Ирина Токарева - Темная Душа

Роса, стекая в углубление чаши, чернела.

- Вы будете жить, МакГреи, но к каждому из вас в назначенное время придет истинная любовь. Будет она словно меч обоюдоострый, проникающий до разделения души и духа, сухожилий и мышц. Жизнь с ее приходом прекратится. То, что должно быть благословением, станет наказанием. Разум помрачится, сердце утонет в жгучей ревности. Ответной любви вы не познаете, все что получите - это отречение, прежде чем погрузиться во тьму и забыть имя свое... Обузой вы станете для себя, а для тех, кого полюбите - позором и отвратным бременем.

На дне чаши собралась отливающая глянцем черная лужица.

- Довольна ли ты, Анна? - спросила жрица.

- Ты все сказала правильно, - кивнула Анна.

- Возьми, - жрица протянула своей гостье чашу, - отнеси домой. Это он должен принять из рук Катрионы. Зерно проклятия уже посажено в нем, чтобы оно проклюнулось и дало росток, нужна роса, пролитая верной рукой на беременную семенем почву. Чтобы дочь твоя успокоилась, пои ее отваром из цветов, что растут у колодца, макового молока не давай...

Анна приняла сосуд, встала и поклонилась жрице.

- Спасибо, Кхира.

- Не благодари, - жрица накинула капюшон, пряча в тени его свое постаревшее за время колдовства лицо, - выполни условия сделки, в которую ты вступила, отдав мне свою кровь.

- Выполню, - не колеблясь, ответила Анна, - Я прослежу, чтобы он получил твою росу из рук моей дочери. Увижу, как сбывается проклятие. Приму роды у Катрионы, похороню ее и приду к тебе, Кхира. К тебе и твоему господину.

- Иди и не бойся, лес на рассвете спокоен, никто не коснется тебя, - раздался сухой голос из-под капюшона.

Анна пошла, держа чашу на вытянутых руках. Кхира провожала ее зеленым взглядом.

- Нет, - сказала жрица, когда Анна затерялась промеж деревьев, - ты не будешь вечной странницей, я этого не допущу, Анна. Дам тебе надежду, которую ты заслуживаешь. Стихия тоже может быть милосердной.

Снова она колдовала, бросая в котел омелу, затухший огонь под котлом вздымался, ревел. В лесу по ее слову снова концентрировалась Сила.

- Если осуществится мое предсказание, Анна Монро освободится. Должна явиться Она - утренняя заря, приходящая после долгой ночи, - хрипло шептала друидесса, - Отважная, неустрашимая, она не испугается, вступая во мрак, станет светить в нем, не погасая, смелой любовью отвечая на любовь. Семь поколений пройдет и загорится звезда спасения. Семь поколений, и вырастет новая ветвь, давая жизнь здоровому. Тогда ты отпустишь ту, которую получил сегодня, и проклятие ее рассеется, не оставив после себя ни следа ... Запомни - семь...

- Семь, - прогудел вслед за жрицей лес.

- Семь. Лишь бы только она отыскалась... А если ничего не произойдет, ночь навсегда воцарится над этим несчастным родом.

В родном равнинном поместье Элеоноры МакГрей, урожденной Мортимер, с пола комнаты поднялся последний и единственный наследник старого шотландского рода.

- Что произошло? - вытирая покрытый испариной лоб тыльной стороной ладони, спросил он у матери. - Я потерял сознание?

- Ты умер. Но воскрес почему-то, - Элеонора тяжело поднялась и деревяной, старушечьей походкой вышла из комнаты.

Нью-Йорк, США, XXI век.

- Кэт, скажите, вы серьезно? Нет, правда? - снова переспросил принц Самир. В голосе его зазвучало неверие.

- Самир, чему вы удивляетесь? - спросила Кэт. - Мы каждый день с вами вместе, в компании Артура, Жозефин или Мозеса Гершта. Пьем чай, беседуем. Что особенного в том, если мы поужинаем вдвоем, наедине? Да, я серьезно приглашаю вас в ресторан? Вы согласны?

- Согласен ли я? - принц развел руками. - Я не верю в происходящее.

- Придется поверить, иначе я передумаю. Сначала я считала, вы слишком деликатны, чтобы звать меня куда-то. Теперь начинаю догадываться - вы просто не хотите этого.

- Вы меня обижаете, - возразил принц, - как такое могло придти вам в голову?

Право выбора места для ужина Кэт предоставила Самиру. Он отвез ее в Бруклин, в маленький рыбный ресторанчик на побережье, окна которого выходили на спокойные воды бухты Лоуэр- Бей.

Спонтанность предложения Кэт не смутила Самира. Он предпринял нужные действия, и молодые люди вошли в ресторан, где уже не было ни единого посетителя. Теперь Кэт была смущена. Она поняла, что ее предложение он воспринял, как приглашение к чему-то большему, нежели простая дружеская беседа. Полукруглый зал тонул в изысканном кофейном полумраке, который едва рассеивал янтарный свет ламп. Мерцание свечных огоньков на столике у окна навевало романтическое настроение.

Молодые люди сели. Их окутали звуки музыки - скрипка и легкое адажио, исполняемое на флейте. Звуки приходили из неоткуда, источник их оставался невидим, но Кэт могла поклясться, что музыка была живой.

Девушка взглянула в глаза мужчины, в которых отражались огоньки свечей, и, не выдержав, опустила голову. Их взгляд был слишком горяч.

"Для чего я его сюда позвала? - она сняла с текстильной салфетки кольцо, расстелила ее на коленях, - В галерее все ясно, спокойно. Поблизости всегда кто-то есть. А тут мы одни. Совсем одни. Что мне ему говорить"?

Она погладила указательным пальцем костяную ручку вилки.

- Закажем? - спросил Самир.

Кэт кивнула. Из мрака явился официант в белой манишке и подал меню.

- Я буду крабовый кекс с ремуладом, - Кэт назвала первое блюдо, попавшееся ей на глаза, - И салат с креветками, будьте добры.

- Да, мадам. Вы, сэр?

- То же, что и даме. Пить я буду чистую воду. Кэт?

- Кхм. И мне воду. Тоже воду.

Она повернулась к окну. Вечерняя тьма задернула свой полог над бухтой. Белая пелена, расшитая частым бисером помигивавших огней, колыхалась над водами.

Принесли заказ. Они стали ужинать в молчании. Кухня в этом ресторане оказалась великолепной. Кэт с удовольствием доела последний кусочек, запила его водой из хрустального бокала. Вода показалась ей сладкой и как будто игристой. В голове от выпитого приятно зашумело. Хотя Кэт не была уверена, что шумит именно от воды.

Принц не сводил с нее антрацитовых глаз. Вдруг она поймала себя на мысли, что ей хорошо под этим взглядом. И вообще хорошо с ним. Последнее время хорошо ей только с ним. Только в его обществе...

Она стала смотреть на его красивые руки, держащие вилку и нож. Он с особым искусством обращался со столовым серебром. Внезапно Кэт заметила то, чего не замечала с момента возвращения принца. На его правой руке не было перстня. Палец хранил только след - светлая полоска кожи над костяшкой, свидетельствующая о том, что много лет на этом месте носили кольцо.

- Самир, где твой перстень? - спросила Кэт, выходя из приятного стеснения, в котором пребывала.

Принц сделал глоток воды, приложил салфетку к губам.