Бриттани Ш. Черри - Воздух, которым он дышит (ЛП)

Столкновение на И-64!

Хаос!

Увечья!

Травмы!

Жертвы!

Стивен.

Один вдох.

Я продолжила вести машину в слезах, которые мне не удалось сдержать. Я заставила свое тело онеметь, потому что, если бы не онемение, я бы чувствовала все. Если бы чувствовала все, я бы разбилась на мелкие осколки, а мне нельзя этого делать. В зеркале заднего вида я видела своего ребенка, мою маленькую частицу силы. Мы пересекли это шоссе, и я сделала еще один вдох. Каждый день один и тот де вдох. Я не могу больше об этом думать, иначе просто задохнусь.

Указатель из белого отполированного дерева гласит: «Добро пожаловать в Мидоуз-Крик».

Эмма проснулась и смотрит в окно.

— Мам?

— Да, детка?

— Как ты думаешь, папа узнает, что мы переехали? Думаешь, он будет знать, где оставлять перья?

Когда Стивен умер, и мы переехали к маме, было много белых птичьих перьев, разбросанных на переднем дворе. Когда Эмма спросила о них, мама сказала, что это маленькие знаки от ангелов, дающих нам понять, что они всегда рядом и наблюдают за нами.

Эмме так понравилась эта идея, что всякий раз, когда она находила перо, девочка смотрела на небо, улыбалась и шептала: «Я тоже люблю тебя, папа». Потом она находила картинки с перьями и добавляла в свою коллекцию «Папа и я».

— Я уверена, он знает, где нас найти, сладкая.

— Да, — согласилась она. — Да, он знает, где нас найти.

Деревья были зеленее, чем я помнила, и маленькие магазины в деловом центре Мидоуз-Крик были украшены в честь праздника в красные, белые и синие цвета. Это было так знакомо, и в то же время так чуждо. Американский флаг миссис Фредерик хлопал на ветру, когда она ставила окрашенные в национальные цвета розы в вазу. Гордость расцветала во всем ее существе, в то время как она, отступив, восхищалась своим домом.

На одном светофоре мы застряли на десять минут. Это дало мне время свыкнуться со всем, что напоминало мне о Стивене. О нас. Как только свет светофора поменялся, я поместила свою ногу на педаль газа, не желая ничего, кроме как вернуться домой и игнорировать тени прошлого. Пока автомобиль мчался вниз по улице, краем глаза я увидела собаку, стремительно приближающуюся в направлении меня. Нога быстро переместилась на тормоз, но мой старый, потрепанный автомобиль икал и трясся перед тем, как остановиться. К тому времени, когда он, наконец, это сделал, я услышала громкий визг.

Мое сердце подпрыгнуло к горлу и осталось там, блокируя возможность вдохнуть следующую порцию воздуха. Эмма спросила, что происходит, но у меня не было времени ей ответить. Я распахнула свою дверь и подошла к бедной собаке в то же время, когда ко мне подбежал мужчина. Его широко распахнутые глаза были обращены на меня, почти заставляя меня раствориться в глубине его яростных серовато-голубых глаз. Большинство голубых глаз теплые, несущие с собой доброту, но только не эти. Его глаза были напряженными, так же, как и его поза. Ледяные и таинственные. Вокруг кромки радужка была глубокого голубого цвета, но серебристые и черные полоски будто были сотканы на ней, что добавляло его взгляду задумчивость. Его голубые глаза сочетали в себе тени неба прямо перед грозой и те цвета, что она оставляла после себя.

Эти глаза были знакомы мне. Разве я его знаю? Могу поклясться, что где-то видела его раньше. Он выглядит одновременно напуганным и очень злым. Мужчина перевел взгляд, как я предположила, на свою собаку, которая лежала неподвижно. На шее незнакомца были огромные наушники, которые были прикреплены к чему-то в заднем кармане.

Он одет в одежду для тренировок. Белая футболка с длинными рукавами облегает его мускулистые руки, черные шорты открывают скульптурные ноги, а на лбу блестит испарина. Я предположила, что он взял собаку на пробежку, когда потерял поводок, но на мужчине не было никаких ботинок.

Почему он не надел обувь?

Это не имеет значения. Все ли в порядке с его собакой?

Мне следует уделить больше внимания этому.

— Мне так жаль, я не видела… — начала я говорить, но мужчина резко прервал мои слова, как будто они оскорбили его.

— Какого черта? Ты, черт возьми, издеваешься надо мной? — закричал он, и от звука его голоса я немного подпрыгнула. Мужчина поднял собаку на руки, прижимая животное, как будто это был его собственный ребенок. Когда он встал, я тоже встала. Когда он оглянулся вокруг, я также оглянулась.

— Позвольте мне отвезти вас к ветеринару, — мое тело затряслось от вида собаки, дрожащей на руках у незнакомца. Я знала, что должна быть недовольна тем тоном, которым он говорил со мной, но, когда кто-то находится в состоянии паники, вы не можете винить его за подобное поведение. Он не ответил, но я увидела сомнение в его глазах. Его лицо было обрамлено очень густой, темной, дикой бородой. Его рот был спрятан где-то в этой дикости на его лице, так что мне пришлось положиться на то, что говорят его глаза. — Пожалуйста, — попросила я. — Тут слишком далеко, чтобы идти пешком.

Он кивнул только один раз. Открыв пассажирскую дверь, он вместе со своим питомцем сел внутрь и захлопнул за собой дверь.

Прыгнув в машину, я поехала.

— Что происходит? — спросила Эмма.

— Мы просто едем проверить щеночка, дорогая. Все прекрасно, — я действительно надеялась, что не вру ей.

До ближайшей круглосуточной ветеринарной клиники двадцать минут езды, но машина едет не так быстро, как хотелось бы.

— Возьми левее на Коблер-стрит, — приказал он.

— По Харпер-авеню будет быстрее, — не согласилась я.

Он хмыкнул, что выдало его раздражение.

— Ты не знаешь, о чем, черт возьми, говоришь, сверни на Коблер!!

Я сделала глубокий вдох.

— Я знаю, как водить.

— Действительно? Потому что я думаю, что именно по причине твоего вождения мы здесь и сидим.

Я была в пяти секундах от того, чтобы вытолкать этого грубого ублюдка из моей машины, но скулеж его собаки был единственной причиной, почему я этого не сделала.

— Я уже извинилась.

— Это не поможет моей собаке.

Мудак.

— Коблер — следующий поворот направо, — сказал он.

— Харпер — поворот направо после Коблер.

— Не сворачивай на Харпер.

Оу, я сверну на Харпер, просто чтобы досадить дерьму, живущему в этом парне. Кем он себя возомнил?

Я повернула направо на Харпер.

— Не могу поверить, что ты только что повернула на чертов Харпер, — простонал он. Его фраза заставила меня немного улыбнуться, пока я не наткнулась на зону строительства и знак «улица закрыта».

— Ты всегда такая невоспитанная?

— А ты всегда… всегда… всегда… — я начала заикаться, потому что в отличие от некоторых, я не была сильна в спорах с людьми. Я на самом деле была безнадежна в этом, и, в конечном итоге, плакала как ребенок, потому что слова не появлялись в моей голове с той скоростью, с которой они должны действовать. Я была неуклюжим человеком, который придумывал лучшие возражения после того, как его нужно было озвучить еще три дня назад. — А ты всегда… всегда… всегда…