София Чайка - Вещий сон, или Интуиция

- Есть будешь?

Он поднял на нее глаза, и некоторое время разглядывал, словно видел впервые. Вика вспомнила их первую встречу, поежилась под непроницаемым взглядом и тоже присела на табуретку с противоположной стороны столешницы.

Затянувшееся молчание ужасно раздражало. Она спрятала ставшие неловкими ладони между коленей, но глаз не отвела. Сегодня решалось слишком многое, чтобы прятаться - от себя и от него.

Вернувшись после работы домой и опасаясь, что Эд все же решит ее оставить, Виктория несколько часов металась по квартире. А еще она боялась, что Синичке надоест играть в благородство, и та заявит на нее в милицию. Чтобы хоть чем-то отвлечься, Вика занялась готовкой - из полуфабрикатов, но и это случалось редко.

Всю вторую половину сумасшедшего дня телефон молчал, но на закате в дверь позвонил Эд, а не милиционер. Это должно было ее успокоить, но не успокоило. Она не знала, чего ждать от сдержанного мужчины - самого желанного для нее человека.

- Есть отбивные. Хочешь?

- Потом.

- Ладно.

Эд протянул длинную руку и отвел прядь с ее лба.

- Пора, Кукла.

- О чем ты?

- Извиняться пора. Девочка чуть не утонула по твоей милости.

Вика сглотнула и опустила глаза.

- Ты не понимаешь.

- Объясни.

- Я не могу и не умею. Никогда и ни перед кем не извинялась.

- Все бывает впервые.

Мужской голос звучал устало, но настойчиво. Где-то в глубине души Вика понимала, что Эд прав, но согласиться с чем-то и выполнить это - не одно и то же. Она представила себе Синичку, их разговор, и ей стало тошно.

- Все равно не могу.

- Это не обсуждается.

Вика дернулась, как от удара.

- А если я откажусь, ты... уйдешь, оставишь меня?

Эд вздохнул и поднялся с табурета. Обошел стол, поднял Вику и прижал ее спиной к деревянному ребру. Взял за плечи, отстранил назад и заглянул в лицо.

- Нет. - Вика выдохнула с облегчением и потянулась к нему, но Эд еще не закончил. - Кукла, ты должна научиться отвечать за свои поступки - не ради меня, ради будущего ребенка. Эгоистичная мать - худшее, что может ожидать его в жизни.

На ее глаза неожиданно навернулись слез - от усталости и напряжения. На злость не хватало сил. К тому же Эд хотел, как лучше.

- Хорошо.

- Что именно?

- А поговорю с ней. Завтра.

- Не откладывай.

Он позволил ей прижаться к своей груди. Вику успокаивало мерное биение его сердца. Она решилась спросить.

- Ты меня любишь?

В широкой груди что-то зарокотало - наверное, тихий смех.

- Не верю своим ушам. Кукла мечтает о любви?

Она обиделась и попыталась отодвинуться, но Эд не отпустил. Спасибо и на этом.

- Этого хочет каждая женщина. Ты же не сомневаешься, что я - женщина?

- Нет.

Руки Эда заскользили по ее груди, опустились на бедра, сжали жестко, на грани боли, как ей нравилось. Дыхание Виктории тоже участилось, но она еще не узнала того, что хотела.

- Не заставляй меня спрашивать еще раз.

- Кукла, я не знаю, что такое любовь. А как можно пообещать то, чего не понимаешь, не можешь определить, пощупать? Привязанность, благодарность, желание защитить, помочь, уложить в постель - все это понятно и ощутимо. Чувствуешь?

Еще бы! Горячая плоть недвусмысленно вжалась в нее, вызывая жар во всем теле.

Позже. Она поговорит с ним позже, решила Виктория, открываясь навстречу горячему поцелую. Наверное, именно это ей нужно сейчас больше всего.

Вике удалось прошептать:

- Пойдем в постель.

Эд покачал головой и простонал:

- Держись за меня.

Он посадил ее на столешницу, раздвинул в стороны полы атласного халата, а затем колени. Казалось, Эд не удивился ее наготе, но несколько мгновений смотрел на налившиеся пики и мелкие завитки. Он сдвинул Вику на самый край и расстегнул замок джинсов. Полное вторжение вызвало взаимный стон. Глубокие, резкие, жадные движения заставили дрожать обоих.

На протяжении дальнейшего часа они не произнесли ни единого слова, лишь в какой-то краткий миг передышки перебрались в спальню, где продолжили начатое - медленнее, но не менее страстно. Спустя какое-то время, после очередного раунда, Вика снова потянулась к Эду, но он остановил ее поцелуем в лоб.

- Тебе достаточно.

Распластав пальцы на ее животе, он словно объяснил почему.

- Тебя мне всегда мало.

Вика поцеловала его живот. Эд ущипнул ее пониже спины.

- Испорченная девчонка.

- Раньше ты не жаловался.

- Я и теперь не жалуюсь. - Эд сел и свесил ноги с кровати. - Кукла, мне нужно уйти. Боюсь оставить Мать Терезу без присмотра. Это ее первая ночь дома после больницы.

Вика не хотела его отпускать, но и цепляться за него не могла.

- Можно мне с тобой?

- К Терезе?

- Да. Возьмем с собой еду, которую я приготовила. Подогреем. Накормим старушку.

Некоторое время Эд молчал, видимо, взвешивая все "за" и "против", а затем буркнул:

- Даю тебе пятнадцать минут.

Глава 33

Остап поцеловал Яну в висок и нахмурился.

"Горячий".

Пульс частил, но не слишком, поэтому будить он ее не стал. Решил, что сон в этой ситуации нужнее. Вместо этого он оделся и отправился на кухню, кипятить чайник.

Потягивая зеленый чай, Дорош думал о том, как лучше поступить. Если раньше он ждал приглашения, то теперь, когда стало ясно, что без последствий не обошлось, Остап решил остаться у Яны на ночь.

Подумать только, он чуть не потерял ее сегодня. Если бы поехал в гостиницу, как планировал...

Звонок в дверь прервал неприятные мысли.

Остап открыл дверь и замер сначала в недоумении, а затем в некотором смущении. Он отступил в сторону, пропуская в прихожую пожилую пару.

- Добрый день. Точнее вечер. Почти ночь.

- Тонко подмечено.

Мужчина с копной седых волос смерил его недоверчивым взглядом. Получилось грозно, хоть тот и уступал Остапу в росте.

- Вы кто? - Симпатичная маленькая женщина, с волосами, выкрашенными в рыжий цвет, тревожно оглянулась по сторонам. - И где Януся?

- Я сейчас вам все объясню.

Остап помог женщине снять плащ, раздумывая с чего лучше начать. Не так он представлял себе знакомство с родителями Яны.

- Мама? Папа? - Дорош поднял глаза, услышав милый, но хриплый голосок. - Вы не говорили, что приедете.

Яна стояла в дверях, кутаясь в теплый халат. Она обхватила себя руками и, покусывая губы, переводила глаза с родителей на Остапа и обратно. Он невольно залюбовался милым, заспанным лицом. Эта девушка нравилась ему в любом виде.

- Никак помешали?

Отец Яны поставил на пол брезентовый рюкзак и начал снимать куртку.

- Почему? Нет. Я спала. А Остап... Да, познакомьтесь, это Остап. А это Евгений Павлович и Марина Николаевна.

- Очень приятно. Дорош.

Он протянул руку Евгению Павловичу, и тот после короткого колебания пожал ее, не спуская с него глаз.

- Ага. Сейчас посмотрим, насколько приятно.