Стефани Роуз - Навсегда ты

Вид счастья и облегчения на ее лице разбил мое сердце. Бумага из блокнотика с моим номером была смята в ее руке.

— Что случилось? — я поднял волосы, торчащие у нее на лбу, и прикоснулся к нему. Она горела. Белла была больна, а Марк все равно привел ее сюда в такое холодное утро.

— Марк! — я крикнул ему, пока он что-то шептал на ухо девушке. Он обернулся, смеясь, но закатил глаза, когда увидел меня.

— Что ты хочешь, красавчик? — он повернулся к девушке-бариста с тошнотворной улыбкой. — Он никогда не может устоять, когда кто-то другой разговаривает с милой девушкой. Всегда подбирает чужих «бывших»...

— Твоя дочь больна, придурок. Ты заметил, что у нее лихорадка?

Марк закатил глаза и покачал головой.

— С ней все в порядке, просто она такая же, как и ее мать, никогда не хочет никуда идти, — он вернулся к бариста, и я просто не выдержал. Я подошел к нему и схватил его за плечо.

— Подойди и потрогай ее чертов лоб! И попробуй мне только еще раз закатить глаза! — Я сделал еще один шаг к нему и посмотрел ему в глаза. — Тебе слабо ?

Марк фыркнул.

— Извини, Кэнди. Я сейчас вернусь.

Марк пошел за мной к Белле и неохотно попробовал ее лоб. Его лицо вытянулось, и он отступил.

— Она была здорова, когда мы выезжали. Наверное, она недавно заболела. Замечательно, один уик-энд без твоей бабушки и на тебе. Тьфу! Подожди немного, и мы пойдем домой, — он повернулся, чтобы пойти назад к прилавку, но я схватил его за руку.

— Твоя дочь больна. Она едва может поднять голову вверх, ее нужно показать врачу. Ты настолько тупой? — я сделал прямо противоположное тому, что говорила нам Робин, однако я был настолько обеспокоен тем, что Белла была в беде, что это просто вылетело у меня из головы.

Марк забрал свою руку.

— Я сказал, дайте мне пару минут. Боже, ты такая же сучка, как и женщины.

Он направился обратно к Кэнди, но с меня было достаточно. Я снял куртку, обернул вокруг Беллы, и взял ее на руки.

— Давай, Бабочка. Мне жаль, моя куртка немного пахнет потом. Мы подождем в машине маму и пойдем к врачу.

Я почти дошел до двери, когда Марк, схватил меня за руку.

— Кем, черт возьми, ты себя возомнил? Это мой ребенок, не твой. Так же, как и моя жена, с которой ты спишь в моей постели. Почему бы тебе не устроить свою чертову жизнь, вместо того, чтобы подбирать остатки за мной?

Если бы Беллы не было в моих руках, Марк уже бы валялся на полу, истекая кровью и, возможно, без нескольких зубов. Но она была, и я не хотел ее напугать.

— У нее только твоя фамилия, — я старался говорить как можно спокойнее. — Настоящий отец не будет игнорировать свою больную дочь. Он бы волновался и как можно быстрее бежал к врачу, а не пытался соблазнить несовершеннолетнюю официантку. Саманта с Беллой — мои больше, чем когда-либо были твоими. Даже эта фигня с опекой, которую начала твоя мать, ничего не изменит. А теперь, извини меня, моей Бабочке нужен врач.

Я выбежал из дверей и понес Беллу к машине, одновременно набирая текстовое сообщение Сэм, чтобы дать ей знать, где мы.

— Лукас? — Белла казалась настолько слабой, и это пугало меня до чертиков.

— Да, Бабочка? — я сидел с ней на коленях на сиденье водителя, пытаясь согреть ее, прежде чем пристегнуть в автокресле.

— Ты спас меня. Ты как Супермен.

Я обернул руки вокруг нее и поцеловал в лоб, который до сих пор был горячим.

— Я всегда буду спасать тебя. Независимо от того, где ты находишься, — она улыбнулась и закрыла глаза, прижимаясь к моей груди.

Занятия Сэм должны закончиться через пять минут, и я знал, что как только она прочтет мое сообщение, то прибежит сюда. Если бы я знал, где их врач, то сам бы отвез ее.

Я очень любил Беллу уже достаточно долгое время, а как можно было не любить ее? Но я не могу точно вспомнить, когда все изменилось. Единственное, что я знал, это то, что эта маленькая девочка, у меня на руках — моя жизнь, так же, как и ее мать, и я просто сломаюсь, если когда-нибудь потеряю их.

Лукас

Я не понимаю, как Сэм может быть такой спокойной. Уже больше часа мы сидим в отделении педиатрии срочной медицинской помощи, которое, к счастью, находится в двух минутах езды от тренажерного зала. Мои нервы были на грани после наблюдения за тем, как медсестра вызвала детей, которые и близко не выглядели такими больными, как Белла. Она сидела на коленях у Сэм, прижимаясь к ее груди и засыпая, ее щеки горели.

Я подошел к стойке регистрации, чтобы спросить медсестру, что, черт возьми, происходит.

— Простите, не могли бы вы проверить, когда должны позвать Изабеллу Кристенсен? У нее высокая температура, и мы здесь находимся уже долгое время, — я наблюдал, как медсестра медленно просматривает список пациентов, что сказалось на моих и так уже потрепанных нервах.

— Примерно через пятнадцать минут, сэр. Перед ней еще двое детей.

— Двое детей? У меня здесь больной ребенок. Разве нельзя принять ее раньше?

— Сэр, здесь все дети больные. Мы позовем ее, когда придет время.

— Малыш, пожалуйста, сядь на свое место, — Сэм похлопала по стулу рядом с собой в комнате ожидания. У нее на лице появилась снисходительная улыбка. Почему она не психует так же, как я?

— Это все фигня. Я только что видел парня, который ходил со льдом, приложенным к пальцу. А Белла на самом деле больна, и они до сих пор ее не позвали, — я обхватил свою голову руками, потому что уже готов был биться о стену.

Сэм потерла мою спину и наклонилась, чтобы поцеловать меня в плечо.

— Разве тебе не холодно? Может, пойдешь домой и переоденешься, возьмешь другую куртку. А то, похоже, в ближайшее время ты вряд ли сможешь получить назад эту, — Белла была завернута в мою куртку, будто в одеяло.

Я убрал волосы с лица Беллы. Ее лоб все еще был горячий и влажный.

— Я в порядке, — сказал я Сэм, все еще глядя на Беллу, — просто все еще не отошел от ссоры с Марком, а то, что врач принимает в темпе улитки, совсем не помогает.

— Не то чтобы мне не нравилось смотреть на твои мышцы, но нам не нужно, чтобы ты тоже заболел.

Я был одет в рубашку без рукавов, и мне действительно было холодно, но я никуда не собирался, пока врач не скажет, что с Беллой все в порядке.

— Почему ты такая спокойная? Я люблю тебя, но ты действуешь мне на нервы.

Сэм рассмеялась и потерла мою спину.

— Я на девяносто процентов уверена, что это острый фарингит. Белла только что сказала, что ей больно глотать. Последние пару лет она болела им сразу после Рождества. Я удивлена, что на этот раз она так долго продержалась, даже надеялась, что не заболеет в этом году. Он смажет ей горло и выпишет антибиотики. Белле станет легче в течение недели.

Я пожал плечами. Вероятно, я слишком близко воспринял все к сердцу, но то, что я увидел больную Беллу и полностью игнорирующего ее Марка, вывело меня из себя. И я не собирался успокаиваться, пока врач ее не осмотрит.