Бриттани Ш. Черри - Воздух, которым он дышит (ЛП)

— Он столкнул тебя вниз с холма? — закричала Фей в телефонную трубку.

Когда я вернулась после нашего общения с Тристаном, я позвонила ей. Я нуждалась в моей лучшей подруге независимо от того, была ли я права и были ли неправ Тристан.

Даже если я назвала его монстром.

— Ну, не совсем. Он кричал на меня, и я как бы споткнулась.

— После того, как он поцеловал тебя?

— Да.

— Тьфу. Я ненавижу его. Я так его ненавижу.

Я кивнула.

— Я тоже.

Это была ложь, но я не могла сказать ей свои истинные мысли о Тристане. Я никому не могла сказать о том, что у нас с ним было много общего. Я с трудом могла признаться в этом даже самой себе.

— Но, раз уж мы подняли эту тему, скажи мне… — сказала Фей, и я почти видела ее улыбку через телефон. — Он использовал язык? Он рычал? Он был без рубашки? Ты прикасалась к его прессу? Ты облизала его острый подбородок? У него большой размер? У тебя закружилась голова? Ты нашла его Немо? (Примеч. «В по́исках Не́мо» — полнометражный компьютерный анимационный фильм, рассказывающий о поисках рыбы-клоуна Марлина своего единственного сына Немо) . Возможно, ты Грейс его Френки? (Примеч. «Грейс и Фрэнки» — американский комедийный сериал, в центре сюжета находятся две заклятые соперницы Грейс и Фрэнки, жизнь которых пересекается после того, как их мужья заявляют им, что являются геями и планируют пожениться ). Или Джастин его Тимберлейка?

— Я не могу справиться с тобой, — усмехнулась я, но мой мозг все еще думал о поцелуе и о том, что он значил. Может, он ничего не значил. Или, возможно, все.

Она вздохнула.

— Давай, дай мне что-нибудь. Я сейчас пытаюсь потрахаться, так что этот звонок убивает весь мой настрой.

— Что ты имела в виду, когда сказала «пытаюсь потрахаться»? — выдохнула я. — Фей, ты занимаешься сексом прямо сейчас?

— Что ты имеешь в виду? Секс-секс?

— Да, секс-секс!

— Ну, если ты имеешь в виду, что прямо сейчас пенис входит в мою вагину, то да. Я думаю, что это можно назвать полусекс.

— О, Боже мой. Какого черта ты отвечаешь на телефонные звонки?

— Эмм, потому что телочки важнее членов. В прямом смысле, — она рассмеялась.

Я закрыла рот.

— Привет, Лиз, — я услышала, как Мэтти зовет меня на заднем плане. Я закрыла рот снова. — Я поставил тебе рабочий график на тридцать часов на следующей неделе.

— Я отключаюсь.

— Что? Нет. У меня есть немного времени сейчас.

— Ты возмутительна.

— Оу, перестань, Мэтти. Я не просила кусать меня вот так, — ох, мой гребаный Бог, моя лучшая подруга извращенка. — Ладно, кексик, мне пора идти. Думаю, у меня кровотечение. Но что касается тебя, то, по крайней мере, найди немного времени, помедитируй и очисти голову.

— И под медитацией ты имеешь в виду…

— Текилу. Самую лучшую, горящую в животе, помогающую в плохих решениях, текилу.

Это звучало так правильно.

Тристан

3 апреля 2014 года

Четыре дня до прощания

Я стоял на заднем крыльце дома своих родителей, глядя на проливной дождь, барабанящий по качелям, которые отец и я соорудили для Чарли. Шина раскачивалась вперед и назад напротив деревянной рамы.

— Как ты держишься? — спросил отец, выходя на улицу, чтобы присоединиться ко мне. Зевс последовал за ним и нашел место в углу, где можно было сидеть и оставаться сухим. Я повернулся и посмотрел папе в лицо, оно имело сходство с моим почти во всех чертах, за исключением того, что в его глазах было немного больше возраста и мудрости.

Я не ответил ему и повернулся обратно к дождю.

— Твоя мама сказала, что у тебя какие-то проблемы с написанием некрологов? — спросил он. — Я могу помочь.

— Мне не нужна твоя помощь, — чуть слышно прорычал я, мои пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Я ненавидел, как раздраженно я себя чувствовал каждый прожитый день. Я ненавидел, как я винил людей вокруг меня за несчастный случай. Я ненавидел то, что становился все холоднее с каждым прожитым моментом. — Мне никто не нужен.

— Сын, — он вздохнул, положив руку мне на плечо.

Я отстранился.

— Я просто хочу побыть один.

Он опустил голову и пробежал своими пальцами по затылку.

— Хорошо, мама и я будем внутри, — секундой позже он повернулся и открыл переднюю дверь. — Но, Тристан, только потому, что ты хочешь побыть один, не означает, что ты один. Запомни это. Мы всегда здесь, когда понадобимся.

Я слышал, как хлопнула передняя дверь, и разозлился на его слова.

Мы всегда здесь, когда понадобимся.

Правда в том, что у слова «всегда» есть срок годности.

Нащупав задний карман, я вытащил кусок бумаги, на который потратил три часа, просто глядя на него. Я закончил некролог Джейми рано утром, но некролог Чарли был все еще пустым в моей руке, только с его именем, написанным на бумаге.

Как я должен сделать это? Как я должен написать историю его жизни, когда у его жизни и не было шанса начаться?

Дождь начал капать на бумагу, и слезы заволокли мои глаза. Я моргнул несколько раз, прежде чем затолкал бумагу обратно в карман.

Я не буду плакать.

К черту слезы.

Ноги сами повели меня вниз по ступенькам крыльца, и через несколько секунд я промок с головы до пят, становясь частью того темного шторма, который назревал.

Мне нужен воздух. Мне нужно пространство. Мне нужно бежать.

Я начал бежать без обуви, без мыслей, без направления.

Зевс начал бежать рядом со мной.

— Иди домой, Зевс! — крикнул я собаке, которая промокла так же, как и я. — Уходи! — заорал я, желая, чтобы меня оставили в покое. Я побежал быстрее, но он не отставал. Я поднажал так сильно, что в груди начало жечь и мое дыхание стало тяжелым. Я бежал до тех пор, пока ноги не остановились, и тело не упало на землю. Молния ударила над нами, раскрашивая небо своими шрамами, и я начал неудержимо рыдать.

Я хотел быть там один, но Зевс был рядом. Он поддерживал мой сумасшедший разум, он был рядом, когда я достиг скалистого дна, и он не собирался оставлять меня. Он был возле моего лица, даря мне поцелуи, даря мне любовь, даря мне себя для поддержки, когда я нуждался в ком-то больше всего.

— Хорошо, — я вздохнул, слезы все еще капали, пока я прижимал его к себе. Он хныкал, как если бы тоже был убит горем. — Хорошо, — снова сказал я, целуя его макушку и потирая его бок.

Хорошо.

Я люблю бегать босиком.

В этом я хорош.

Мне нравится, когда мои ноги бегут.

Нравится, когда они трескаются и кровоточат от давления, которое они ощущают, ударяя по бетону улиц.

Мне нравится, когда я вспоминаю о своих грехах через боль своего тела.