Кайли Скотт - Соло

Мал и Дэвид побежали к двери, Эв и я не отставали. Оказавшись снаружи, после нахождения в теплом помещении, по моему лицу резко ударил холодный воздух. Там разворачивалась самая странная и, пожалуй, самая тревожная сцена. Стоя за ветвями клена, одинокая женщина вопила на Джимми.

Что за черт, в самом-то деле.

Дэвид побежал к ним навстречу.

— Мам… Что ты здесь делаешь?

— Ах ты хрен неблагодарный, — прокричала женщина, полностью игнорируя своего младшего сына. — Думаешь, я не расскажу им обо всем?

Джимми даже не моргнул.

— Валяй. Я больше не дам тебе денег. Уже говорил тебе об этом утром. Чего ты, черт возьми, думала добьешься, заявившись сюда?

У нее были длинные черные волосы и скулы, о которые можно порезаться. Семейное сходство было очевидным, только ее кожа была более изможденной, а волосы свисали спутанными прядями по спине.

— Твои угрозы не напугают меня, — усмехнулась она.

— Мам, это похороны. Уходи отсюда, — сказал Дэвид, занимая место возле брата.

— Дэйви, ты всегда был ко мне добрее, чем он. Ты же поможешь своей бедной мамочке, так ведь? — ее голос звучал, как яд, пропитанный лживой нежностью. — Всего разок займи, малыш. Мне просто нужна небольшая помощь, чтобы встать на ноги.

Он расправил плечи.

— Из того, что я слышал, Джим занял тебе денег более чем достаточно, а ты смыла их в унитаз. Разве не так?

— Мне нужны мои лекарства.

— Твои лекарства, что за чушь собачья, — усмехнулся Джимми. — Что тебе нужно, так это унести свою задницу отсюда, пока мы не вызвали копов.

— Уходи, мам, — сказал Дэвид. — Это неправильно. Мы собрались, чтобы попрощаться с Лори. Прояви хотя бы немного уважения, а?

Позади нас на ступеньках начал собираться народ, наблюдая за ужасной сценой с широко открытыми глазами и любопытными взглядами. А стерва все продолжала подражать банши, не обращая ни на кого внимания. Как мать могла быть настолько жестокой, было выше моего понимания, но реально переживать стоило о том, как это влияло на Джимми. Боже, эти разборки были последним, с чем он должен был иметь сегодня дело.

Я бесшумно подошла к нему, чтобы быть поближе, на случай если понадоблюсь. Когда у меня появится возможность покончить с этим дерьмом, я ей воспользуюсь.

Их мать захихикала:

— Что же такого сделала эта осуждающая дрянь, кроме как настроила моих сыновей против меня, а?

— Ладно тебе, мам. Не принижай в этом своей заслуги, — сказал Джимми, его голос был резок. — Ты делала это на протяжении многих лет до того, как мы познакомились с Лори.

Женщина зарычала на него, приподняв уголки губ как бешеное животное. Если бы у нее начала бежать пена изо рта, то я бы не удивилась. Гремучая смесь ненависти и безумия наполнила ее глаза. Ничего удивительного, что у Джимми были свои проблемы. Не могу представить, каково это было подвергаться такому отношению с малых лет.

— Ты самый что ни на есть паразит, не более, — сказал он, насмехаясь прямо ей в лицо. — Отвратительный ничтожный кусок дерьма, с которым нам посчастливилось иметь родственные связи. А теперь убирайся отсюда к такой-то матери, пока мы не натравили на тебя копов. Говори прессе, что хочешь, потому что хрена с два я дам тебе хотя бы доллар на твои наркотики. И если ты думаешь, что есть хотя бы маленький шанс того, что я позволю проделать то же самое дерьмо с Дэйвом, то ты окончательно выжила из ума.

Ее лицо побагровело, будто у нее случился припадок.

— Убирайся отсюда.

Она скривила губы и посмеялась над ним. Грязные ногти чиркнули по его лицу, оставляя неровные царапины. Без лишних раздумий я выскочила вперед, чтобы оттолкнуть его. Но Джимми был слишком занят тем, что держал женщину за руки, пытаясь удержать ее от меня подальше. Его брат просто наблюдал с разинутым ртом. Обезумев от ярости, женщина, стиснув зубы, опять бросилась на Джимми.

С лица Джимми закапала кровь, и мои глаза застлала красная пелена. Волна злости накрыла меня, согревая, не смотря на холод.

Два брата стояли рядом друг с другом. Подумаешь. Я двинулась вперед, вклиниваясь между ними. Затем сильно пихнула стерву в грудь. По-видимому, Джимми такого не ожидал. Его хватка была недостаточно крепкой, и женщина полетела вниз на холодную, жесткую землю. Ее потертое зеленое пальто раскрылось, открывая полинявшее летнее платье. У ее покрытых грозными красными язвами ног был истощенный вид. Боже милостивый, как до сих пор эта женщина была жива?

— Я засужу тебя! — проревела она на меня. — Это нападение. Думаешь, я ни черта не шарю?

Ну, да. Много же она знала, меня не за что судить.

— Даже не пытайся, мам, — Джимми очень мягко потянул меня локоть обратно. — Это я здесь истекаю кровью. Из-за не спровоцированного нападения. А Лена просто меня защитила. Копы посмеются над тобой, попытайся ты доказать обратное.

— Посмотрим, — утонченные черты ее лица исказились от злобы. Миссис Феррис медленно поднялась на ноги, потуже запахивая свое пальто.

Никто из ее сыновей не ответил.

— Тупорылая шлюха, — выплюнула она, обращаясь ко мне, после чего, спотыкаясь, пошла по лужайке и дальше по улице. Никогда прежде я не была так рада видеть чью-то удаляющуюся спину.

— Так я точно не попаду за решетку? — спросила я чисто из любопытства. Ну ладно, возможно, совсем немного испугавшись угроз безумной женщины.

— Конечно, не попадешь, — Джимми посмотрел на меня из-за плеча. На его щеке красовались три кровавые линии.

От одного его вида я быстро начала остывать.

— Нужно промыть твое лицо. Пошли внутрь.

— Ты знал, что она в городе? Последний раз я слышал, она была в Лос-Анджелесе, — Дэвид смотрел на удаляющуюся фигуру своей матери, ее длинные темные волосы неистово трепал ветер.

— Она проследила за мной до отеля, звонила этим утром.

Губы Дэвида сжались в линию.

— Почему ты ничего не сказал?

— Потому что было о чем переживать помимо нее, — сказал Джимми.

— Ради всего, б****, святого, мужик. Она же моя мать.

— Да, как и моя.

Лоб его брата нахмурился. Должно быть, это фишка Феррисов, они постоянно так делали во время стресса, когда были озадачены или же просто под наплывом других эмоций. А тем временем Джимми не сдвинулся ни на дюйм. Он просто стоял на месте, истекая кровью.

— Здесь холодно, — сказал Дэвид.

Джимми обернулся, чтобы последний раз посмотреть на их мать. Для всех остальных могло показаться, что у него скучающий, раздраженный взгляд. Но пальцы, разглаживающие низ пиджака, говорили о другом, по крайней мере, для меня. Это зацепило его гораздо больше, чем он хотел показать.

— Что ты хочешь сделать, отправить ее в приют? Она там не останется. Может, нам купить ей теплой одежды? Она за минуту обменяет ее на бухло и наркоту. Это все, что ее заботит и чего она хочет.