Пенни Уорд - Её боец

Это мысль меня совсем не порадовала.

— Похоже, я упустила свой шанс с ним, да? — подразнила она. Я знала, что если бы мы говорили лицом к лицу, сестра обязательно подмигнула бы.

Ей нравилось дразнить меня.

— Похоже на то, — с улыбкой ответила я.

Конечно, разговаривая по телефону, мы не могли видеть друг друга, но я надеялась, что, может быть, просто может быть, она услышит улыбку в моем голосе.

— Кажется, ты счастлива, — отметила она, ее голос стал мрачным. — Ты должна позвонить папе.

Я застонала, и она торопливо продолжила:

— Знаю, тебе не нравится разговаривать с ним, ты предпочитаешь его избегать, но ты должна позвонить. Поздороваться. Что-нибудь в этом роде.

Я потерла переносицу, улыбка исчезла с лица, а гнев наполнил мой голос, когда я ответила:

— Хорошо. Я позвоню ему.

Как правило, наши с папой разговоры были неловкими. По крайней мере, в прошлом. Почему в этот раз должно быть по-другому?

Я думаю, что сейчас рядом с ним сидит Кейт, которая будет подталкивать его и направлять разговор в безопасное русло. Как ни печально, но это правда.

Тем не менее, я сделала, как просила Кейт, и сразу после разговора с сестрой позвонила ему. Он взял трубку после двух гудков.

— Привет, Клэр.

Голос у него к моему удивлению был трезвым и счастливым, что меня немного потрясло. Я этого не ожидала.

— Привет, пап. Как дела? — развернувшись в своем кресле, я повернулась спиной к двери и уставилась на стену.

Это не обеспечивало столь же хороший вид, который открывался через дверной проем, но так я хотя бы могла сконцентрироваться на разговоре с отцом, а не пялиться на то, как Райан наносит удары руками и ногами. Этого зрелища вполне достаточно, чтобы мой рот наполнился слюной, а голову заполнили непристойные мысли.

— У меня все хорошо. Кейт уже рассказала тебе хорошие новости? — его голос был чуть громче, чем обычно, пронзительный и возбужденный.

Я покачала головой, хотя он не мог меня видеть.

— Нет, пап. Что происходит?

Я переместила телефон к другому уху, прижав плечом. На мгновение мне захотелось, чтобы Райан взял перерыв и помассировал мне шею, ослабив болезненный узел, из-за которого я не могла повернуть шею без боли.

— У меня есть работа.

— Что? — это было для меня новостью. Хорошей новостью. — Когда? Где? — вопросы гудели в моей голове, словно рой пчел.

Почему Кейт не рассказала мне?

Он по-доброму засмеялся, как делал это до развода.

— Ничего особенного. Я ночной портье в жилом доме, но это лучше, чем ничего.

— Это здорово, папа.

Так и было.

Я задалась вопросом, что заставило его подняться со своего кресла и выйти из дома, перестав смотреть повторы «Я люблю Люси». Вернуться в реальный мир.

Может быть, Кейт, наконец, дала ему пинок под зад?

Нужно будет обязательно спросить ее позже.

Мы поговорили немного о том, что происходит в нашей жизни. Я рассказала ему о новой работе и Райане, на которого он тут же начал бурчать.

На миг я снова почувствовала себя в старшей школе. Когда он защищал меня. Был моим отцом.

И сейчас он так сильно отличался от того мужчины, который провел на диване последние пару лет, медленно трансформируясь в предмет интерьера.

Это оказалось на самом деле приятно — поговорить со своим отцом.

Я не могла вспомнить, когда в последний раз мы говорили по-настоящему, когда я не возмущалась, а он не вел себя, как осел.

Это было действительно хорошо. И когда я закончила разговор и вернулась к работе, я сидела с улыбкой на лице и, напевая, разбирала бумаги.

Увы, к концу дня от моего хорошего настроения ничего не осталось.

Все началось с пронзительного смеха, похожего на кудахтанье, что начал терзать мои уши и заставил стиснуть зубы в раздражении.

Это был истинный смех жителя Нью-Йорка.

Он напомнил мне смех персонажа из телешоу, на которое меня пыталась подсадить Джилл.

Я возненавидела это шоу из-за смеха главной героини. Этот смех ничем от него не отличался, и я вздрогнула.

— Что там происходит? — пробормотала я, вставая с кресла и подходя к двери.

Я вспомнила, что закрыла ее, когда сделала перерыв, чтобы поговорить с Кейт, а потом позвонила отцу.

Пока мы выполняем свою работу, Митча не особо волнует, если мы болтаем по телефону. Я это ценила, но не хотела, чтобы кто-нибудь знал, о чем я говорю со своей семьей.

Открыв дверь, я выглянула наружу.

Деррик стоял спиной ко мне в своей обычной позе — ноги на ширине плеч, и я знала, что руки он скрестил на груди.

Он смотрел в направлении Райана, который стоял перед ним с…

Мое сердце ухнуло вниз.

Кто эта модель, которая обнимается с моим мужчиной?

Кем бы она ни была, она стала причиной моей внутренней боли.

Высокая, длинноногая, с чрезмерно большой грудью, которой не существует в природе.

Я бы обозвала лжецом любого, кто посмел бы утверждать обратное.

Ее кожа темная от загара, почти оранжевого цвета.

На это страшно смотреть.

Она напомнила мне некоторых женщин из Лос-Анжелеса, которые практически живут в солярии, распыляя искусственный загар на свое тело, по меньшей мере, раз в неделю, или еще чаще.

Она снова засмеялась, как бы между прочим откинув назад свои длинные, тонкие, словно солома, светлые волосы.

Длинная челка практически скрывает пару ярко-голубых глаз, смотрящих сейчас на Деррика.

Полные темно-вишневые губы растянуты в улыбке, открывая безупречные белые зубы. Она выглядит так, будто ее выдернули с фотосессии и забросили к нам.

По сравнению с ней, мы с Джилл выглядим, как слонихи. У меня нет ни единого шанса влезть в обтягивающие джинсы, которые она носит.

Обувь делает ее выше сантиметров на восемь, и ее грудь угрожающе выглядывает из V-образного выреза блузки.

Не то чтобы это имело значение.

Если бы кто-нибудь вылил на нее ведро воды, ее соски стали бы видны через тонкую белую ткань.

Я обижено нахмурилась, когда женщина обняла одной рукой Райана, а вторую положила на его твердую, как скала, грудь.

Он стоял в расслабленной позе, сжатые в кулаки ладони висели вдоль его тела.

Райан даже не пытался оттолкнуть от себя нахалку.

Он также не возражал против того факта, что девица фактически висела на нем. Я сглотнула, пытаясь избавиться от кома в горле.

Меня охватило чувство предательства, я не знала, на кого больше злилась: на Райана за то, что на него повесилась эта тупая блондинка, или на себя, потому что оказалась достаточно глупа и позволила себе почувствовать что-то к человеку, прекрасно зная, что он бабник.

Прирожденный бабник.

Я знала это.

Знала.

Тем не мене, я оказалась достаточно глупой, чтобы влюбиться в него.

В течение нескольких недель мы работали вместе, а потом были вместе как пара — или, по крайней мере, я так думала — и мои чувства к нему окрепли.