Памела Спаркмен - Украденные жизни

— Что это? — спросила я, отстранившись и позволив ему войти.

— Я решил приготовить тебе ужин. Надеюсь, тебе нравится курица в перце с лимонным соком.

Он зашел в дом и направился в сторону кухни.

— Да, конечно, — я смотрела, как он раскладывал продукты и двигался по моей кухне так, будто уже знал, где всё лежит. — Тебе нужна помощь?

— Нет, я сегодня повар. Твоя задача — всё съесть, — бросил он через плечо. Он достал из пакета буханку хлеба, а затем начал осматривать шкафчики и полки в поиске предметов, необходимых для приготовления ужина.

— Ты уверен, что не нуждаешься в моей помощи? Я знаю, где хранятся кастрюли и сковородки.

— Ха-ха! — воскликнул он. — Я найду их. Это не ракетостроение. Садись и расслабляйся. Всё под контролем, — он приготовил приправу для курицы и поставил её в духовку, прежде чем заняться овощами.

— Ладно, но это странно. Я чувствую, будто должна что-нибудь делать.

Он посмотрел на меня с этой своей невероятной ухмылочкой.

— Ты успокоишься? Когда в последний раз кто-то готовил для тебя?

Я посмотрела вниз и сторону, прежде чем ответить.

— Никто никогда не готовил для меня, если не считать папу, — я подняла взгляд на Купера. — Это считается?

Казалось, он тщательно обдумывал этот вопрос, и, наконец, ответил:

— Конечно, это считается,— мгновение спустя он обошел стойку, взял меня за плечи обеими руками и повел к ближайшему стулу. — Садись. У меня превосходные навыки на кухне. Ты будешь впечатлена. Я хочу, чтобы ты сидела в первом ряду, — подмигнул он.

— Это правда?

— Вот тебе крест!

— Могу я хотя бы предложить тебе выпить?

Он повернулся к холодильнику и взял два пива, снял крышки с обеих бутылок и протянул мне одну:

— Нет, я взял сам.

Я решила помахать белым флагом и сделать, как он попросил. Пока я сидела без дела, мои мысли начали блуждать. Каждый раз, когда он делал глоток, я смотрела на его губы и понимала, что хотела бы быть этой бутылкой. Они выглядели полными и мягкими, и я задалась вопросом, что лучше: его губы или глаза? Сравнивая, я решила, что мне нравится и то, и то. Да, определенно, одинаково.

— О чём ты думаешь?

— Ч-что?

— О чём ты думаешь? Кажется, ты глубоко погрязла в мыслях?

— Эээм… ни о чём, — почувствовав, как покраснело лицо, я опустила взгляд, надеясь, что он ничего не скажет, и сделала глоток пива.

— Ничего не заставляет человека краснеть, — он наклонил голову вниз, но глаза смотрели прямо на меня. — О чём ты думала?

— Если я скажу тебе, то ты засмеёшься, так что не буду, — ответила я в надежде, что он оставит это.

— О нет, теперь ты должна сказать мне, — он повернулся к плите и помешал ингредиенты в кастрюле.

Слова моего папы всплыли в голове, и я практически услышала его: «Будь храброй» . Я вздохнула:

— Ладно, слушай, я знаю, что ты сказал, что нам нужно быть друзьями, и я тоже хочу этого, правда хочу, но иногда я думаю о поцелуе с тобой, и… — я снова набрала воздуха. — Боже, как стыдно. Я просто думала сейчас, как бы это было, — я даже не думала о том, чтобы посмотреть на него, потому что была полностью унижена. Я ожидала, что он скажет что-нибудь, но он продолжал молчать. Я очень хотела посмотреть на него, чтобы оценить выражение его лица.

Когда подняла глаза, он стоял передо мной, положив руки на мои щеки. Моё сердце колотилось, и я думала, что это оно. Он собирался меня поцеловать. Он наклонился ко мне, и у меня перехватило дыхание.

Его губы над моими, и я почувствовала, будто моё сердце рвется из груди. Я ощутила запах мяты, смешанный с пивом, а также его одеколон. Эта комбинация представляла собой пьянящий микс, и я почувствовала лёгкое головокружение. Я ждала его поцелуя.

Он облизал губы.

— Лили, я думал о том же… как это будет, если я поцелую тебя. Так много раз, — он сосредоточил взгляд на моих губах, прежде чем перевести его к моим глазам. — И я хочу поцеловать тебя. Больше всего на свете. Но…

— Но что? — сказала я едва громче шёпота.

Он опустил взгляд обратно на мои губы:

— Но ты не попробовала ещё мою еду. Ты, возможно, не захочешь целовать меня после того, как попробуешь её.

— Я рискну.

Он покачал головой, будто боролся сам с собой, а затем отстранился. У меня сжалось сердце. Я встала, чтобы обойти его.

— Всё в порядке. Я поняла.

Он блокировал меня, так что я не могла пройти.

— Что, думаешь, ты поняла, Лили?

— Ты просто хочешь быть друзьями. Это я поняла.

Он придвинулся ко мне ближе, так близко, что я могла почувствовать его дыхание на своей щеке.

— Нет, Лили. Не думаю, что ты поняла это. Мне нужна ты… мне нужна ты, чтобы просто… — он вновь остановился, как будто пытался тщательно подобрать следующие слова. — Я хочу, чтобы наш первый поцелуй был идеальным. Мне нужно, чтобы он был идеальным. Для тебя. Ты заслуживаешь идеальный поцелуй. Позволь мне подарить его тебе. Он должен быть спонтанным и, возможно, немного неожиданным. Тебя нужно поцеловать так, чтобы ты поняла, что я не целую тебя по прихоти. Когда я сказал, что хочу быть друзьями, я имел в виду то, что хотел бы, чтобы мы были больше, чем просто два человека, которых притягивает друг к другу. Я хочу узнать твою душу, и хочу, чтобы ты узнала мою.

Я не знала, что сказать. Это была самая сладкая речь, которую кто-либо когда-либо говорил мне. За всю мою жизнь. И я даже не могла говорить. Всё, что я могла делать — это стоять и смотреть ему в глаза. Не уверена, как долго мы смотрели друг на друга. Я чувствовала, будто нахожусь под каким-то видом гипноза, но вместо того, чтобы быть в трансе, я была в курсе всего происходящего вокруг. Я слышала звук дыхания, его и своего, была чувствительна к прикосновениям, и в тоже время была потеряна, пока наблюдала множество эмоций, вспыхнувших в его глазах и пробежавших по лицу. Внутри всё стало бешеным клубком нервов, с лёгкостью разрывая и сотрясая моё тело; в то время как снаружи я оставалась полностью и совершенно неподвижной.

В конце концов, он поцеловал меня в щёку возле уголка губ. Переместил одну руку вокруг моей шеи, а другую — вокруг талии, и притянул к себе.

— А сейчас расслабься и позволь мне приготовить тебе ужин.

Купер усадил меня обратно на табурет. Взглянул, будто хотел что-то сказать или пытался прочесть выражение моего лица. Всё ещё удерживая меня за талию, он говорил что-то, но я не могла разобрать, что. Не могла ничего услышать, кроме стремительного биения собственного сердца в ушах.

— Лили?

— Да, что? — сказала я, затаив дыхание.

— Ты в порядке? — он смотрел на меня, будто мог прочитать мои мысли, и, возможно, он на самом деле мог, потому что на его лице появилось соблазнительное выражение, пока он изучал меня.