Лилия Подгайская - Под знаменем Белого Волка

– Отец! – рыцарь рухнул на колени и протянул руки к каменному королю. – Я твой младший незаконнорожденный сын. Моя мать Нада Лорэл, искренне любила тебя, когда вы были вместе, и любит до сих пор. Как и обещала тебе, она осталась одна, не допустила в свою жизнь другого мужчину. Для неё ты единственный. А меня она назвала Генрихом в честь деда. Но он не рад мне, не то, что бабушка Алиенора.

Генрих склонил голову и затих. Чувства хлестали через край. Он был взволнован и даже потрясён. От каменного надгробья пошла, казалось, волна тепла. Она окутала коленопреклонённого рыцаря, создавая ощущение блаженства. Отец принял его. Молодой Лорэл поднял голову.

– Твой старший сын Филипп убит, отец, – продолжил он, преодолев волнение, – думают, что это дело рук твоего брата. Из него вышел никчёмный король. Англия помнит тебя и глубоко чтит. А я чрезмерно горд, что у меня такой отец. Мама сказала мне об этом, когда я ожидал посвящения в рыцари. И с тех пор я стремлюсь отомстить за тебя всем, кто причинил тебе зло. Я, как мог, помогал выдворить из пределов страны французского дофина Людовика. И чрезвычайно важным для себя делом почитал посещение твоей могилы, отец. Я очень хотел сказать тебе, что хоть я всего только бастард, честь Плантагенетов исключительно важна для меня, и я никогда её не уроню. Никогда, отец, клянусь тебе.

Уходить от могилы отца не хотелось. Она как будто держала его. Казалось, Ричард хотел ещё хоть немного побыть с сыном, которого не знал при жизни. Красивая девушка, которую он любил, выполнила его желание и подарила ему замечательного сына.

За стенами монастыря сгущались сумерки, и друзья ждали его, наверное, уже волновались. Нужно было уходить.

– Прощай, отец, – прошептали бледные губы. – Я люблю тебя, и всегда буду любить, хоть и встретил тебя только в камне.

Генрих поднялся на ноги и пошёл к выходу из церкви. Высокий и сильный, достойный сын могучего отца. И ему казалось, что глаза оставленных в нефе родных провожают его – равнодушные глаза деда и любящие отца и бабушки. На сердце было печально, но тепло.

А неподалёку от церкви воины Генриха действительно с нетерпением ожидали своего предводителя. Майклу было очень неспокойно. Ему не нравилось странное скопление поблизости мужчин весьма воинственной внешности, вооружённых и готовых в любой момент вскочить на коней. Время шло, и беспокойство капитана отряда рыцаря Лорэла росло. Он непонятным образом чувствовал нарастающую угрозу. А ощутив приближение Генриха, дал сигнал воинам готовиться, вскочил на коня и, ухватив повод скакуна рыцаря, подъехал совсем близко к выходу из церкви. Когда Генрих показался на ступенях, Майкл подал ему сигнал.

– Опасность, Генри, – быстро сказал он и прикрыл друга своим конём, давая время отреагировать на предупреждение.

В мгновение ока Генрих оказался в седле, и как раз вовремя. Неизвестные мужчины вскочили на коней и двинулись к ним. Но отряд англичан был уже в полной боевой готовности. Воины окружили своего рыцаря и обнажили мечи. Схватка была короткой, но очень жаркой. Из нападавших ушли только двое, причём один из них, кажется, был ранен. Воины Генриха получили несколько мелких ранений, не особенно их взволновавших, – к этому они давно уже привыкли.

Слившись в один сверкающий металлом клубок, отряд англичан вихрем понёсся на север. Остановились только тогда, когда опасность осталась позади. Вечер входил в свои права, и под высокими деревьями небольшой рощи было совсем уже темно. Необходимо было обсудить положение.

– Это была засада, Генри, – уверенно заявил Майкл. – Они охотились за нами. Я смутно чувствовал опасность и раньше, но никаких видимых признаков назвать не мог. Просто чувствовал. Мне кажется, за нами давно уже следили. Только вот зачем? И почему напали именно сейчас?

– Не могу сказать тебе ничего определённого, Майкл, – отозвался Генрих, – не понимаю, кто и зачем мог бы нас выслеживать. Но сейчас нам нужно только одно – быстро убраться отсюда. Мы на чужой земле, и я об этом не забываю. Думаю, самым правильным будет немедленно продвигаться к владениям Брэда Лорэла, моего дядюшки. Это уже где-то недалеко. Нам надо добраться до Анжера, а потом повернуть на запад. Но надо идти вдоль южного берега Луары. Анжер стоит на северном берегу.

Они ещё немного подумали, посовещались и решили не прекращать движения и уйти ещё дальше от опасного места. Остановиться на отдых можно будет позднее, где-то ближе к полуночи. И не следует показываться ни в одном постоялом дворе, поскольку это может оказаться опасным, если за ними действительно следят.

Двигаться в темноте, да ещё в совершенно незнакомом месте было непросто. Поэтому вперёд продвигались медленно. И люди, и лошади устали от этого напряжения, но упорно шли дальше и дальше, обходя стороной деревеньки и даже отдельные хутора. Наконец, впереди в ярком свете полной луны заблестела река. Луара была здесь широкой и многоводной. На берегу нашли уютный лесок и расположились здесь на отдых. Коней напоили и пустили пастись. Сами перекусили только засохшими уже овсяными лепёшками, всегда хранящимися в походной суме воина, и запили водой из реки. Выставили часовых. Отдых получился непродолжительным и не слишком удачным. Но всё же можно было двигаться дальше. Душу грело сознание, что совсем скоро они окажутся у своих, и тогда уже получат и еду, и отдых.

В путь тронулись, когда небо только начало розоветь. Часа через два, когда первые лучи солнца уже освещали землю, перед ними открылся Анжер.

Все замерли в восхищении. Такого чуда не ожидал никто. Огромная величественная крепость возвышалась над городом. Высокие мощные стены и густо расположенные могучие башни. Как они узнали потом от сэра Брэда Лорэла, башен было семнадцать. А воздвиг это монументальное сооружение более полутора веков назад Жоффруа 11. Ещё одно застывшее в камне свидетельство былого могущества Анжуйского рода.

Дальше двигались осторожно, держась безлюдных мест. Днём, в самый солнцепёк сделали ещё один привал в небольшом лесочке. И вот, наконец, под вечер они увидели впереди большое поместье, по всем признакам напоминающее то, к которому они шли. Охрана поместья была поставлена великолепно, и их заметили издалека. Посовещавшись, решили выслать вперёд парламентёра для ведения переговоров. Выбор нал на молодого воина Сэма Гронува – он лучше других говорил по-французски, был очень сообразителен и обладал огромным обаянием, позволявшим ему быстро находить общий язык не только с женщинами, но и с мужчинами.

Сэм не спеша двинулся дальше, показав охране две поднятые вверх руки ладонями вперёд – знак мирных намерений. Оставшиеся товарищи напряжённо следили за тем, как он медленно подъехал к чужим воинам и заговорил с ними. После коротких переговоров Сэма увели вглубь поместья. Время ожидания тянулось медленно. Напряжение не отпускало. И вот, наконец, перед ними возник небольшой отряд вооружённых всадников. Они сразу заметили улыбающегося Сэма, а рядом с ним ехал высокий широкоплечий мужчина средних лет. Он выглядел очень уверенно, и стало понятно, что это сам хозяин владения. Генрих с любопытством всматривался в лицо своего дядюшки – красивое лицо, волевое, а глаза синие-синие, как любимое озеро под стенами его родного замка.