Лиза Клейпас - Кареглазая моя

– Почему вы не снимаете свадьбы? – спросила я.

– Наитруднейшая работенка в фотографии, уступает разве что съемкам в зоне военных

действий. – Джо криво улыбнулся. – Когда я только начинал, то умудрился устроиться

штатным фотографом в западно-техасский ежеквартальный «Современный скотовод».

Нелегко заставить позировать взъяренного быка. Но я бы скорее предпочел снимать скот, чем свадьбы.

Я рассмеялась.

– Когда вы впервые стали фотографировать?

– В десять лет. Мама тайком возила меня на курсы каждую субботу, а отцу говорила, что я

усердно готовлюсь в Футбольную лигу "Папы" Уорнера (Американская футбольная лига

для мальчиков 7-15 лет. – Прим.пер.).

– Ваш отец не одобрял занятия фотографией?

Джо помотал головой.

– Он точно для себя решил, как его сыновьям надлежит проводить время. Футбол,

молодежные организации, работа на свежем воздухе – все это прекрасно подходило. А вот

изобразительное искусство, музыка… далеко нет. Отец считал, что фотография может

быть только хобби, но никак не карьерой для мужчины.

– Но вы доказали, что он не прав, – предположила я.

Джо грустно улыбнулся.

– Это заняло время. Несколько лет мы с ним практически не общались. – Он помолчал. –

Позже так вышло, что мне пришлось провести с отцом пару месяцев. Вот тогда мы

окончательно пришли к миру и согласию.

– Не тогда ли… – я запнулась.

Он наклонил ко мне голову.

– Договаривайте.

– Не тогда ли произошел несчастный случай на яхте? –Увидев его насмешливую улыбку, я

неловко добавила: – Моя сестра читала про вас в интернете.

– Да, после этого. Когда я вышел из больницы, мне нужно было с кем-то пожить, пока я не

поправлюсь. Отец жил один в Ривер-Оукс, поэтому разумнее всего было поехать туда.

– Вам трудно говорить о том несчастном случае?

– Ничуть.

– Можно спросить, как это случилось?

– Мы с братом Джеком рыбачили в Заливе. Уже направляясь домой в Галверстон,

остановились у островка водорослей и умудрились подцепить дораду. Пока брат

наматывал леску, я запустил двигатель, чтобы мы могли последовать за рыбиной.

Следующее, что я помню, – мы уже в воде, а вокруг огонь и плавают обломки.

– Господи, что вызвало взрыв?

– Мы уверены, что отказал трюмный вентилятор и около двигателя скопились газы.

– Ужасно, – посочувствовала я. – Соболезную.

– Угу. Эта дорада была метра полтора, не меньше.

Джо замолчал и переместил взгляд на мой улыбающийся рот.

– Какие травмы… – я оборвала себя. – Неважно, это не мое дело.

– «Взрывное легкое» – так это называется. Когда ударной волной при взрыве травмируется

грудная клетка и легкие. Какое-то время я не мог даже надуть шарик для вечеринки.

– Сейчас вы на вид совершенно здоровы, – заметила я.

– На все сто. – В глазах его зажегся лукавый огонек, когда Джо увидел мою реакцию. –

Теперь, когда вы прониклись сочувствием… потанцуйте со мной.

Я отрицательно покачала головой.

– Я не настолько вам сочувствую. – И с извиняющейся улыбкой пояснила: – Я никогда не

танцую на вечеринках, которые организовываю. Это как официантке самой присаживаться

за стол, когда она должна обслуживать клиентов.

– Я перенес две операции из-за внутреннего кровотечения, пока лежал в больнице, –

серьезно уточнил Джо. – И почти неделю не мог ни говорить, ни есть из-за трубки. – Он с

надеждой взглянул на меня: – Теперь-то вы достаточно сочувствуете, чтобы потанцевать

со мной?

Я снова помотала головой.

– Ладно, – продолжил Джо. – Несчастный случай произошел в мой день рождения.

– Нет.

– Да.

Я вознесла взгляд к небу.

– Как печально. Как… – Я помешкала, борясь со своими инстинктами, и неожиданно для

себя сдалась: – Ладно. Один танец.

– Я знал, что день рождения сработает, – удовлетворенно заявил Джо.

– Быстрый танец. И в уголочке, где увидит меньше всего народу.

Джо взял теплой ладонью мою руку. И повел мимо сверкающей рощицы деревьев и пальм

в горшках в затемненный угол позади оркестра. В воздухе плыла коварная джазовая

версия «Им у меня не отнять». В голосе певицы звучали трогательные хрипло-сладкие

ноты, словно похрустывали леденцовые крошки.

Джо повернул меня к себе лицом и жестом, выдающим опыт, обнял за талию. Так, мне

предстоял настоящий танец, а не топтание на месте. Я неуверенно положила руку на плечо

Джо. Он мягко притянул меня, недвусмысленно дав понять, кто будет вести в танце. А

когда поднял мою руку, чтобы я сделала пируэт, я так легко подчинилась, что мы ничуть не

запнулись. Раздался низкий смех Джо, в котором проскальзывало удовольствие от

неожиданного открытия, что ему досталась умелая партнерша.

– В чем еще вы хороши? – спросил он, близко наклонившись к моему уху. – Помимо

танцев и планирования свадеб.

– Только в этом. – Через секунду я сдалась: – Могу делать из воздушных шариков

животных. И свистеть в два пальца.

Я почувствовала у уха, как губы Джо изогнулись в улыбке.

Очки у меня сползли на кончик носа, и я ненадолго отстранилась, чтобы их поправить. И

мысленно сделала зарубку на память приладить заушники, как только вернемся в

Хьюстон.

– А что насчет вас? – спросила я. – У вас есть скрытые таланты?

– Я могу подсечь противника в баскетболе. И знаю весь натовский фонетический алфавит.

– Вы имеете в виду «Альфа, Браво, Виктор»?

– Точно.

– И вам удалось запомнить?

– Честное скаутское.

– Скажите мое имя, – приказала я, устраивая тест.

– Эхо, Йот, Виктор, Елена, Ромео, Индия.

Джо снова закрутил меня.

Казалось, воздух превратился в шампанское – каждый вдох вызывал беспечное

головокружение.

Очки снова сползли, и я начала их поправлять.

– Эйвери, – ласково сказал Джо, – дайте я их подержу пока. Положу себе в карман.

– Я тогда не разгляжу, куда нам ступать.

– Зато я разгляжу.

Он осторожно снял мои очки, сложил и засунул в нагрудный карман смокинга. Комната

расплылась в неясные пятна света и теней. Я не понимала саму себя, не могла взять в толк, почему так легко сдалась на милость Джо Тревиса. Стояла тут слепая и уязвимая, а сердце

трепетало, как крылышки колибри.

Джо заключает меня в объятия. Он держит меня как прежде, только теперь мы ближе,

наши па интимно замедляются. На этот раз он больше не следует за ритмом оркестра,

только медленному расслабленному темпу.

А я вдыхаю его запах, пропитанный солнцем и солью, смущаюсь от сильного желания

прижаться губами к шее Джо и попробовать его на вкус.

– У вас близорукость, – расслышала я вопросительные ноты в его голосе.

Я кивнула.

– Вы – единственное, что я сейчас вижу.