Елена Квашнина - Четыре Ступени (СИ)

Она зря пугалась. Только много позже стала понимать, что ни один здравомыслящий пацан в столь сомнительной ситуации себя не подставит. Невыгодно. Недолго самому в иудах оказаться. Мальчишки, за редким исключением, все поголовно трусы. И жутко боятся, вдруг их трусость наружу выплывет? Отсюда дикие выходки. Залезть на опору высоковольтной линии - это круто. Честно сознаться в неблаговидном поступке - слабо. Это во-первых. Во-вторых, Ковалёв, который не знал и не мог знать происходящего сейчас между Светланой и Рябцевым, как будто понял, увидел подводную часть “айсберга”. И повёл себя так, словно встал на защиту Светланы.

- Витёк, тебе наркота нужна?

Рябцев опешил. Закрутил головой, отвергая гнусное предположение.

- А кому нужна? Мне? Серёге Николаеву?

Рябцев сделал шаг назад, Ковалёв подвинулся на шаг вперёд.

- Серёгу еле откачали в тот раз, спасибо Светлане Аркадьевне. А ты хочешь, чтобы всякие Зары и Ящены нас пасли, травку навязывали, на иглу сажали? У тебя же есть младший брат. Ты хочешь, чтобы он в кассы бегал? Чтобы эти козлы его лет через пять на “герыч” посадили?

Рябцев продолжал медленно пятиться, Ковалёв - наступать. Грудь в грудь. Говорил, как взрослый, много переживший и передумавший человек. Но сленг! Сленг! Ужас просто. Зато аргументы убийственные.

- У меня сеструхе десять лет. Вредная, противная, на измену меня перед матерью по сто раз в день сажает. Я ей щелбанов за то отвешиваю. До драк доходит. Но она моя сестра. Я её, придурочную, люблю. И не хочу, чтобы она в кассы бегала или, как Рушанка, у метро по вечерам туссовалась. Водка, травка, черножопые всякие… ой, Светлана Аркадьевна, простите, вырвалось.

Светлана онемела. Не от грубого словца. Грубых слов в своём классе наслышалась и от мальчиков, и от девочек в избытке. От девочек даже больше. Иное поразило. Её Рушанка толкается по вечерам у метро?! Светлана часто видела эти “приметровые” компании. Брезгливо обходила стороной. Относительно неплохо представляла, чем они все там занимаются. Какой ужас! Надо Рушанке срочно помогать. Вот только как?

Ковалёв тем временем прекратил наступать на Рябцева. Сунул руки в карманы.

- Ты, Витёк, нормальный пацан. Зачем тебе эти козлы? По их стопам в тюрягу захотел? Между прочим, если не с нами, то с ними. За базар надо отвечать.

И пошёл из кабинета. Со Светланой не попрощался, забыл. Мальчики, отводя глаза в сторону, потянулись вслед за Шуриком. Оставили грязный кабинет. Буквально через полминуты Светлана осталась один на один с Рябцевым. Быстро прошла к двери, закрыла её на ключ, ключ зажала в кулаке.

- Давай поговорим, Витя.

- Да пошли вы! Не о чем мне с вами говорить! - отчаянно крикнул Рябцев. Глаза его быстро наполнялись слезами, и он отскочил к окну, отвернулся, не дай бог. Светлана увидит эти его, совсем ещё детские слёзы. Мужчины не плачут. Ага, сейчас! Как плачут-то иной раз, мама дорогая. Существуют умельцы поплакать и с выгодой для себя. Витька по малолетству не знал пока об этом, не хотел, чтобы классная его слабость видела.

Она видела. Она жалела Витьку изо всех сил. Но не знала, чем можно помочь. Разве лишь объяснить те вещи, которые он сам пока понять не в силах.

Разговор длился долго, очень долго. Уже опускались серые сумерки на тихую, продрогшую улицу, на пустынный школьный двор, когда Светлана спохватилась, что ей сегодня идти к Ольге Александровне и домой забежать она уже не успеет. Посмотрела на Рябцева, неожиданно для себя предложила:

- Знаешь что, Витя? Я сегодня должна заниматься с одним мальчиком. Он не совсем здоров. Нет, нет, не в том смысле. Пойдём со мной. Ему будет полезно пообщаться.

- Ага, - сообразительно кивнул Витька. - Типа, человек с воли. Только мне домой пора. Мать так вклеит, мало не покажется.

- А я ей позвоню сейчас.

- Чё? Правда, отмажете? - не поверил Рябцев.

- Отмажу, если получится, - вздохнула Светлана. Она успела пожалеть о своём опрометчивом решении.

И мучилась сожалением до нужного дома. Как воспримет Ольга Александровна появление в своём уголке Рябцева с его необразованностью, дурными манерами, с его грубостью? Витька, очевидно, почуял её уход в себя, молчал дорогой, как рыба. Домой ему не хотелось совершенно явно, оставаться наедине со своими мыслями - тоже. Шёл. У подъезда нарушил молчание, спросил:

- А ничё, что я так… ну, без этого… как его… без приглашения?

- Думаю, ничего, - улыбнулась Светлана.

Ничего-то ничего, а только Ольга Александровна, похоже, не слишком обрадовалась визиту Рябцева. Нет, она не морщилась, не поджимала губы. Была мило приветлива, с ходу покорив Витьку ненаигранной вежливостью. Но в глазах всё же мелькала неясная тень лёгкой тревоги. Пока мальчики знакомились в большой комнате, Светлана на кухне кратко обрисовала Ольге Александровне ситуацию, то есть почему ей потребовалось взять с собой Рябцева. Ольга Александровна понимающе протянула:

- Хорошо, попробуйте. Но если это плохо отразится на Павлике, не обессудьте.

- Что вы, что вы, - заволновалась Светлана, - Я всё понимаю.

Ясное дело, Рябцев не понравился Ольге Александровне. Но Светлан так хотела, познакомить Витьку с нормальными, порядочными людьми. С людьми, у которых жизненная ситуация значительно хуже, чем у многих, а они не сдаются, оставаясь нормальными, порядочными.

Витька умный. Он увидел то, что хотела показать ему Светлана. Даже более того. Через день подошёл к ней с вопросом:

- Светлана Аркадьевна, как думаете, нормально будет, если я к этому Павлику ещё раз схожу, без вас?

- Не знаю, - задумалась Светлана. - Тебя звали?

Витька неопределённо мотнул головой. Веснушчатое лицо его скривилось.

- Я у матери для Павлика яблоко выклянчил. Во! И банан, - он показал яблоко, примечательное по размерам, окраске и натуральному яблочному духу. Такое яблоко стоило отнести Павлику.

- Сходи, конечно. Позвони предварительно, договорись. Я тебе сейчас их телефон дам.

Светлана пыталась сделать хорошую мину при плохой игре. Было до неприличия стыдно. Ей вот ни разу не пришло в голову принести мальчику что-нибудь вкусное. Те же фрукты, например. Насколько мудрее нас, наблюдательней и добрей порой бывают наши дети. Чтобы избавиться от чувства стыда, она неуклюже переменила тему.

- Ты с Ковалёвым помирился?

Рябцев кивнул.

- Только с Павликом его пока знакомить не буду.

Понятное дело, жалко делиться едва найденным, не успевшим надоесть сокровищем. Вот ведь обормот.

- Почему?

- Потому, что этот Шурик просто-напросто ханурик, - пропел Витька и, сорвавшись с места, помчался к лестнице. Предпочёл гадость о друге сказать, только не объяснять Светлане Аркадьевне целую кучу вещей, которые она и сама, по мнению Витьки, должна понимать. Тот ещё фрукт, этот Рябцев!