Your Name - Срывая покровы (СИ)

- Проходи, Эрика.- Эстер пропустила меня вперед, придерживая дверь. – Если хочешь, пройди по дому. Но, боюсь, ничего интересного ты не найдешь.

Обстановка дома на самом деле оказалась не то чтобы неинтересной… она была никакой. Безликой, словно это не жилой дом, а номер в мотеле. Необходимый минимум мебели, очень простой, подобранной по принципу максимальной практичности. Никаких безделушек, ковриков, салфеточек, декоративных элементов и комнатных растений, указывающих на вкусы хозяйки. Единственный, кто привлекал в доме взгляд – это огромный рыжий кот, вальяжно развалившийся посреди кровати и лениво приподнявший морду при нашем приближении.

- Ой, какой красавец! – восхитилась я, присаживаясь на край и протягивая руку к зверюге. Кот, полуприкрыв глаза, милостиво позволил погладить его.

- Это Рысь, - улыбнулась Эстер. – Я назвала его так из-за кисточек на ушах. Видишь, вот эта шерстка на кончиках? У котенка кисточки были более заметными.

Я кивнула. Действительно, на кончиках ушей шерсть образовывала нечто вроде рысьих кисточек.

- Переодевайся и приходи в зал, я жду тебя там.

Эстер вышла, прикрыв за собой дверь. Я подняла сумку, принесенную с собой, поставила на кровать и расстегнула молнию. Коту явно не понравилось такое соседство. Он вскочил, недовольно мявкнув, и сиганул сначала на прикроватную тумбочку, а потом на висевшую на стене полочку, свалив попутно небольшую коробку. Я метнулась было подхватить ее, но не успела. Коробка упала, крышка ее открылась, и по полу разлетелись фотографии. Много фотографий.

Я, ошеломленная, присела и подняла одну. Маленькой девочке на снимке едва ли исполнилось пять-шесть лет. Испуганная и невеселая, она тоскливо смотрела на группу детей, играющих во дворе школы. Я вспомнила, что Кэтрин уже показывала мне похожую, пояснив, что это первая частная школа, в которую ее отправили после ухода матери. На следующем снимке была та же девочка, только постарше, но с прежней грустью на миловидном личике. И на следующем – опять она. Я растерянно подбирала с пола фотографии Кэтрин в возрасте от пяти до восемнадцати лет, пока, наконец, мне не попался на глаза снимок Кейна – того мрачного и угрюмого подростка, с которым я встретилась в школе.

Я перебирала глянцевые прямоугольники, приходя во все большее замешательство. Почти на всех фотографиях, лежавших в коробке, были Кейн и Кэтрин. На нескольких – они же, но вместе со мной, Дереком или Дженни. Но зачем Эстер такое количество фотографий дальних родственников, пусть даже она провела рядом с ними несколько лет своей жизни? И где тогда снимки боле близких людей – родителей, братьев-сестер, если таковые имеются? Почему Эстер уделяет такое внимание именно Кейну и Кэтрин?

Нехорошие подозрения зародились в моей душе. Неужели Эстер… неужели ее подослал Картер для того, чтобы за его детьми был дополнительный присмотр? Но это все равно не объясняет, зачем ей хранить в коробке на прикроватной тумбочке полторы сотни снимков Кэтрин.

- Эрика, с тобой все в порядке? – Осторожно постучав, Эстер приоткрыла дверь и заглянула в спальню. – О Боже…

- Эстер, что это значит? – потребовала я объяснений и тут же мысленно отругала себя за тон, которым был задан вопрос, увидев, как женщина привалилась к косяку и тяжело сползла на пол, закрыв руками лицо.

- Эстер? Все хорошо?

В ответ послышались только приглушенные рыдания. Я, подойдя, присела рядом и осторожно дотронулась до ее плеча.

- Эстер? Простите, если что-то не так. Я просто удивилась, увидев столько фотографий Кейна… Не надо так расстраиваться… Вы имеете полное право снимать кого хотите, особенно родственников…

Эстер разрыдалась еще сильнее. Не зная, что делать в такой ситуации, я сбегала на кухню и принесла стакан воды.

- Вот… Эстер, выпейте это, пожалуйста…

Женщина трясущимися руками взяла стакан и отхлебнула.

- Спасибо, Эрика, - прерывающимся от сдерживаемых рыданий голосом шепнула она.

- Не за что… Я просто не понимаю, что происходит… Эстер, зачем вам эти фотографии?

- Потому что я люблю смотреть на них перед сном, - попыталась улыбнуться женщина.

- Но почему именно Кэтрин и Кейн? – не отступала я. – Эстер, пожалуйста… объясните мне, пока я не начала подозревать вас в противозаконной заинтересованности моим мужем и его сестрой… А это, честно говоря, первое, что пришло мне в голову.

- О господи, Эрика, о чем ты говоришь? – полузасмеялась-полупростонала Эстер. – Что противозаконного в заинтересованности матери своими детьми?

- Ничего, - подтвердила я и только потом осознала, что именно сказала Эстер. – Подождите… Эстер… но… мать?

Как-то раз, когда мы приезжали в Таллахасси, Кейн показывал мне фотографию своей матери. Та женщина не имела ничего общего с Эстер. И пусть даже у меня плохая память, а снимок я видела не больше половины минуты – как могли дети не узнать в Эстер Элизабет, если это действительно была она?

- Не смотри на меня так, девочка, - вздохнула Эстер. – Я понимаю, что в это трудно поверить…

- Я бы сказала, что вообще невозможно, - холодно подтвердила я, на всякий случай отодвигаясь подальше.

- Есть два слова, которые объясняют все, - грустно улыбнулась Эстер. – Пластическая операция.

- Да, это возможно, - после некоторой паузы признала я, обдумав информацию и вспомнив бесчисленное количество фильмов и детективов. – Но у меня все равно не укладывается в голове, как мать может бросить своих детей, чтобы потом тайно таскаться за ними по всей стране, украдкой фотографировать и любоваться снимками перед сном.

Эстер низко опустила голову, упершись лбом в прижатые к груди колени, и пробормотала:

- Да, именно так все и кажется со стороны… Но я тогда была молодой и глупой…

- Это не оправдание! – жестко отрезала я, не стараясь сдерживаться. – Вам тогда ненамного больше, чем мне сейчас было, так что молоденькой дурочкой вас сложно было назвать!

- Господи, я знала, что так все и будет, - прошептала Эстер, впадая в отчаяние.

Внутри меня кипели эмоции, сплетаясь в клубок и раздирая на части мое сознание.

Если Эстер действительно Элизабет, то… Черт, это не может быть правдой! Сложившийся у меня образ матери Кейна – бездушной стервы, с легким сердцем оставившей детей ради приключений на свои «вторые девяносто», никак не вязался с по-матерински заботливой Эстер, с ее готовностью помочь, посидеть с Дженни, слезами радости на нашей с Кейном свадьбе… Или я чего-то не знаю?

- Эстер… - тихо произнесла я, садясь рядом с ней на пол и беря за руку. – Расскажите мне. Расскажите мне все. Потому что я знаю вас уже шесть лет и не верю, что человек может настолько измениться.

Эстер подняла голову и тоскливо посмотрела на меня.