал такое чувство, психологи называют его «хронически скучающим». Мне необходимо больше драйва, чем другим. Я нюхал клей, курил, бухал, трахал все, что движется, принимал наркотики, дрался, совершал случайные акты вандализма, был мотогонщиком и просто пытался развеять скуку. Первый раз я украл, когда мне было шестнадцать. В конце нашей улицы был очень большой дом, где жила всего лишь одна вдова. Когда она умерла, дети начали борьбу за наследство, и дом оставался пустым несколько лет. Я ворвался в него однажды вечером.

— Это напоминало, словно я очутился в доме мисс Хэвишем из «Большие надежды». Все было в пыли, закрытые шторы на окнах, серебряные канделябры и кружевные салфеточки на спинках кресел. Но я никогда не забуду то волнение, которое испытал от своего первого воровства. Во рту пересохло, сердце колотилось, готовое вырваться из груди: воровство — это как оргазм, только намного лучше и сильнее. Я схватил хрустальную бутылку коньяка и бросился вверх по лестнице. Первая дверь, которую я открыл вела в спальню, роясь в ящике с шелковом женском бельем, у меня кружилась голова от возбуждения. Испытывая сексуальное возбуждение в сочетание с опасностью от кражи было неописуемое ощущение, как будто оно присутствовала всю мою жизнь.

— И из-за этого ты стал вором в шестнадцать лет?

— Воровство, такая же, как и любая другая профессия. Это искусство. И оно никак не связано с ползанием по сверкающим водосточным трубам и карнизам. Нужно овладеть этим мастерством и иметь мозги. Я понял очень быстро, что мне необходимо очень хорошо вписаться в круг общения моей предполагаемой жертвы — высшее общество, отель «Hotel de Paris» в Монте-Карло, 41-й по 43-й Стриит в Нью-Йорке, English stately home, Сиднейский оперный театр, Ascot Races... там тебя не будут подозревать. Потому что ты сливаешься с богатыми, знаменитыми и жадными. Найти правильную жертву это первостепенное значение. Само ожидание кражи похоже на неминуемый оргазм, предыдущее волнения до, и вовремя и после неописуемы.

— И ты создал свое состояние на воровстве?

— Нет, я в большинстве своем сделал его через Интернет, инвестируя в прибыльные отрасли, в основном в Лондоне.

У меня возникает мысль.

— Значит, ты украл синие бриллиантами, которые подарил мне?

— Нет, я их купил.

— Зачем покупать, когда можно просто украсть? — подозрительно спрашиваю я.

— Потому что похищенные драгоценности заносятся в специальные протоколы. Большинство из них разбиты на части, поэтому их невозможно опознать. На самом деле, сбыт редких драгоценных камней скоро станет невозможным, потому что они будут использовать лазерные печати, с собственной подписью.

— Как Эбени вписывается в твою схему?

— Я почти всегда работаю один, но иногда она немного помогает мне.

— Так она не твоя девушка?

— Какое-то время была, очень короткий срок. Это была ошибка. Удовольствие и бизнес не должны смешиваться... ты первая, кому я рассказываю все это. Я знаю, скорее всего тебе должно быть очень трудно все это понять.

— Один раз я украла лошадку-качалку из «Mamas & Papas», — тихо говорю я.

Он хмурится.

— Зачем?

— Тогда я не могла позволить себе купить ее, а мне очень хотелось ее для моего крестника. Я не чувствовала, что я делала что-то плохое — зная, что крупные компании имеют статью в своем бюджете, подразумевающую списывание денег за хищение товаров. На ней не было штрих-кода, поэтому я просто взяла ее и вышла на улицу.

— Ах, самый важный трюк воровства. Смелость! Тем более это вопиющее, потому что ты выглядишь полностью законопослушной. Сделать это средь бела дня и иметь при себе карту, которая идентифицирует тебя, как офицера противопожарной безопасности.

— Что происходит сейчас? — спрашиваю я

— Я не знаю. Встретив тебя, ты поставила меня в тупик.

— В тупик?

— Да, я еще не разобрался. Давай просто делать шаг за шагом, о’кэй?

— Ладно, — тихо отвечаю я, но радость бьет ключом внутри меня, словно маленький фонтан, который наконец-то нашел себе путь из глубин земли к солнцу.

20

Мы покидаем остров и возвращаемся в Англию в конце дня. Идет дождь, большие крупные холодные капли. Здесь, все настолько отличается от того места, которое мы оставили. Мне грустно, и я немного напугана. Мы не занимались сексом прошлой ночью, просто обнялись и уснули в объятиях друг друга. Правда, я хотела заняться с ним сексом, я хотела, думать, словно ничего не изменилось. Я боялась перемен в наших отношениях, я боялась изменений. Я хотела вернуться назад, в те беззаботные, дикие отношения, которые у нас были.

Даже после той первой ночи что-то внутри меня изменилось, словно он щелкнул выключателем и вся, какой я была раньше, и думала, что такая на самом деле, вдруг исчезло. Теперь осталось лишь ноющие чувство голода... который невозможно удовлетворить без него.

Мы прибываем к нему домой, и я понимаю, что устала еще больше, чем думала. Скорее всего, я даже подавлена, чем устала. Теперь я понимаю, что не могу просто оторваться от него. Но у нас присутствуют проблемы, даже очень большие проблемы, которые могут быть неразрешимыми для нас. Он раздевает меня, одевает одну из своих футболок и укладывает в кровать. Не в той белой спальне, а в своей, в свою кровать. Его спальня огромная и полная света. Я устало осматриваюсь вокруг. Это роскошная комната в тонах шоколада и сливок, с прекрасными старинными картинами на стенах. Мне кажется, что это чистая мужская комната.

Он укладывает меня, прикрывая одеялом и нежно целует в лоб.

— Спи, — говорит он мне, так взрослые обычно говорят детям, так обычно я говорю Сорабу.

Я закрываю слипающиеся глаза и почти сразу же засыпаю.

Просыпаюсь в полном одиночестве, и решаю не звать его. Просто встаю с кровати и иду искать. Наверху никого нет, поэтому я спускаюсь по великолепной мраморной лестнице вниз. Интересно, когда-нибудь наступит такое время, когда я не буду восхищаться красотой этой лестницы. Перила холодные и гладкие. Я слышу свист похожий на работающие лопасти вентилятора, который вращается с бешенной скоростью, двигаюсь в сторону этого звука, исходящего из тренажерного зала.

Открываю дверь, Джерон, одетый в поблекшие, непривлекательные шорты до колен, стоит по середине комнаты. Он прыгает через скакалку, но настолько быстро, что самой скакалки почти не видно, она и создает этот звук. Он прыгает, меняя попеременно ноги. Его движения полны изящества и легкости. Даже невозможно себе представить, что мужчина его размера и роста, обладает таким изяществом и такой легкостью. Я закрываю за собой дверь и прислоняюсь спиной, наблюдая за ним. Он останавливается и смотрит на мое отражение в зеркальной стене.